Имя Владимира Буковского не нуждается в представлении. Известного диссидента и правозащитника после 11 лет тюрьмы в 1976 г. советские власти обменяли на вождя чилийских коммунистов Луиса Корвалана. С тех пор Буковский живет в Великобритании, в знаменитом университетском городке Кембридж, в одном из колледжей которого учился, защитил диссертацию, работал и почетным профессором которого является по сей день. Сейчас он всемирно известный политолог, много ездит, выступает с лекциями, пишет книги и статьи. Предмет особого внимания писателя — расширение Европейского союза. Буковский — один из ведущих сторонников движения евроскептиков.

"Нет ничего хуже, чем жить во время перемен", — гласит древняя китайская пословица. Едва начали худо-бедно, но самостоятельно решать свои проблемы, как снова предстоит исполнять команды сверху… Только приучились лат не называть рублем, а уже к новой валюте привыкать надо. Впрочем, надо ли?

Евро не будет сильной валютой

— Три года назад вы сказали, что евро будет слабой валютой и дни его сочтены. Однако он держится и пока не падает. Берете свои слова обратно?

— Ни в коем случае. Да, евро не упал и даже на время вырос, но тут же снова снизился до начального уровня. Но, говоря о его слабости, я не давал сроков падения, этого никто не знает. Изначально была идея, что общеевропейская валюта будет приравнена к доллару, поскольку именно к нему привязана вся мировая конъюнктура.

Предполагалось, что евро сразу начнет расти. Однако он продолжает плестись за долларом, то есть это прикладная валюта. Он не может быть сильным уже потому, что основа его политическая, а не финансовая, и это признают даже самые большие его поклонники. Сколько лет евро протянет, трудно сказать: существует огромная инерционная система, и просчитать ее очень сложно. В свое время я ошибся на десять лет в такой ключевой проблеме, как конец СССР, предсказав, что он наступит в 2000 году. В 1992-м я снова обманулся по поводу выходящей из-под контроля, как казалось, гиперинфляции в России. Не я один, мы все предполагали, что это приведет к гиперинфляции веймарских пропорций. Не привело! Я потом спрашивал у своего хорошего друга- экономиста Ларисы Пияшевой, как это могло случиться. А все оказалось очень просто: большинство советских республик сделали рубль запасной валютой. Центр печатал рубли, а провинция их отсасывала и скапливала. Вот и не произошло гиперинфляции. Разве такое можно учесть?

Что касается евро, то единственно, в чем я уверен, крах его произойдет еще при нашей жизни. Он обречен на свалку истории. Мировая конъюнктура живет и дышит, в ней работают огромные величины. Евро просто затеряется во всплесках падений и взлетов. Сейчас мировая экономика в диком кризисе, за последние три года мир обеднел на 30%. Положение новой валюты на этом фоне очень непрочное.

— Вы хотите сказать, что нас ждет экономическая депрессия?

— По масштабу нынешний кризис сравним только с 29-м годом. Тогда он действительно вызвал депрессию экономики всего мира. По всем показателям ей надо было быть и сегодня. Но ее нет!

— Почему?

— Во-первых, экономика сейчас более устойчива, рынок в тысячи раз больше, он глобален и как-то балансируется. Потому не только выжил, но и находится далеко не в худшей форме. 30% потерь для его краха оказались недостаточными. Но если процесс пойдет дальше, первым посыплется третий мир, а за ним — Европа вместе со своей новой валютой.

Гитлер тоже объединял Европу

— Сейчас много говорят о третьем пути…

— Известный писатель Энтони Аткинсон недавно написал очень хорошую книжку, где сравнил европейскую интеграцию с экономической и политической моделью Гитлера, который тоже говорил об объединении Европы и новом порядке. Очень интересное для историка сравнение. Модель действительно абсолютно та же. Ведь Гитлер тоже не запрещал крупный капитал. Он просто облагал его мощным налогом. Теперь эту модель назвали "третий путь".

— Так, может быть, нынешняя Германия добилась исполнения мечты Гитлера завоевать Европу, только мирным путем?

— Не думаю, хотя Маргарет Тэтчер считает примерно так. У нее недавно вышла книга, очень интересная, хотя и неровная, в которой большая глава про Европу. Хочет она или нет, но в ней все время вылезает ее антигерманизм, в частности эта идея. Однако она ошибается: идея третьего пути на самом деле пришла из Англии.

