Присяжный адвокат Елена Аверинская ведет дело одного из своих постоянных клиентов против банка, разорвавшего с ним договор без объявления причин. Названия кредитных учреждений и имени клиента Елена просила не называть, так как дело, которому еще далеко до завершения, содержит закрытую информацию.
"Несколько месяцев назад один из рижских филиалов крупного латвийского банка закрыл моему клиенту личный расчетный счет, разрешив перевести остаток средств на любой другой счет, — говорит Елена. — Деньги с него удалось вывести только за границу, потому что и другие латвийские банки стали по цепочке закрывать как его личные счета, так и его фирмы. Ни в регистре должников латвийского банка, ни в регистре наказаний — базе данных обо всех когда-либо заведенных на человека дома или за границей уголовных дел — информации о клиенте нет, счет закрыт, как было сформулировано в официальном объяснении нам: "по инициативе банка".
В Центре по защите прав потребителей жалобу клиента приняли и рассматривали в течение полугода, до тех пор, пока банк не сообщил центру, что основание для закрытия счета — закон "О предотвращении легализации средств, нажитых преступных путем и финансирования терроризма". А точнее — плохая репутация клиента. Таким образом, дело вышло из-под юрисдикции ЦЗПП.
Все случаи не пропишешь
Закон "О предотвращении легализации средств, нажитых преступным путем" вступил в силу в июле 2008 года, отменив действие прежнего, от 1998 года. Он разработан на основании Директивы &x2116; 3 об отмывании незаконно нажитых средств (3rd Anti-Money Laundering Directive), принятой в октябре 2005 года (Directive 2005/60/EC) и еще одной (2006/70/EC), принятой годом позже. Оба документа послужили базой для соответствующих законодательств во всех 27 странах ЕС.
Глава Службы по предотвращению легализации незаконно нажитых средств и финансирования терроризма Виестурс Бурканс говорит, что законы по отмыванию денег стран — членов ЕС похожи, как инкубаторские цыплята. Различия могут возникнуть только там, где директивы предоставляют некоторую свободу национальным законодательствам в определении средств достижения заданной цели. Кроме того, странам разрешено усиливать требования и добавлять свои.
К закону привязаны правила Кабинета министров, содержащие список признаков необычной сделки, о которой следует немедленно сообщать в контрольную службу: это использование наличности суммой 40 тыс. латов (ок. 57 тыс. евро) и выше, обмен мелких монет или банкнот суммой 1 тыс. латов (1420 евро) и выше на более крупные номиналы, или наоборот, и прочее. Однако те же правила оставляют за кредитно-финансовым учреждением право определять подозрительную операцию самостоятельно. В.Бурканс пояснил, что прописать в законе подозрительные признаки сделок во всех сферах финансовой и юридической деятельности невозможно и они определяются исходя из практики. Любой банковский менеджер, по его словам, имеет представление о банковской рутине и может оценить на месте отклонение ситуации от стандартной.
Хватит и навета
Глава бюро FKTK Анна Дравниеце: "В некоторых аспектах наш закон строже, чем того требует директива. Хотя сроком введения директив был назначен 2008 год, у нас требования в этой сфере усилились уже в 2005 году. В то время репутация нашей финансовой системы существенно пострадала и другие страны оценивали ее как потенциальную "прачечную. Ужесточив требования, Латвии удалось улучшить репутацию латвийского финансового сектора и снизить риски". Репутация в данном случае, тем более важна, что подмоченное реноме одного коммерческого банка может подорвать всю финансовую индустрию и престиж государства в целом".
Вообще закон предусматривает две степени подозрительности клиента. Первая — когда возникают подозрения, что имеет место легализация денег с темным происхождением. В этом случае банк обязан запросить у клиента документально подтвержденную информацию о любой трансакции и о любой сделке, а также в целом о хозяйственной деятельности клиента и связанных с ним третьих лиц. Если информация не подается или выглядит неубедительно, договор должен быть расторгнут и операции на счету приостановлены. Эти действия нужно задокументировать, а документы незамедлительно, в течение 24 часов, предоставить в службу, которой руководит В.Бурканс.
Если же клиент почему-то подозрителен банку (вот она, "плохая репутация"!), он имеет право запросить ту же информацию, но не обязан этого делать. Ну а если запрос все-таки сделан, а клиент данные не предоставил, то учреждение опять же может разорвать с ним договор, запротоколировать и отправить документы в ту же службу.
Что вообще означает понятие "плохая репутация"? "Практика показывает, что на деле любая жалоба недоброжелателя и даже просто субъективность менеджера может стать причиной того, что с клиентом рвут отношения и вносят в список нежелательных клиентов, — утверждает Е.Аверинская. — Если о какой-то фирме — намеренно или случайно, справедливо или просто так — пущены нехорошие слухи, все связанные с ней лица (партнеры, контрагенты, соучредители) рискуют оказаться в списке. Эта база данных доступна всем остальным кредитно-финансовым учреждениям страны, информация о клиентах используется ими как достоверная и на ее основании другие банки тоже прерывают с подозрительным лицом отношения". Руководитель бюро Комиссии по рынку финансов и капитала (FKTF) Анна Дравниеце пояснила , что обмениваться информацией о клиентах или лицах, с которыми договорные отношения не заключены или завершены, банкам позволяет 44-я статья того же закона.
