Евгений Гомберг: Два слова в защиту буквы  (1)

Были мы недавно с другом в турпоездке. Заграница — это такое место, где паспорт — всегда в кармане, и пограничники с трудом пытаются выговорить вслух, что там написано. Тут еще новость про Русланса Панкратовса подоспела… В общем, разговорились мы "про букву S на конце".

Верите — не верите, но я ее защищал. Точнее, оправдывал этот чуждый хвостик, к которому пришлось привыкать на пятом десятке жизни.

Гуд морнинг, мистер Айвеноу

В детстве я зачитывался замечательной книгой, впервые изданной ровно 50 лет назад. Лев Успенский, "Слово о словах". Занимательное языкознание, легко скачать из Интернета. Вот одна история из нее.

Приехал русский в Англию. Английский он отчасти знал, фамилию носил самую обычную — Иванов. В гостинице понадобилось записаться в книгу приезжающих, он поразмыслил, как поточнее передать русские звуки латинскими буквами, и записал: "Ivanow". К его удивлению, утром коридорный приветствовал его: "Доброе утро, мистер Айвеноу!" "Странно! — подумал Иванов. — Я же написал точно: "Ivanow". Может быть, на английский слух это слово как-нибудь нехорошо звучит? "Айвеноу" им кажется лучше?" Сойдя в вестибюль, он переделал запись на "Ajvenou". Вечером коридорный посмотрел на него с сомнением. "Добрый вечер… мистер Эйвену!.." — неуверенно проговорил он. Иванов поднял брови: "Что такое? Сегодня им уже и Айвеноу не нравится? Ну, будь по-вашему: Эйвену так Эйвену!" Он снова зачеркнул старое и, хмуря лоб, написал: "Eivenu". Наутро служащий вошел в его номер с растерянным лицом. Потупившись, он пробормотал: "С добрым утром… мистер… мистер… Ивэнью…"

Расстроенный Иванов идет разбираться к лингвисту по фамилии "Knife", которого нашел по справочнику. Понятно, что смешное только начинается. Но это уже другая история.

Незадачливый Иванов пытается транслитерировать свою фамилию, имея в виду транскрибирование. Что на стандартном алфавитном наборе, без специальных значков транскрипции, нереально.

Пиво от Синебрюхова

Фамилии и топонимы первыми падают жертвами всеобщего перемещения народов. Французский Пари становится почему-то Парижем в русском, и Париизе по-латышски. Латыши вообще все города без исключения сделали женского рода, да еще и добавили в конце гласную. Londona, знаете ли.

Все языки коверкают чужие фамилии, пережевывают их и выплевывают то, что получилось. Что оставил финский язык от русского купца Николая Синебрюхова, начавшего делать пиво? Знаменитое пиво носит его имя — Koff.

Для каждого языка характерен свой собственный фонетический строй. Слова, тексты можно перевести, а фамилии семантики не имеют, это — звукопись. И передаются только произношением.

Наш разговор с приятелем происходил на Аляске. В бывшей русской столице Ситка, где до сих пор живут индейцы тлингит. Те самые, с которыми русские, владея Аляской, двадцать лет играли мыльную оперу. Воевали, а в перемириях покупали у них еду.

Разговорились с тлингитом. Обычно зовется — Джон, а свое индейское имя он, как бы это сказать, каркнул. Я попробовал повторить — и не пытайся, говорит. Звук идет из глубины горла, просто из бронхов. Между прочим, у них есть шестнадцать звуков только для буквы К. Звуков, которые мы просто не можем различить. Даже — услышать. Как дельфинов. И как это переносить на письмо? Звук есть, а буквы нет.

Нет в английском буквы Ы. И в латышском нет. Рыбкин и Putniņš. Звук почти тот же, а буквы нет. Может, у эстонцев одолжить Ö? Как гостиница Выру, Vöru? В отсутствие буквы Ы интересный возникает эффект, особенно если сходить "туда и обратно". В стройотряде мы работали в латгальском местечке с мелодичным латышским названием Рикава. Оказалось, изначально оно было Рыково, имение помещика Рыкова. Язык обработал неблагозвучную фамилию и сменил род. Нету в латинице буквы Й. Вы в мобильнике Сергея как запишете — Sergei, -ey или -ej? А в белорусском, кроме Й, есть еще и Ў — "у" краткое. Как после этого жить?

