Рекорд с видом на сборную
По нынешним временам достижения старшеклассника 22–й рижской средней школы Альберта Осипова в прыжковом секторе вызывают улыбку. Планка, установленная на высоте 4,05–4,10 метра покоряется сегодня очень многим девушкам, а уважающие себя шестовики начинают спор с отметки на метр–полтора больше.
Но ведь на дворе стоял 1955 год, было Альберту 17, но он уже успел выиграть несколько раз республиканские соревнования среди юношей и взрослых и установить на них четыре республиканских рекорда. Когда Осипов довел свой потолок до 4,20 метра, его включили в сборную Латвии для выступления на I Cпартакиаде народов СССР. Лавров он там не снискал, но был замечен московскими тренерами и приглашен в сборную "Буревестника" — было такое всесоюзное спортивное общество студентов.
Альберт Никанорович вспоминает, с каким нетерпением он ждал вызова на сборы в столицу. "Туда тогда съезжались все знаменитости. Володя Булатов из Белоруссии, который первым из наших выиграл в 1958 году прыжки с шестом на традиционном матче СССР — США, показав 4,50, украинец Петр Денисенко, сумевший отобрать всесоюзный рекорд у непобедимого Николая Озолина. Правда, сам Николай Георгиевич уже был тренером сборной СССР, одним из первых получив звание заслуженного тренера Советского Союза".
Зимних легкоатлетических манежей тогда не существовало, поэтому с наступлением холодов Осипов для поддержания формы перевоплощался в ледового игрока. Он одинаково успешно выступал в русском и канадском хоккее, был даже включен в юношескую сборную Латвии, но прыжки с шестом все же оставались его главной специализацией. При всем том вопрос, кем стать, мучил моего героя довольно долго, и прежде чем поступить в институт физкультуры и получить диплом тренера, он проучился один семестр в медицинском институте, потом целый год — в педагогическом.
Увлечение
Будучи активным спортсменом, Осипов успевал не только на тренировки. Он много и успешно фотографировал.
— Аппарат у меня был хороший. "ФЭД" назывался. Он всегда лежал в сумке, и как только подворачивался интересный момент, я обязательно отражал это на пленке. Однажды отнес несколько снимков в "Советскую молодежь". Там посмотрели и сказали, что учиться мастерству мне нужно еще много, но хватка, безусловно, есть и мои фотографии при случае опубликуют.
Буквально через несколько дней его первый снимок увидел свет, после чего Осипов зачастил в редакцию и стал там своим человеком. Параллельно он снимал для молодежного журнала "Лиесма", где также подмечали острый глаз и твердую руку мастера спорта по прыжкам с шестом.
На момент окончания инфизкульта в кармане Альберта Осипова лежали корочки штатного сотрудника "Молодежки", работу в которой он совмещал с обязанностями тренера спортшколы "Даугава", куда был распределен после вуза. Правда, по признанию Осипова, легкая атлетика начинала постепенно отходить на второй план: его заинтересовало кино.
— Детали уже подзабылись, но суть той беседы была примерно такой. "Что ты с этим фотоаппаратом носишься, надо смотреть шире, — сказали мне ребята с Рижской киностудии, куда я нечаянно забрел в поисках очередного сюжета. — Почему бы тебе не попробовать у нас поработать. Общее представление о съемках ты имеешь, глаз у тебя не замыленный. Подумай…"
Думал он недолго. До ближайшей поездки в Москву. В столицу, правда, он отправился с другой целью — собирался поступать в… полиграфический институт, на что его подбили в редакциях, где он сотрудничал. Однако по дороге оказался ВГИК, и когда Осипов прочитал на фронтоне здания магическое слово "…кинематографии", он уже не сомневался, что попал по адресу.