"Отказникам" закрывается доступ к лизингам и кредитам, и в принципе открыть счет в другом латвийском банке практически невозможно. Они не могут взыскивать долги с дебиторов, потому что судебные исполнители имеют право производить только безналичные расчеты, не могут оплачивать госпошлины и налоги, устроиться на работу, так как подавляющее большинство фирм перечисляет зарплату на расчетный счет. Им ничего не остается, как оперировать своими средствами через родственников, бизнес-партнеров или работать с наличными, конфликтуя с законом.
Спросить забыли
Федор Кучкин, юрист, первый заместитель генерального директора ООО Страховая компания "Финист-МК" о российской практике: "У нас счета могут быть заморожены только по решению суда или они могут быть не заморожены, но поставлены "на картотеку" — если на них пусто и не уплачены налоги. Черные списки у банков есть — их фигурантам могут не выдать кредит или отказаться открыть счет. На средства, хранящиеся на счету, может быть арест по постановлению следователя (в рамках расследуемого уголовного дела). Но если счет уже открыт, не дать им пользоваться не могут! (т.е. без судебной санкции?) Зато имеют право (и обязаны) сообщать о подозрительных сделках в правоохранительные органы. Что я сделал бы, если бы в такую ситуацию попал мой клиент, имеющий счет в латвийском банке? Мы подали бы исковое заявление в суд. Но многое из описанного выпадает из правового поля, я могу охарактеризовать действия латвийских банков неюридическим термином "беспредел".
Впрочем, если соблюдена описанная выше процедура со сбором информации и отчетом перед службой по предотвращению легализации незаконно нажитых средств, эта ситуация не может длиться вечно. Как пояснил В.Бурканс, после получения документов из банка у службы есть пять дней на оценку обоснованности действий банка, затем еще 35 — на проверку самого клиента. После этого, если подозрения оказались обоснованными, выносится решение и в течение 10 рабочих дней документы передаются в следующую инстанцию: Службу госдоходов, Экономическую полицию или в латвийское антикоррупционное бюро KNAB. А там уже вступают в силу иные процессуальные нормы, согласно которым лицо имеет право знать, в чем оно подозревается. То есть спустя какое-то время незадачливый клиент или узнает, что против него ведется расследование, или, наоборот, что все чисто, пользуйтесь счетами на здоровье.
Но у клиента Елены Аверинской никто ничего не спрашивал. На судебном заседании адвокату подтвердили: информации о проверке данных у банка-ответчика, как и у других пользователей черного списка, нет. Проблема в том, что закон случае с "плохой репутацией" напрямую не обязывает банк запрашивать информацию и производить дальнейшие действия. Однако, как считает Аверинская, он не дает права разрывать договор и уж тем более вносить клиента в черный список без предварительного расследования. Только один латвийский банк, рассказала юрист, уже после подачи иска удосужился проверить клиента по всем публичным регистрам и открыл ему счет. Заметим, что суд первой инстанции иск "отказника" отклонил: он счел, что банк имеет право не проверять информацию и расторгнуть договор просто на основании подозрений. Так что разбирательство вскоре выйдет на новый виток.
Заметим, что в соответствии с правилами КМ черный список следует с определенной периодичностью пересматривать, но и этого, судя по всему, не делается. То есть люди, однажды попавшие в него, рискуют быть отлученными от финансовых услуг на долгие годы. Кроме того, видя по описанному случаю, банки далеко не всегда сообщают службе о разрыве отношений с клиентом на основании подозрений. Проблема заключается в том, что сама она занимается только предотвращением легализации преступных средств, а контроль за банковской деятельностью не входит в ее юрисдикцию. А FKTF, очевидно, не проверяет, не забывают ли банки оповещать службу обо всех подозрительных случаях.
Ползучая клевета
Но самое страшное — даже не отлучение человека от латвийских банков, а последствия распространения непроверенной информации. По межбанковским каналам черные списки частично и полностью уже мигрируют на уровне Евросоюза. А уж в ЕС явно никто не будет разбираться, справедливо внесли туда какого-то латвийца или нет. Теоретически это может означать, что в один прекрасный день человек может обнаружить, что стал персоной нон-грата для всей европейской банковской системы. Представить себе масштабы такой "блокады" и весь массив нарушенных при этом основных прав и свобод трудно. Отследить и исправить "ошибку" практически невозможно.
"Мы ссылались на право собственности, — говорит Елена Аверинская, — первую статью первого протокола Европейской конвенции о защите прав человека и статью 105 Сатверсме , запрещающую воздействие на лицо и его собственность без правового и фактического основания. Кроме того, если распространяемая информация является непроверенной, недостоверной и необоснованной, это фактическое распространение клеветы, унижение чести, достоинства, ухудшение репутации. Безусловно, мы продолжим судиться и обжалуем решение первой инстанции".