По поводу одной из моих последних заметок в комментариях несколько раз прозвучал вопрос – является экономика наукой или нет? при этом по самой постановке вопросов было ясно, что авторы в общем-то привыкли считать экономику наукой (или их так учили), но вот в последнее время в этом усомнились.

На самом-то деле ответ на этот вопрос известен давно: экономика наукой НЕ ЯВЛЯЕТСЯ. Равно как не являются науками психология, социология и иже с ними. Даже медицина - несмотря на ее почтенный возраст и колоссальные, совершенно очевидные достижения.

Как так?

Все очень просто.

Наука, чтобы быть действительно наукой, должна для начала отвечать условиям повторимости эксперимента и единства наблюдений. Эти условия превосходно соблюдаются в физике или химии: (1) нужный эксперимент можно повторять сколько угодно раз и (2) сколько бы исследователей за ним ни наблюдали, они будут видеть одно и то же. Поэтому-то, если другой ученый повторил эксперимент первого и увидел не то - это событие для обоих, а иногда и катастрофа для первого. Или для второго.

Но эксперимент в той же медицине - дело скользкое, а уж поставьте небанального пациента перед двумя эскулапами... а перед тремя... короче, вы поняли. Недаром медицинский детектив про доктора Хауса так популярен.

С экономикой еще хуже: нечего даже поставить перед эскулапами. Потому что вся она - виртуальный, а не физический, объект. И все наши возможности сводятся к попыткам, часто заведомо ненадежным, измерить некие параметры этого объекта. Скажем, подсчитать объем ВВП. В четвертом квартале 2008 г. он составил 4,2 млрд. латов, что было на аж на 8,2% больше уровня 3-го квартала. Все хорошо, чего печалиться? Но если мы возьмем тот же ВВП в постоянных ценах (сейчас они учитываются по уровню 2000 года), то он будет всего лишь на 0,5% больше, чем в третьем квартале. А если вспомнить, что скачок ВВП в конце года составлял раньше в среднем 2,5-3,6% в тех же постоянных ценах, то картина получается другая.

Пойдем дальше.

Требование повторимости эксперимента для экономики упирается с ходу в затруднения с экспериментами вообще. Здесь эксперимент, во-первых, никогда не будет чистым - картину будут существенно искажать всякие неэкономические моменты, во-вторых, сам факт эксперимента будет влиять на происходящее с изучаемым объектом - предприятием, отраслью, целой страной. Феномен влияния экономического прогноза на реальное последующее развитие событий Дж.Сорос назвал рефлексивностью - и построил на нем много исключительно важных прогнозов.

Однако Милтону Фридману, тоже, между прочим, очень спорному Нобелевскому лауреату, работы которого лежат в основе много-многолетней политики ФРС США, удалось доказать: если правительство некоей страны проводило определенную экономическую политику и достигло известных результатов, то эта же политика в другой стране даст сходные результаты. Конечно, с поправкой на местную специфику.

Скажем, у нас есть прецеденты создания «налогового рая» для отдельных отраслей (горно-металлургического комплекса Украины) - и мы знаем, что быстрый рост производства упирается в ограниченность спроса, плохую платежную дисциплину существующих клиентов и зависимость от внешнеэкономической ситуации. И в итоге - тупик: с падением экспортного спроса отрасль приходится поддерживать на государственном уровне, а поддерживать нечем. Есть у нас и примеры и положительного (!) влияния растущих налогов - короче, если смотреть непредвзято, то мы никогда не можем быть уверены, что экономические результаты получены благодаря экономической политике, а не вопреки ей. Или в силу факторов, в принципе далеких от экономических мер правительства.

В этом месте мне очень хотелось поставить цифирьки налоговых поступлений в госбюджет - вроде как они тут к месту. Но не тут-то было! С разочарованием я обнаружила, что данные о доходах латвийского бюджета на сайте Статуправления отсутствуют - хотя раньше именно они появлялись исключительно аккуратно. Причем нет данных даже за 4-й квартал 2008года, хотя раньше они выкладывались помесячно - и то до сих пор видно в названии рубрики: Valdības finanses - mēnešu/ceturkšņu, ikgadējie dati. Нету их теперь, mēnešu.

Впрочем, тут все понятно: плавали, знаем. Здравствуй, Родина. Так что имеем не просто виртуальный объект, а виртуальный объект, характеристики которого замерить не получается.

Справедливости ради надо добавить, что ежемесячные данные вообще сильно убавились, а во многих разделах исчезли вовсе. Следствие сокращения штатов статистики? Видимо, да - и это (1) объективная причина отсутствия сведений, но еще и (2) очень удобно, когда надо обосновывать новые международные кредиты. Всякие сомневающиеся не смогут провести проверочный расчет.