Песнь о гарумзиме

Самое трудное при изучении иностранного языка — это не правила, а произношение. Пока не освоишь звуковой строй языка, остается акцент. И обычно — пожизненно.

Как передать акцент на письме? Как передать фонетику картавого или грассирующего R? Горбачевское фрикативное Г? Через Х?

Помните шутку? Урок русского в грузинской школе. "Дэти, слово "кон" пишэтся с мягким знаком, а "тарэлька" — бэз. Понять это нэвозможно, к этому нужно привыкнуть".

Грузина корежит, когда при нем рассказывают анекдоты с "грузинским" акцентом. Тошнотворнее только еврейские анекдоты. Самые очаровательные и тонкие шутки от "акцента" превращаются в погромный антисемитизм. Я жил в Одессе, поверьте, этот потешный говорок передать невозможно.

В первую очередь — это вопрос слуха. Музыкального, языкового. Мне почему-то кажется, что у тех, кто воюет с буквой S, просто нет слуха. Иначе почему их не беспокоит гарумзииме?

Гарумзииме, знак долготы, — величайшее завоевание латышского языка. Хочется спеть ему гимн. Это средство, по которому врожденный латыш безошибочно распознает чужака. Как дактилоскопия. Как позывные "свой-чужой" у истребителей. Как запах. Откуда пудель знает, что и теленок-сенбернар, и крошка йорк — тоже собаки?

Я пытал нашу классную, учительницу латышского, как правильно определить, нужно гарумзииме или нет. Учительница вопроса не понимала вообще. "Как это? Ну, вы же не говорите "Рига"! Вы говорите "Рииига"! Понять это невозможно. Нужно привыкнуть.

Елена Язеповна! Сорок лет спустя скажу: наша с Вами Риииига, увы, погибла первой, и очень давно. Никто, кроме латышей, ее не называет правильно. Мир просто не в курсе. Нет у них буквы Ī. Ни у кого нету.

Между прочим, продленные звуки в языках — сплошь и рядом. А до гарумзииме, хи-хи, мало кто додумался. В самолете, каждый раз: „Фаааастен йо сиитбелтс". Те же две с половиной длины. И как они без гарумзииме живут? "Вы же не говорите фастен! Вы говорите фаааастен!"

Наакуоша пиетура — Áнри Бáарбииса

Как и почему Валерий вдруг превращается в Valērijs? Откуда возникает Vitālijs? Не было в исходном материале этого удлиненного, в два с половиной раза, звука. В моем паспорте стоит Jevgenijs, без излишеств. "Вот Указ о присвоении Вам… вот Jevģēnijs. Подписал премьер, A.Šķēle. Значит, будете ģē". — "Не буду ģē . Вот метрика, вот -ge". И Институт языка подтвердил — в этом имени допустимы g, ģ, e, ē в любых сочетаниях. Что, кстати, не мешает прессе писать и так и эдак.

Не то, чтобы я был против гарумзииме. Или миикстинааюма, запятушки внутри буквы. Но без них легче за пределами нашей великой родины, тем же пограничникам. С трудом одолев Джевге… они намертво застревают на -nijs, это уже — тпруу. Кроме, правда, бельгийцев. Был у нас банковский офицер Luc Wijns, вслух — Вайнс!

Ладно имена — их хотя бы счетное множество, можно договориться о списке. А фамилии? Неужели не слышно, что сочетание руслан панкратов латыши произносят Ruslāns Pаnkrātovs? Почему никто не протестует против гарумзииме? По каким правилам они там возникают? Почитайте отчет о футболе. Deivids Hīlijs! Это David Healey-то. Džordžs Makārtnijs. Не дай бог, главный Маккартни узнает, что его наградили гарумзииме! За что? А вдруг обидится?

Вот русская журналистка возмущается: "Джекийс Чанс! Иной раз, читая латышскую прессу, не узнаешь имена звезд". И не узнает! Потому что латышский для нее не родной, и она мерит его на свой аршин. Еще бы попробовала Плескаву узнать, Псков по-латышски. А для латыша Jackie Chan есть Джекийс Чанс и никто другой.

Что еще скверно, во всех фамилиях — ударение на первом слоге! Потому что в латышском языке иначе не бывает, ударения, за редким исключением, всегда там, в начале, хоть об стену головой.

