Сначала общеизвестные факты. Благодаря всесторонне продуманной системе законов у нас сложилась модель моноэтнического правления, или власть этнократии. В Латвии 40 тысяч чиновников и 5 тысяч представителей выборной власти. 93% из них — латыши. Учитывая тот факт, что русскоязычные в Латвии составляют 40% населения, налицо явная и неприкрытая дискриминация по национальному и языковому признаку. Во Всеобщей декларации прав человека она носит определение — расизм.
Иногда расизм может играть положительную роль. Вот свежий пример. В совковые времена белых колонизаторов в Черной Африке ругали последними словами и называли расистами. И как–то неожиданно уход белых из Черной Африки вверг ее в пучину межплеменных распрей и разрухи. Коренное население оказалось не готово управлять государством. Все наследие колонизаторов было разграблено и разворовано с громкими проклятиями в адрес последних. Белый расизм оказался на поверку много прогрессивнее черного расизма! Так, может быть, латвийский расизм — белый расизм? Быть может, нами так хорошо управляют, что нас, русскоязычных, и нет нужды допускать к управлению государством?
В чем отстали, в чем вырвались вперед?
Вовсе не надо быть ученым экономистом, социологом или политологом, чтобы заключить: наша страна управляется из рук вон плохо. Можно сказать — хуже некуда. В канун развала соцлагеря восточноевропейские страны и республики Прибалтики по большинству социально–экономических показателей находились примерно на одинаковом уровне. В результате пятнадцатилетнего правления националистов мы теперь — самые худшие из всех стран–кандидатов в члены ЕС. У нас самый мизерный ВВП, приведенный к паритету покупательной способности, самый низкий уровень зарплат и пенсий и самые высокие цены. У нас самая низкая средняя продолжительность жизни и самая высокая детская и общая смертность — по этому показателю мы на уровне некоторых стран Африки. Даже по смертности в ДТП, количеству абортов и суицидов мы опережаем всю Европу.
Нет ни одного весомого социально–экономического показателя, по которому бы мы выглядели достойно. От Литвы по уровню экономического развития мы отстали на 5 лет, от Эстонии — на 12. И все же мы живем в чрезвычайно богатой стране. Только богатая страна может позволить себе такие потери от лихоимства, непрофессионализма и просто глупости правящего сословия.
Посчитаем — прослезимся
Вот лишь некоторые блестящие достижения:
- Дело о разрезанной шведской посудине — потери 3 млн. латов.
- Дело "Лата интернэшнл" — потери 3 млн.
- Дело "Латвэнерго" — потери 3 млн.
- Дело о восточной границе — потери 12 млн.
- . Дело Lattelekom — потери 16 млн.
- Дело о цифровом ТВ — потери 5 млн.
- . Дело о закупке электроэнергии у малых ГЭС — потери 5 млн.
Итого 48 млн. латов — и это только малая толика выброшенного на ветер, разграбленного и разворованного. Но и эти 48 млн. — это 100 латов, украденные у каждого из 480 тысяч наших нищих пенсионеров и инвалидов.
Нет ничего страшнее дилетанта–диктатора
Но рекорд по бездарности поставило последнее правительство Репше. Несмотря на всю трескотню, практически сорвано получение средств из структурных фондов ЕС — а соседи ими уже давно пользуются. Не построены соответствующие нормативам ЕС пункты пропуска на границах — и теперь значительная часть грузопотока пойдет через Литву и Эстонию. Весьма жидко обделались наши власти предержащие с постройкой двух ледовых арен к чемпионату мира по хоккею 2006 года — судя по всему, не смогли поделить "откат" с Рижской думой и Федерацией хоккея. Зато, по мнению весьма осведомленного г–на Лембергса, с этим делом не было никаких проблем у концерна "Телиа–Сонера". Иначе зачем было нашему "неподкупному" премьеру буквально в последний день своего правления проворачивать многомиллионную аферу с мировым соглашением по Lattelekom, крайне невыгодную латвийскому государству?
Да здравствуют империи!
По сути, мы видим воочию кризис модели национального государства. Новейшая история убедительно доказывает весь архаизм понятия "национальное государство" в эпоху глобализации. Глобализация означает эру становления "новых империй". ЕС — наиболее продвинутая из них. Как и всякая империя, для своего существования она должна обеспечить контроль метрополии над колониальными окраинами. В случае ЕС мощные страны–доноры обязаны принимать меры по преодолению национального эгоизма бедных стран, вводя своего рода "внешнее управление". Иначе страны — получатели помощи превратятся в своеобразные "черные дыры".