Поэтому известный философ Карл Поппер выдвинул более сильный критерий: для того, чтобы быть научной, теория должна допускать не столько эксперимент, который ее подтверждает, сколько эксперимент, которым ее можно опровергнуть. Если мы пришли к заключению, что в Латвии встречаются только черные вороны, то появление одной-единственной белой разрушит наш вывод. Значит, он был хоть и неверным, но вполне научным (научная теория может быть и ложной, так идет развитие науки вообще - через отказ от упрощений и выявление ошибок). Но со всеми социальными дисциплинами дело обстоит хуже: у них нет сослагательного наклонения, мы не знаем, «что было бы, если бы» - и не можем ни подтвердить, ни опровергнуть принятые решения и реализованные шаги.

Латвия сейчас берет кредиты, считая это единственным шансом - но у нас нет ни малейшей возможности узнать, что было бы, если бы кредитов не было.

Так что, как ни крути, экономика - не наука.

А что это тогда такое?

Есть такой термин - научно-практическая дисциплина.

Но и здесь, в таком «смягченном» качестве, экономика уступает своим сестрам - социологии и медицине и роднится, пожалуй, только с психологией. Ее беда - в нечеткости определения исходных понятий. Врачи запросто могут поставить одному и тому же пациенту разные диагнозы, но они не будут спорить о том, что такое сердце и опасен ли отек горла. Экономисты же, даже разговаривая друг с другом и употребляя одни и те же термины, вкладывают в них разный смысл - и эти разночтения не всегда удается даже заметить. Больше того: даже заподозрив наличие таких расхождений, автор этих строк, например, редко решается начать их прояснять - часто неловко спрашивать коллег об определениях. Впрочем, они наверняка испытывают то же самое. Факторы производства, монополия, экономика, динамика, экономический рост, долговые обязательства (а что, есть обязательства, которые можно не отдавать?), государственная собственность (а кто реально получает выгоду?), налоговое бремя - недостаточно четко определены даже эти простые понятия. О более сложных и говорить не приходится.

Но даже это еще не все.

Для научного анализа проблемы и поиска решения принципиально важны классификация и систематизация знаний. При этом научной классификация становится тогда, когда она полна и непротиворечива, да плюс имеет четкие основания (критерии) классификации. Иначе мы получаем, что животные делятся на

  • а) принадлежащих императору;
  • б) бальзамированных;
  • ...
  • г) молочных поросят;
  • д) сирен;
  • ...
  • л) нарисованных очень тонкой кисточкой из верблюжьей шерсти;
  • ...
  • о) издалека кажущихся мухами.

Эта юмористическая классификация придумана Л. Борхесом и приписана им старой китайской энциклопедии. Она, конечно, гротескна, но в жизни встречаются классификации вполне на вид правильные - а по сути не более работоспособные, чем эта. Так, мы все понимаем, что любая система состоит из элементов, связей между ними (а у этих связей обычно есть материальная основа), правил взаимодействия. Чтобы зажечь свет, надо нажать выключатель - между ним и вторым элементом (лампочкой) есть связь, и есть четкое «указание», что происходит в одном и другом положении. Но когда речь заходит о таком больном для Латвии национальном вопросе, то его рассматривают как некий фактор, с которым надо что-то делать. Но ведь это никак не элемент системы. Это связь? Вряд ли. Правило взаимодействия? Явно теплее. Но тогда надо что-то делать не с национальным вопросом, а с его носителями - чтобы они поменяли правило. А это какие элементы? Хм, непонятно. Их несколько - те, кто устанавливает, и те, кто соблюдает. Но выделить не получится с ходу ни тех, ни других. И критерий классификации общества/экономики, который бы позволил эти элементы увидеть, тоже совершенно непонятен...

И что же делать?

Во-первых, не рассматривать естественные проблемы экономики как аргументы ее бесполезности - от нее много толку. Тут все как в медицине: смертность в итоге всегда 100%, но это не причина прекращать борьбу.

Во-вторых, продолжать искать и думать. Думать, что происходит, ориентироваться в СОБСТВЕННОЙ РЕАЛЬНОЙ ситуации и искать варианты.

И главное - не делать то, что не понимаешь, и не бежать дальше, чем видишь.

И наоборот: делать, когда понял, а не ждать милостей от кого-то!


Елена Бреслав - член правления консалтинговой компании Business Matrix, кандидат экономических наук. Автор книги «7 нот бизнеса», соавтор книги «Бюджетирование: шаг за шагом» и автор более 100 научных и публицистических статей.

 

Seko "Delfi" arī Instagram vai YouTube profilā – pievienojies, lai uzzinātu svarīgāko un interesantāko pirmais!