С ударением просто беда. Кто из русскоязычных скажет "дéмакова"? Или, помните, "Наакуоша пиетура — Áнри Бáарбииса"? Ударения, как всегда, на первом слоге. Поди объясни французу, у которого ударение строго на последнем слоге, что это — остановка пятого троллейбуса имени их писателя Анри Барбюса. Да еще и звук, произносимый вытянутыми в трубочку губами, русские слышат как Ю, а латыши — как И. Parfimērija. Мне кажется, именно из-за ударения и возникают гарумзииме в серединке. Честно отработав правило и сделав ударение на первом слоге, но не там, где надо, язык делает правильное субударение, дополнительное и даже притормаживает на этом слоге, как бы немножко извиняясь.

Где ты была сегодня, киска? У королевы у английской

По сути, перенести фамилию в другой язык, транскрибировать стандартным алфавитом, не прибегая к специальным символам-транскрипции, сохранить ее "родное" звучание, невозможно. Сам читал, как журналист трактовал про художника Поля Гаугуина. Откуда ему, темному, знать, что Gauguin — это Гоген.

Как пользоваться чужими буквами, если даже внутри одного языка они конфликтуют со своими же звуками? Вот любопытный пример, выдержка из официальной инструкции перед приемом Королевы Англии. Выдавалась британским посольством в прошлом году.

The correct way to address The Queen is Your Majesty. This is then followed by „Ma’am" (to rhyme with „Jam", not „harm").

К Королеве следует обращаться "Ваше Величество". За этим должно следовать "Мэ'эм" (рифмуется с "джем", а не "хам").

Видите, нету в английском буквы Э. И вежливое английское мэм, и плебейское американское "маам" пишется одинаково.

Что такое vašu maķ

Мало какой язык может похвастать, что в его алфавите столько же знаков, сколько звуков. Может быть, армянская письменность, тщательно созданная Месропом Маштоцем ровно 1600 лет назад и до сих пор соответствующая произношению.

Когда кончаются символы, а звуки еще не все описаны, прибегают к диакритике, то есть к разным значкам вокруг букв — над, под, рядом.

Возникают всякие французские È — аксан грав, É — аксант-эгю, Ê — аксан-сирконфлекс, немецкий умлаут Ü. Вот Петру I не хватало буквы для звука Щ. Он ее лично синтезировал. Взял и приделал к букве Ш маленькое Т. Заметьте, не Ч, а Т.

Появляются знакомые до боли гарумзииме, галочки над буквами — Š, Č, те же самые смягчители — Ņ, Ķ, Ļ. Забавно, что они оказались удобными для передачи русских звуков. Как вы думаете, что означает в латышском чате "Vašu maķ"? Подсказка: Baķka — это "батька". А, извините, "bļaģ"?

И все бы ничего, но они имеют неприятную техническую особенность — пропадать при переносе в кодовую систему другого алфавита. Во-первых, мало кто знает, как их правильно читать. И происходит фрустрация "сиськин-писькин". И далее — не всегда оказывается под рукой какой-нибудь амхарский фонт. Пишмашинки были когда-то. Отдельно, с латышским шрифтом, французским.

Эмоции — это еще полбеды. Помнится, мы не могли закрыть в швейцарском банке аккредитив и получить несколько миллионов за груз на танкере "Žanis Griva". Потому что в телексном кодовом наборе он был "Zanis", пропала галочка. А на английском — вообще "Zhanis".

Европейские языки давно к этому приспособились. Скажем, немецкий Müller, Мюллер то есть, станет Mueller’ом. Знакомый брокер, швед Ленни Fröblom, подписывал телексы — Froeblom. Нам так даже больше и нравилось.

Со всей ответственностью заявляю: в технических целях латышскому алфавиту пригодится параллельная система замены диакритики. Больше того, когда-то она была, и была основной. Газета Cīņa называлась — Zihna. Просто надо бы восстановить.

"Орган выдавшый паспорт"

Вернусь к своим баранам. Я вполне понимаю и разделяю раздражение многих по поводу S на своем конце. Сам еще не до конца привык. Для математика буква, одинаковая в конце всех существительных мужского рода, просто избыточна. Как когда-то в русском — в этом же месте Ъ. И так же хочется ее вынести за скобки и сократить. Но — нельзя. Потому что Ъ — это твердый знак. А S — звук. И он — произносится. Это часть фонетической структуры языка. Как ударение, как гарумзииме. И без любой составляющей — нельзя, как в анекдоте про собаку, диктовавшую телеграмму. Убрать хоть один гав — такая фигня получится!