Если говорить в масштабах столетий, то реальную системную форму социализм обрел где-то во время французской революции. А через 200 лет произошел глубокий кризис и самой идеи, и ее структур. Вожди международного социалистического движения не стали сопротивляться. Они произвели ревизию доктрины и отказались от ключевой идеи: обвинения частной собственности во всем зле в мире, что составляло основу предыдущего варианта, за что ее всячески пытались задушить, отменить или контролировать. Гитлер, в частности, выбрал последнее.

Сейчас убедились, что концепция социализма приводила к краху всех, кто стремился последовательно реализовать ее, и пытаются ее всячески трансформировать. Наши лейбористы, уже при Блэре, год боролись за отмену пункта устава о необходимости обобществления средств производства. И отменили, чтобы сохранить себя как политическую силу. Социалисты отказались от краеугольного камня своего учения: демонизации частной собственности. В результате — союз с крупным бизнесом, поскольку они имеют общие глобальные интересы и им легче договориться.

— Есть ли в этом альянсе место мелкому и среднему бизнесу?

— Они его терпеть не могут. И вся европейская концепция ведет к его вымиранию. Это преступная идея. Возьмем Кембридж, маленький городок, 100 тысяч населения, все заметно. Мелкие фирмы гибнут на корню и исчезают. Я обратил внимание — названия лавочек меняются каждые два-три месяца. Вчера здесь продавали одежду, сегодня — кофе, завтра — мясо. Я заинтересовался, в чем дело. Оказалось, возникла новая форма мелкого бизнеса. Люди получают некоторое количество товара, нанимают помещение, распродают его и закрываются. Иной формы существования мелкого и среднего бизнеса больше нет. Он неконкурентоспособен.

Глобализм обречен на крах

— Вы упомянули о глобальных интересах социалистов и крупного капитала. Сейчас уже само слово "глобализация" звучит пугающе. Не является ли ЕС одним из звеньев этого процесса?

— Моя точка зрения может показаться парадоксальной в том смысле, который этому термину придают: такой глобализации не существует. Что экономики между собой связаны — не новость, об этом знали еще древние греки. Мировая конъюнктура всегда имела свое огромное влияние на все процессы в разных странах. Просто в наш век информационных технологий это происходит быстрее, капитал сегодня можно передвигать нажатием кнопки. Но нации остались нациями, со своими особенностями, традициями и проблемами.

Есть, конечно, попытки все стандартизировать. Есть экономическая глобализация, которая делается искусственно: ВТО, например. Некоторые утописты предпринимают попытки создать некое подобие мирового правительства. И хотя идею поддерживают нынешние радикалы, этого никогда не будет. Недавно прочел статью одного немца о новой теории их левых, согласно которой создание социализма в отдельной стране бессмысленно.

Это возможно только глобально, при отмене государств. Он призвал поддержать идею, чтобы прийти к всеобщему социализму. Те, кто пытается создать глобальное регулирование и манипулировать процессом, уверяют в исторической неотвратимости глобализации, как нас в свое время убеждали в неизбежности социализма.

Но нет ничего неизбежного, все в руках людей. Когда политики, сидящие в ООН, пытаются создать мировое правительство, это не от Бога, это делают люди. Когда ЕС навязывает нам умеренно социалистическую модель, это тоже от человека. Как любое надуманное искусственное построение, глобализм обречен на крах. Ход истории имеет более широкий фронт.

Уверяю вас, сейчас — обратная тенденция, и она более естественно проявляется: мир идет к фрагментации. Идея глобализации утопична и придумана элитами в своих интересах. Разные элиты, политические, культурные, финансовые, откровенно и нагло пытаются сами все решать и навязывают остальным свои модели, поскольку считают себя сливками общества.

Но как бы беззастенчиво ни относились они к общественному мнению, на сегодняшний день идет обратный процесс — фрагментация. Каким он будет через 10 лет, сказать не могу, но только в последние годы распались Югославия, СССР, появились новые африканские государства. В пределах многих стран идет борьба за независимость. Чем кончит Китай, как только их центральная модель начнет трещать по швам, несложно представить. А вы посмотрите, как изменилось отношение к Евросоюзу в ключевых странах — Франции, Германии. Недовольство растет постоянно.

Латвия между двумя юбками

— Но в Латвии, выбирая из двух зол меньшее, большинство тем не менее предпочитает ЕС, наивно полагая, что жизнь сразу станет, как в Европе. Ситуация, как между Сциллой и Харибдой: справа — Россия, слева — ЕС. Выбора нет.

