На этой неделе стало известно о том, что научная комиссия по изучению архивов КГБ, известных также как "мешки ЧК", развалилась, тем самым вновь напомнив обществу о существовании и самих "мешков", и всех вытекающих из факта их существования проблем. Портал Delfi разбирается в том, что такое "мешки ЧК", кто и как их уже изучал, к чему может привести раскрытие хранящейся там информации и кто может этого хотеть или не хотеть.
Под устоявшимся кодовым обозначением "мешки ЧК" скрываются документы Комитета государственной безопасности (КГБ) ЛССР — как юридически созданные в нем, так и ему адресованные. Физически бумаги, представляющие собой картотеки, документы и даже компьютерные карточки, хранятся в нескольких местах в Риге и вряд ли сложены именно в мешки. Впрочем, исследователи жалуются на то, что бумаги поедает плесень, а значит собирательный образ "мешков ЧК" на самом деле не так уж далек от истины — хранят их недостаточно качественно, так как финансирования не хватает.
Именно с целью оцифровки документов, а также их изучения и была создана "Комиссия по исследованию документов Комитета государственной безопасности", которая теперь разваливается на глазах. Ее годовой бюджет в размере 250 тысяч евро (750 тысяч в течение трех лет) во многом был предназначен на оцифровку документов с закупкой соответствующего оборудования или услуг. Сама комиссия создана на общественных началах и входят в нее те, кто и так по долгу службы либо уже работал с этими документами, либо должен это делать — историки, юристы, философы и социологи с докторской степенью из Латвийского университета, Музея оккупации, других музеев.
Впрочем, полной ясности в том, на что должны были пойти средства из бюджета, кто и сколько должен был получать за эту работу — нет. По словам членов комиссии, финансирование в любом случае так и не было выделено, при этом министерство юстиции требовало начать работу комиссии. Камнем преткновения стало отстранение от работы в комиссии Кристины Яриновски, заместителя руководителя комиссии Карлиса Кангериса. За, якобы, "торпедирование" работы комиссии. После этого сам Кангерис подал в отставку, обвинив министерство юстиции в политическом давлении.
Премьер-министр Лаймдота Страюма уже заявила, что придется найти нового председателя и работа комиссии должна быть продолжена в любом случае. Что входит в ее задачу?
Вовсе не публикация содержимого "мешков ЧК" в 2018 году, как об этом неоднократно сообщали разные СМИ.
Все, что связано с этим массивом документов, регулируется одним единственным законом: "Par bijušās Valsts drošības komitejas dokumentu saglabāšanu, izmantošanu un personu sadarbības fakta ar VDK konstatēšanu". В нем нет ни слова о том, что комиссия должна опубликовать документы к 2018 году. Сам 2018 год является лишь "дедлайном" для изучения "мешков ЧК". Чтобы опубликовать документы, потребуется еще одно волевое решение политиков. Так что дискуссия по этому вопросу совсем не закрыта, можно даже сказать, что она толком не начиналась.
Тем ни менее, хотя картотека и не полная, речь идет о существенном массиве документов — порядка 4500 карточек осведомителей, 105 тыс. различных документов, в том числе с информацией об уголовных делах и политически репрессированных. Есть там и сотни тысяч карточек на обычных людей, так или иначе попадавших в поле зрения КГБ.
При этом нельзя сказать, чтобы "мешки КГБ" не изучались — совсем наоборот, они изучались очень тщательно, и все фамилии людей, которые сотрудничали с КГБ, хорошо известны. Об этом позаботился Центр документирования последствий тоталитаризма, с 1995 года плодотворно работающий с "мешками КГБ" под эгидой Бюро по защите Сатверсме Латвийской республики. В его функции входит:
- хранение и обработка архивов КГБ;
- подготовка документов, констатирующих факт сотрудничества отдельных лиц с КГБ;
- подача в Прокуратуру по делам реабилитации и спецслужб документов, доказывающих уголовно наказуемые деяния;
- выдача физическим лицам и правоохранительным органам ЛР справок с информацией о том, есть ли в архивах КГБ информация о конкретном лице;
- обработка документов, которые позволяют политически, юридически и морально реабилитировать лиц, репрессированных или иным образом угнетенных в КГБ ЛССР;
Согласно вышеуказанному закону, любой житель Латвии может направить в этот центр запрос и в течение 30 дней получить ответ, имеется ли о нем информация в "мешках КГБ". Если такая информация есть, он может потребовать возможность ознакомления с документами (в пределах, не затрагивающих других лиц, информация о которых есть в архиве КГБ).