Семилетка в действии
— Сейчас это может показаться странным, но когда я перешагнул порог института и начал подниматься на второй этаж, где находилась приемная комиссия, то даже не знал, на кого собираюсь учиться. Вернее, не ведал, какие здесь есть факультеты и о чем сейчас буду говорить. Но на всякий случай достал вместе с документами пачку снимков, которые делал для газеты и которые были потом представлены на всесоюзной выставке "Семилетка в действии" — она проходила аккурат в те дни в столичном Манеже.
Это преамбула. Потом стою в коридоре, беседую с такими же, как я, абитуриентами, и вдруг меня кто–то берет за рукав, отводит в сторону и спрашивает: "Ты что тут делаешь?" Оказалось, что завкафедрой спорта и одновременно одного из тренеров сборной "Буревестника" Ростислава Беляева, завидевшего в толпе знакомого парнишку в голубом тренировочном костюме и со значком мастера спорта на лацкане пиджака, заинтересовало: забрел ли тот во ВГИК случайно, разузнать, что к чему, или всерьез вознамерился поступать. Я признался, что только что подал документы и думаю здесь учиться. Если, разумеется, выдержу экзамены.
"Какие проблемы, — улыбается Беляев. — Декан операторского факультета Роман Николаевич Ильин — мой лучший друг. И если ты, прыгающий и бегающий молодой человек, надумаешь на операторский поступать, зеленая улица тебе". Так вгиковский физкультурник помог мне определиться в выборе профессии. Однако до зачисления было еще далеко.
На первом экзамене, а им было сочинение, выбираю свободную тему — свой же рассказ о студентах мединститута на целине, который мне еще в Риге отредактировал завотделом "Молодежки" выпускник литинститута Михаил Кережин. Меньше "пятерки" получить никак не мог, но когда объявили результаты, у меня оказалась "четверка". Мне бы спокойно это пережить, а я полез в бытылку: почему, мол, не высший балл.
Завкафедрой литдраматургии Юренев мне спокойно объясняет, что отсутствие в работе одной запятой и тире не позволило поставить "пятерку". Но ведь это синтаксис, продолжаю гнуть свою линию, можно было бы пять с минусом поставить. "У нас нет таких оценок, — парирует Юренев, — но если сдадите на "отлично" три других экзамена, я подумаю над вашим предложением…"
Осипов сдал. Но прежде чем получить студенческий билет, следовало пройти еще собеседование, которое более походило на мандатную комиссию. Его пытали вопросами, интересовались, почему мастер спорта и дипломированный тренер вдруг решил стать киношником, кто его родители и почему у него нет комсомольской характеристики. А я никогда в комсомоле не состоял, о чем и признался во всеуслышание.
Тогда это было равнозначно нигилизму. Выручил Роман Николаевич Ильин. Он членам комиссии заявил, что Альберт Осипов — участник всесоюзной фотовыставки "Семилетка в действии", что сам видел в Манеже мои работы и считает, что из меня получится хороший оператор. Уже потом я узнал, что Ильин рассказал обо мне завкафедрой операторского мастерства знаменитому Анатолию Дмитриевичу Головне, который вместе с Сергеем Эйзенштейном снимал "Броненосец "Потемкин" и "Чингисхана", и тот пообещал посодействовать в случае чего.
Во ВГИК Альберта Осипова не приняли. Отсутствие комсомольского билета перевесило успехи на спортивном и фотографическом поприще. И он вернулся в Ригу.
Заговор послов
В конце 1959 года на имя редактора газеты "Советская молодежь" пришло письмо из Москвы. В нем содержался вопрос: почему бывший сотрудник Альберт Осипов не посещает лекции во ВГИКе и не сдает зимнюю сессию? Оказалось, его все–таки зачислили, однако уведомить об этом почему–то забыли. Пришлось в срочном порядке собираться, а потом в ускоренном темпе нагонять однокурсников.