Как показывает опыт существования и функционирования колониального механизма, местные языки колониальных окраин обречены на вымирание. Страны Балтии слишком малы, чтобы рассчитывать на продвижение своих языков в международный обиход. В ЕС будут функционировать два языка — английский и немецкий.
Наряду с уменьшением роли местных языков в балтийских странах будет возрастать роль русского языка, ибо Балтия интересна европейцам не сама по себе, а исключительно как сосед России. Снова будет востребована геополитическая модель для Балтии как моста между Россией и Европой.
Русский язык — общебалтийский
Русские в еэсовской Латвии будут говорить на русском и английском, латыши — на латышском и английском. Русский язык сохранит свою важнейшую роль как общебалтийский язык межнационального общения.
Исходя из этих выкладок, можно говорить о полнейшей бесперспективности всех и всяческих попыток построения в Латвии национального однообщинного государства и ликвидации русскоязычной общины. У российского барда Шаова есть песня о том, что "тело, погруженное в дерьмо по саму лысину, должно лежать, не булькая, и денег не просить"… Похоже, именно так представляют положение русскоязычных в будущем национальном однообщинном латвийском государстве наши правящие друзья. А не поплохеет, уважаемые господа — бывшие товарищи?!
Райнис или Улманис?
В чем же причина фиаско латышских националистов? В поисках ответа на этот вопрос оглянемся вокруг. В большинстве посткоммунистических стран после недолгого успеха народных фронтов к власти прочно пришли левые и коммунисты. В Грузии до недавних пор правил клан Шеварднадзе, в Азербайджане Гейдар Алиев смог передать власть своему сыну Ильхаму, в Белоруссии Шушкевича сменил "батька" Лукашенко.
В Польше уже второй срок президентствует весьма популярный в народе социалист Квасьневский. В Молдавии и вовсе победили коммунисты во главе с Ворониным. В Румынии у власти тоже левые во главе с бывшим коммунистическим лидером Илиеску.
Даже в соседней Литве к власти пришли социал–демократы во главе с бывшим лидером независимой Литовской компартии Бразаускасом. Все это произошло вовсе не по причине большой любви восточноевропейцев к коммунизму, а лишь потому, что предшествующие националистические режимы их "достали", и они предпочли из двух зол меньшее. Националисты–параноики типа грузинского Гамсахурдиа, азербайджанского Эльчибея и молдавского Снегура буквально разрушили свои страны, пустили свои народы по миру, по их вине пролилось много крови.
Необольшевизм по–латвийски
Национализм — это противостояние, а противостояние иссушает силы нации. Дело вовсе не в том, что латыши (литовцы, эстонцы, молдаване) не способны управлять государством. Беда в том, что на мутной волне национализма к власти приходят пустоголовые болтуны и всяческие политические проходимцы, готовые на все ради удовлетворения собственных амбиций. Ведь национализм — это необольшевизм, когда во главу угла ставятся не способности и талант, не совестливость и порядочность, а прежде всего "правильное" происхождение. Национализм ежедневно и ежечасно плодит преступность и коррупцию. По странному стечению обстоятельств, страны, не отравленные ядом национализма, такие как страны Скандинавии, Бельгия, Швейцария, в наименьшей степени подвержены коррупции.
Национализм бесплоден, как пустыня. Вот и сейчас формально "зеленый", а на деле абсолютно серый премьер сформировал такое же серое правительство. На какой–либо прорыв рассчитывать не приходится. А ведь перед страной стоят очень сложные задачи.
Свобода — не в борьбе народов
Трагедия латышского электората в том, что у него нет выбора. Среди "латышских" партий нет ни левых, ни правых или средних — все в большей или меньшей степени националисты. Воздух Латвии имеет странную особенность — в ней даже "зеленые" и "розовые" на поверку оказываются одного, уныло–националистического цвета.
Только от совести нации — латышской интеллигенции — зависит, сменится ли в латышском народе явный пиетет перед Улманисом после 1934 года на осознание справедливости мудрых слов Райниса, как будто нарочно созвучных теперешнему моменту:
Не в борьбе народ с народом
Станет мой народ свободным,
А когда все вместе мы
Встанем против власти тьмы…
Ибо любой нацизм рано или поздно кончается своим Нюрнбергом.