Если в судебном порядке он будет признан политрепрессированым (либо будет доказано, что его пытали в застенках КГБ), он может запросить все документы из "мешков ЧК" о себе без ограничений и в рамках гражданского судопроизводства требовать от лиц, причастных к его бедам, компенсации. Согласно закону, такая возможность сохраняется в течение 50 лет со дня принятия закона, то есть до 3 июня 2044 года.
Центр также обслуживает государственные структуры — регулярно выдает справки о том, является ли тот или иной слуга народа или высший государственный чиновник бывшим агентом или осведомителем КГБ. Отголоски этой работы иногда попадают в новости. Отметим, что в данном случае никаких штрафов или иного наказания законом не предусмотрено — если кандидат в депутаты был уличен в сотрудничестве с КГБ до избрания, его просто не допускают к выборам. Если уже после — лишают мандата. Иного наказания за нахождение в "мешках ЧК" в латвийском законодательстве пока просто нет, что-то стребовать с человека можно лишь в частном порядке.
Что касается работы латвийских ученых и историков, то на базе изучения документов за последние 20 лет они издали несколько книг, сняли документальный фильм, провели массу исследований, написали десятки статей, приняли участие в десятках конференций по всему миру с докладами.
Так о каком еще изучении "мешков ЧК" до 2018 года может идти речь?! Ведь ясно же, что их содержимое не является тайной!
Во время первого заседания комиссии, будучи в ранге заместителя председателя комиссии, он заявил: "Этим заседанием мы официально начинаем работу, чтобы незамедлительно приступить к обобщению уже имеющихся научных исследований деятельности КГБ. Мы должны подготовить обзор публичных дискуссий о люстрации на протяжении последних 20 лет. Выяснить, какие документы КГБ интересовали общество больше всего, и какие документы есть в архивах. С архивами мы ознакомимся уже в этом году. И в этом году начнем информировать общество о проделанной работе. Пока у нас нет своей домашней страницы в интернете, будем размещать информацию на сайте министерства образования или сайте музея оккупации".
По его словам, "задача комиссии — показать, как работал механизм тоталитарного контроля и репрессий в Советском Союзе, как Латвийская ССР подчинялась руководству СССР. Как эти приказы отдавались, и как выполнялись". При этом комиссия хотела уйти от стереотипов о том, что во всем виноваты информаторы. "Их одних и обсуждали все эти 20 лет. А ведь они были только исполнителями — низшим уровнем системы. Нужно посмотреть на систему в целом — как приказы отдавались в Москве и Риге, как коммунистическая партия отдавала указания КГБ", — говорил тогда Янсонс.
Особенно интересно вот что: изначально предполагалось, что работу комиссии будет курировать министерство образования — именно оно и заложило в бюджет траты в размере 250 тысяч евро в год. Однако в какой-то момент после выборов в Сейм комиссия перешла в ведение министерства юстиции. Не исключено, что отсутствие финансирования, в котором руководство комиссии ныне обвиняет министерство юстиции, связано именно с возникшем в результате смены "собственника" бардаком.
Можно и поиграть в теории заговора и предположить, что истинная подоплека развала комиссии заключается в том, что у министерства образования и министерства юстиции были разные взгляды на работу комиссии и новые "владельцы" ожидают от нее иных результатов работы. Как минимум, какого-то "инсайда" или возможности влиять на ее выводы.
В любом случае, важно понимать, что с точки зрения сегодняшнего законодательства любая публикация содержимого "мешков ЧК" грозит тому, чье имя есть в списке, только тремя последствиями: испорченной репутацией, невозможность избираться и занимать высшие государственные посты, а также гражданскими исками от жертв его деятельности на благо КГБ ЛССР. И юридически уже сегодня, без всякого пафосного "раскрытия мешков ЧК" ничто не мешает привлекать к ответственности тех, кто "продавал" других или, например, родину. Ведь вся информация известна, нужно лишь наличие, собственно, самих жертв КГБ, желания у них судиться и, разумеется, деньги на это — личные, или неких спонсоров.
Впрочем, законодательство никогда не поздно поправить. До 2044 года еще далеко.