Статья 74.1 написана так хитро, что с первого прочтения ее не поймешь. Уж не говоря о том, что подобный текст лежит в кричащем противоречии с языковой стилистикой. Поэтому изложу ее содержание в виде схемы.
Есть четыре вида тяжелых преступлений: геноцид, преступления против человечества, преступления против мира и воинские преступления. И четыре вида действий, которые запрещены этой статьей по отношению к этим преступлениям под угрозой тюремного заключения до пяти лет или прочих кар: прославление, отрицание, оправдание и грубое пренебрежение или умаление. Последнее действие назовем тривиализацией — под таким именем оно впервые появилось при обсуждения закона в сейме. Итого четырежды четыре — шестнадцать разных способов призвать к ответственности человека за слишком длинный язык.
Последняя редакция закона — до того тривиализация не наказывалась — действует с 1 июля прошлого года. Причем законодатели долго пытались отдельной статьей карать еще и за вышеупомянутые четыре действия по отношению к "агрессии СССР или гитлеровской Германии против Латвийской республики".
Однако перед третьим чтением закона в Сейме полиция безопасности убедила законодателей, что уже по действующему законодательству агрессия гитлеровской Германии расценивается как преступление против мира, поэтому отдельная статья не нужна. Так что изменения фактически свелись к добавлению трививиализации.
А теперь обратимся к традиционному весеннему развлечению у памятника Свободы. Ежегодно 16 марта тысячи бывших легионеров СС и их поклонников идут под государственными флагами к символу страны, а антифашисты изобретально пытаются испортить им праздник.
Посмотрим на это действо с точки зрения нового закона. Дата 16 марта выбрана в память о боях, в которых впервые обе латышские дивизии в составе гитлеровской армии сражались вместе. Дело было на территории Псковской области России. Там, если кто не знает, нацистская армия осуществляла агрессию. Говоря языком закона — преступление против мира.
Так что же делают наши бравые демонстранты? Кто-то из них, несомненно, прославляет это преступление, если говорит, что легионеры — герои и патриоты. Кто-то оправдывает, если принимается объяснять, что латышские эсэсовцы таким образом защищали Родину. Но все вместе они, — даже те, кто рта не раскроют — выказывают грубое пренебрежение трагедией жертв этого преступления. Ярчайший пример тривиализации, о порочности которой нам так много говорили парламентарии при изменении закона.
Тут целесообразно разъяснить некоторые тонкости. Проще всего это сделать на примере бытовой сценки.
Заходите вы на кухню и видите, как по полу неторопливо движется по своим делам таракан. Прыжок — и усатое насекомое оканчивает свою жизнь под подошвой вашего тапка. А потом вы берете в кладовке баллончик и распыляете по углам аэрозоль. Часть тараканов гибнет, вы их даже не увидите. А другие разбегутся по соседним квартирам.
Так вот, с точки зрения уголовного права ваш прыжок был убийством таракана с прямым умыслом. А распыление аэрозоля — то же самое, но с косвенным умыслом. Вы понимаете, что тараканы погибнут, и вам глубоко плевать на их печальную судьбу. Главное — чтобы по кухне не ползали.
Так вот, прославление, отрицание и оправдание преступлений может быть совершено только с прямым умыслом. Законодатель — идея этой статьи сформулирована в рамочном решении Совета Евросоюза — решил ввести ответственность за такие действия, чтобы поберечь чувства людей, ставших жертвами этих преступлений и их близких. Тогда в 2009 году впервые появилась в Уголовном законе статья 74.1. А потом подумали и о случаях, когда то же делается с косвенным умыслом — это ранит не меньше. И появилась тривиализация.
Так что полиция в этом году в торжественный день должна попросту взять участников мероприятия под белые ручки, доставить в участок, составить протоколы и потом аккуратно довести дело до суда. Они это делать умеют: я сам убедился в этом десять лет назад, когда мы с друзьями одели полосатые одежды и стали на пути колонны легионеров.
Правда, нас тогда было несколько десятков, а здесь счет пойдет на тысячи. Трудно будет и с транспортом, и с местом в полицейском участке. Поэтому я бы на месте блюстителей порядка заранее договорился бы с соседним оперным театром. Там огромный зал, места всем хватит. И обстановка приличная, ведь к памятнику идут уважаемые люди.
Но для начала полиции безопасности надо бы постараться преступление предотвратить. Тем более, что мы с сопредседателем Латвийского комитета по правам человека Владимиром Бузаевым им подсказали: направили письмо со всей вышеупомянутой аргументацией. Пусть отечественные чекисты проведут разъяснительную работу и с организаторами мероприятия, и с Рижской думой, которая должна такие шествия должна согласовать.