— Меня бесит, когда говорят: выбора нет. Мне с детства это внушали. Что мог выбрать человек, который растет в СССР? Комсомол, партию, КГБ. Но почему-то мы нашли свой выбор, пусть он был нелегким и не всегда приятным. А вы же не пробовали ничего другого, вы предпочли более легкий путь: из под одной юбки — под другую. Так вы никогда не станете полноценной страной. Для начала сделайте из себя хотя бы оффшорную зону.

— В нашем представлении это занятие на грани закона, связанное прежде всего с отмыванием "грязных денег".

— Этим успешно занимается полиция. Вас это не должно волновать. Зато сколько нормальных людей спасает в налоговой гавани свои деньги от социалистических правительств. Оффшорная зона — корректива их беспредельному аппетиту. Маленькие страны прекрасно выживают в Европе, у каждого — своя ниша. Вот я поеду сейчас выступать на остров Уайт, один из трех островов на юге Ла-Манша, выступать по поводу ЕС, поскольку весь остров сопротивляются вступлению в него. У них есть суверенитет. Они не являются автоматически частью английской территории. Они как бы союзники английской короны. Забавно, конечно, но один из этих островов до сих пор не подписал мирный договор с Германией.

Войны из-за этого не случилось (смеется). "Англия в Евросоюзе, — уверяют они, — а мы — нет". Так вот, именно они и создали эти оффшорные зоны. Откуда и само слово оффшор. Их официальное название off shore island (острова вне берега). Они создали эту налоговую гавань, и отсюда появилось это понятие "оффшорная зона". Они живут прекрасно, у них свои налоги и даже свой маленький парламент.

Они выполняют позитивную с точки зрения общественности функцию. Латвии, как и всякой небольшой стране, тоже надо найти свою нишу. Хорошо Люксембургу, самой маленькой стране Европы: он когда-то установил свою сталелитейную промышленность и экспортирует сталь по всей Европе. Но это их история, этому делу уже 300 лет! Они одними из первых в Европе начали лить сталь. Вам этого не повторить, надо искать свой путь. А став провинцией Брюсселя, вы ничего путного не добьетесь. Там уже все схвачено, все поделено. Лучше сразу делать что-то свое.

— Вы как-то сказали, что замысел ЕС родился в ЦК КПСС и КГБ. Почему же тогда в Латвии так яростно сопротивляются вступлению в ЕС левые партии? И у них те же аргументы, что и у вас.

— Когда ваш бывший первый секретарь убедительно аргументирует свою позицию невступления в ЕС, он оперирует теми же фактами, хотя, конечно, у него свой интерес, свои мотивы. Они сами хотят прибрать страну к рукам.

Все очень просто. Образно говоря: есть сэндвич с сыром. Идея ЕС в том, что сыр никуда не убежит: с одной стороны хлеб и с другой — хлеб. Страны Восточной Европы находятся в положении, когда вроде бы нет выбора. Вы сейчас, как три сестры, только не "в Москву, в Москву", а в Париж, в Париж…

Наивно думать, что, если вы вступите в ЕС, Россия откажется от своих претензий на Латвию. Брюссель с ними считается, и они все равно разделят сферы влияния. Только и всего. Они создали этот сэндвич, бежать некуда. Я сейчас много езжу по Восточной Европе. Венгрия, Чехия, Польша, Румыния. И когда я говорю: не надо вступать в ЕС, все спрашивают, где альтернатива?

И я им твержу одно и то же: искусство политики заключается как раз в том, чтобы создавать альтернативы. Если вы не умеете их создавать, займитесь чем-то другим — извозом, грабежом, только не политикой, это не ваша профессия. Что сделали мы, диссиденты, в 60-м году? Создали альтернативу советской власти из ничего — из стихов, сборников, самиздата. Ситуация в Восточной Европе сейчас куда проще, чем в Москве в 60-е годы. Почему бы, например, постсоветскому региону не объединить свои усилия? Есть же вышеградские соглашения, очень правильная идея.

— Утопия, между соседями нет такого единства.

— А ЕС — не утопия? Так выберите хотя бы одну, где вы будете равноправны. Сделайте общий рынок. В Европе уже несколько неприсоединившихся стран, и они значимы. Давайте посчитаем: 7 миллионов венгров, 10 — чехов, 40 — поляков. Это уже 57 миллионов. Страны Балтии плюс Швейцария, плюс Норвегия. Это свои 60 миллионов. Если мы говорим о стратегии, только так надо делать.

Любуйтесь латвийской природой и следите за культурными событиями в нашем Instagram YouTube !