На 4–м курсе ему сделали предложение, которое могло польстить любому зрелому мастеру: сам Борис Васильевич Барнет захотел увидеть студента Осипова оператором–постановщиком своего нового фильма "Заговор послов". "Вы хорошо знаете Ригу, где будут проходить съемки, я успел познакомиться с вашими студенческими работами, они мне импонируют", — сказал мэтр. Он уговорил тогда Барнета взять в качестве еще одного оператора–постановщика своего друга и тоже рижанина Мартиньша Клейна. Фильм имел успех, им потом засчитали "Заговор" как дипломную работу, которая открыла дорогу в большое кино. Впрочем, воспоминания о первой серьезной работе остались у Осипова с налетом трагизма: во время съемок Барнет покончил с собой в гостинице ЦК КПЛ, и заканчивал фильм Николай Розанцев.
Эльбрус
"Здесь вам не равнина, здесь климат иной…" — пел в "Вертикали" Владимир Высоцкий. Осипов и вся сьемочная группа этого фильма пела известную песню вместе с автором задолго до выхода картины на экраны.
— Мы собирались вечером после съемок и слушали Володю. На Эльбрусе они звучали не так, как в зале или на магнитной ленте, более строго, мужественно и вместе с тем звонче — горы создавали хорошую акустику.
Работа продолжалась почти год: начали в июне, закончили в марте. После "Вертикали" (а фильм держали на полке два года) Осипов получил высшую операторскую категорию. Если держать в уме, что выпускников ВГИКа тарифицируют обычно третьей и до высшей они добираются годами, то карьерный рост Альберта Осипова был более чем стремителен.
Работа на "Вертикали" с режиссерами–постановщиками Станисловом Говорухиным и Борисом Дуровым (кстати, автор нашумевших в свое время "Пиратов XX века" тоже рижанин) заметно повысила спрос на молодого оператора. Полистав его фильмографию, я убедился, что Осипов не простаивал ни одного сезона. Следом за киноповестью об альпинистах он трудился на картинах "День ангела", "От снега до снега", "Повесть о чекисте", "Море нашей надежды", "Судьба барабанщика", "Подвиг Одессы"…
Город на Черном море стал вторым домом Альберта Осипова, а Одесская киностудия — единственным на десятилетия местом работы.
"Хобби"
Охотником он был всю жизнь. Охотником остается и поныне. Поэтому стендовая стрельба для него не спорт, а скорее увлечение. Через него оператор Одесской киностудии Альберт Осипов пришел к созданию в городе спортшколы "Зенит" со специализацией "стендовая стрельба" и сделал своих воспитанников победителями командного чемпионата Украины среди юношей.
Потом один из них резко пошел вверх, и тренер Осипов решил работать с Колей Мильчевым дополнительно. В 1991 году на чемпионате профсоюзов страны в Даугавпилсе молодой одессит обыгрывает всех сборников, в том числе рижанина Бориса Тимофеева, и о нем начинают говорить как о восходящей звезде стенда.
Потом Мильчев показывает результат, который невозможно превзойти, — выбивает 150 очков из 150 возможных, и Альберт Осипов откладывает в сторону камеру и начинает готовить своего ученика к Олимпийским играм. Усилия окупились сторицей: на Играх–2000 в Сиднее украинский спортсмен Николай Мильчев выигрывает титул чемпиона в состязаниях на круглом стенде.
Осипов вспоминает, что первоначально его имя значилось в списке представленных к ордену "За заслуги", однако когда дошло до подписания президентского указа, выяснилось, что у будущего кавалера не совсем в порядке с гражданством. Точнее, совсем не в порядке — у Осипова фиолетовый паспорт негражданина Латвии. Но не отметить из–за такой несуразности тренера олимпийского чемпиона Украина просто не могла себе позволить и решила отметить рижанина званием заслуженного тренера страны.
— Возможно, — говорит Альберт Осипов, — мы могли бы растить чемпионов и у нас, в Латвии. Но лишь в том случае, если будет заинтересованность. Пока я ее не вижу и на стенд, где тренируются рижские спортсмены, прихожу как консультант. Советы — они ведь ничего не стоят…