В истории внедрения тривиализации есть замечательный нюанс. Когда наступила ясность с квалификацией агрессии как преступления против мира, подкомиссия сейма по политике уголовного права, сама продвигавшая изменения законодательства, решила отказаться от отдельной статьи про агрессию. Но на пленарном заседании фракция ТБ/ДННЛ/ВЛ настояла на голосовании — пусть будет еще и эта. Голосов не набрали, но характерно, что именно депутаты этой фракции непременно участвуют в шествии 16 марта. Товарищи хотели понадежнее сами себя под статью подвести…
На этом моменте надо остановиться. Над самим термином "тривиализация" мы долго потешались. А ведь он очень точно характеризует отношение латышских патриотов и к нетитульным соседям, и к внешнему миру вообще. Они зациклены на собственных проблемах, и им глубоко плевать, что об их действиях думают те, кому они причинили зло.
Можем ли мы представить, чтобы легионер, рассказывающий о своих подвигах на берегах реки Великая, хоть словом обмолвился о тех людях, которые там испокон веков жили и видели в нем исключительно оккупанта? Он думает о них не больше, чем вы о превратностях тараканьей жизни в процессе распыления аэрозоля.
И так во всем. Не дали гражданства поначалу аж 800 000 человек — объясняют, на основании чего такое возможно. Но никто не подумает, как унизили попавших в эту категорию. Ввели единственный государственный язык, приравняли русский к иностранному, к какому-нибудь суахили. А каково человеку из Даугавпилса или Болдераи с этим смириться, если он вокруг себя всю жизнь слышит исключительно русскую речь? Словом, тривиализация была и есть основа нашего государства. Надеюсь, ребята дотривиализировались…
Так что, ежегодные марши легионеров канут в лету под пятой сурового, но справедливого латвийского закона? Не думаю. Во всяком случае, я бы этого не хотел.
Дело в том, что подобные проблемы запретами не решаются. Общественную опасность несет не сама демонстрация, а стремление в ней участвовать. Плохо, что огромное число людей искренне считают легионеров героями, не осознавая, какое зло они причиняли ни в чем не повинным людям, в том числе и за пределами Латвии. Так что альтернативы кропотливой разъяснительной работе все равно нет.
До 16 марта осталось два месяца. Государство не должно позволять цинично нарушать уголовный закон на главной площади столицы. Поэтому мы рассчитываем, что наша логика убедит правоохранителей, и в этом году шествие не состоится.
Но в дальнейшем проблему лучше решить другим путем: изменением закона. Поэтому у нашего с Бузаевым письма есть еще один адресат — вышеупомянутая подкомиссия сейма. В свое время статья 74.1 вызвала серьезную критику оппозиции, потому что она нарушает конституционное право на свободу слова. А теперь выяснилось — еще и на свободу собраний. Ведь все можно довести до абсурда, особенно у нас в стране.
Помните фразу из гоголевского "Ревизора": "Оно, конечно, Александр Македонский герой, но зачем же стулья ломать?" Разве Александр Македонский не агрессор, совершивший многочисленные преступления против мира, а также военные преступления? Разве не прославление этого человека содержится в явно преступной фразе? Гоголю уже ничего не страшно, но вполне можно прямо в театре надеть наручники на актера, который ее произнесет…
Да, эта статья практически не применяется. Но мы все под нею ходим. Простой пример — наверняка многие читатели этих строк убеждены: партизан Василий Кононов был героем, а осуждение его несправедливо. Но сказать об этом публично — значит, попасть под статью 74.1. Есть приговор Кононову за военные преступления. Следовательно, если вы прославляете, оправдываете, а то и отрицаете вину этого человека — добро пожаловать в тюрьму. О какой свободе слова можно после этого говорить?
Я пишу эти строки, когда по всей Европе проходят многомиллионные демонстрации в защиту свободы слова. И та же Европа издает циркуляры, направленные на ограничение этой свободы к огромной радости отечественных церберов! Надеюсь, что возмущение, вызванное парижской трагедией, вразумит и латвийских, и европейских законодателей, и явно антиконституционная статья будет исключена из Уголовного закона.
А мы, антифашисты, — люди творческие, еще что-нибудь придумаем.
Seko "Delfi" arī Instagram vai YouTube profilā – pievienojies, lai uzzinātu svarīgāko un interesantāko pirmais!