Ваша фамилия, перенесенная в любой иной язык, не только латышский, жестоко исказится. Вам обрубят хвост и приделают новый. Вам сдвинут ударение, изменят буквы, удлинят их, а может быть — укоротят.

Что русский язык творит с чужими фамилиями! "Латышизация" отдыхает. "Кто такой? Röntgen, Roentgen? Будешь рентгéн! У вас ударение всегда на первом слоге? Да видал я… А ты кто, Шейкспиэ? Чего гонишь? А-а-а, Шекспир? Садитесь, гражданин. А ты чего мямлишь? Штяяя, штяяя… Нет в русском такого звука — тяяя, длинное открытое Е. Будешь Шкеле. Проходи!"

Короче. Хочу внести предложение, как полностью решить проблему хвостика S и всех помирить. Да-да, полностью, ни много ни мало.

Страница 4 паспорта ЛР выделена для, так сказать, субъективной информации. Обычно на ней указывают, или не указывают, по желанию, национальность. Мало кто знает, что там же можно транслитерировать буквами свою фамилию как хочешь. Я, например, записал там "Eugene J. Gomberg", сохраняя написание с кредитных карточек, которые у меня были еще до введения паспорта ЛР. Даже не транслитерировал, а перевел имя на английский. И обратите внимание на J: это — отчество!

Но транслитерация ограничена только латиницей. Почему? Сказали А — скажите Б. Предлагаю ввести транслитерацию любым алфавитом. Технически — никаких проблем. Политически — никакого криминала. Тем более что на странице 8 паспорта дается перевод латышских граф третьей страницы на семь языков, включая русский, и четыре алфавитных набора. Почитайте, графа 10. "Орган выдавшЫй паспорт". Так и пишется, как слышится. Без запятой и через два Ы.

Стихи о советском паспорте

Начнем с кириллицы. Во-первых, американцы перестанут видеть в Елене шахидку Джелейну (если поймут по-русски). Во-вторых, это утолит ностальгию многих по когдатошнему советскому паспорту, который, напомню, выдавался на двух языках — русском и языке соответствующей республики. Почему-то русланс панкратовс забывает, что хвостик на конце у него в Латвии был уже при советской власти.

Дальше, хотите арабскими — да ради Аллаха. Уже привыкли, новогодние шуточки, эсэмэску арабской вязью регулярно получаем. А Вы, Изя, хотите на иврите — пожалте, очень даже будет модно и политически корректно. И фонт очень живописный. Не забыть только, читать справа налево.

На китайском — нет ничего проще. Самый популярный туристский аттракцион в Китае — написать вашу фамилию иероглифами. Я, помню, не поверил и попросил другого китайца прочесть вслух написанное. Не очень похоже, но узнать себя смог. Ничего, что у них пятьдесят тысяч иероглифов. Для мобильников они выбирают только двадцать с лишним, соответствующих английским буквам.

Можно разрешить несколько алфавитов, не больше трех-четырех, чтоб не баловали. Как в современном российском паспорте для дагестанцев — четыре строчки для жен. Сам видел. Но — не больше! С этим у них строго.

"Да я не хочу, чтоб в моем паспорте…" — возмутился наконец мой друг. "Стой-ка, — говорю. — А паспорт — не твой. Паспорт есть собственность Латвийской Республики, так прямо в нем и записано. И что хочет, то со своей собственностью и делает. Так что, помнишь знаменитый вопрос? Нужно ли платить кесарю дань? А чей портрет на монете, Кесаря? Вот и отдавайте кесарю — кесарево".

Нужно только, чтобы спорщики не принимали себя слишком всерьез.

Можно поспорить о священных канонах, например, о запрете на двойные согласные. Много лет меня радовал дорожный указатель на чистейшем латышском — местечко с невероятным названием Spuņņciems. Язык гораздо терпимее, чем его ревнители. Только недавно безобразие заметили и устранили. На карте в Гугле оно до сих пор Spunn'tsiyem.

Можно поспорить, зачем, если во главу угла положена фонетика, противоречить самим себе и писать фамилию Thomass по-латышски как Thomase, Тхомасе. И успокоиться, и воцарится во языцех благословение.

И Руслан Панкратов сможет наконец перед шведским пограничником гордо ткнуть пальцем: вот — это я, настоящий, правильный. И пусть швед продирается через эти с виду греческие лямбды, пи и прочее. Если захочет.

А шишкины, между прочим, зря возмущаются. Пусть сначала добьются, чтоб их правильно по-русски писали, как слышится, через Ы! Шышкин!