Портал Delfi продожает цикл статей "Поуехали" о том, как наши бывшие соотечественники живут в разных городах и странах мира: почему покинули родину, как выбрали новую гавань, какие трудности встретили, что привлекло на чужбине, кто им помогает и мешает, чем отличается менталитет и порядки новых сограждан, при каких условиях они бы вернулись в Латвию.
C начала века Латвию покинуло около 270 тысяч жителей — это чистые потери "уехавшие минус вернувшиеся". По официальным данным, в 2015 году в Дании проживало 4720 латвийцев. Их можно смело назвать счастливчиками, ведь многие исследования показывают, что именно в Дании наибольшее число людей считает, что их нация — самая счастливая в мире.
(Курс датской кроны к евро — 7,5 кроны за один евро.)
"Пусть это не покажется неполиткорректным, но начиная с момента, когда я стала осмысливать, где я живу, то есть лет с 13-14, я всегда была внутренне уверена, что в Латвии жить не буду, — утверждает Майя. — Нет, в Даугавпилсе все у меня было хорошо, куча друзей и насыщенная жизнь, но… Не мое, и все тут. Помню, когда в начале 90-х в школе все начали усиленно учить латышский, утверждая, что без него теперь никуда, я филонила, заявив, что конкретно мне он не пригодится. Зато налегала на английский — участвовала во всех олимпиадах. Была железная внутренняя уверенность, что он мне пригодится".
В Дании коммунизм с человеческим лицом оказался возможным, потому что народ сознательный. На пособиях по безработице сидят, по большей части, приезжие. Датчане считают это постыдным.
Закончив школу в 1998 году, Майя поступила на первый курс русскоязычного вуза, но, скорее, по инерции — как многие ее одноклассники. За месяц до первых экзаменов знакомые предложили ей поработать няней в датской семье — по программе au pair (молодые люди живут в семьях в чужой стране и помогают в домашней работе, чаще — нянчиться с детьми. — Прим. ред.). Согласилась не раздумывая. Созвонилась с семьей, одолжила денег на билет и поехала. "Помню, всю ночь простояла на палубе парома из Клайпеды — не могла уйти спать, такое романтическое настроение меня охватило", — вспоминает Майя.
Притом что от своих коллег по au pair Майя наслушалась всяких ужасов про эксплуатацию приезжих нянь, сама она осталась невероятно довольна принимающей семьей: "Мне достались хирург и анестезиолог с 8-летним сыном и двумя полугодовалыми близнецами Сине и Эдгаром, которых я тут же назвала Зинкой и Эдиком и научила говорить по-русски. Их первым словом стало "часы" — я когда им памперсы меняла, крутила перед ними часами, как погремушкой и приговаривала… Мы все идеально совпали характерами. Я нянчила детей, раз в неделю готовила и убирала холл, а в свободное время трижды в неделю ходила слушать джаз и в клубы на танцы — вела нормальную жизнь 18-летней девушки".
Живя на полном обеспечении семьи, Майя еще получала по программе карманные деньги — около 4000 датских крон. И еще на четыре тысячи подрабатывала, убирая дома. "В общем, жила я припеваючи. Периодически ездила в Латвию и спускала все на подарки, а однажды даже отдохнула в Греции. Через год меня попросили остаться еще на год — согласилась. В общем, начала врастать".
- Я сразу решила, что даже если через год мне придется уехать, выучу датский язык. Занималась им очень активно, и он сразу пошел. Знаю, многие приезжие крутят носом от датского, но мне он как-то сразу понравился и по звучанию.
Грамматика у датского языка несложная. Слов относительно мало — все идет на комбинациях слов с маленькими прилагательными, которые в каждом сочетании задают совершенно иное значение. С произношением я сразу решила не париться — иначе не заговоришь, ведь оно достаточно специфическое, с особой укладкой языка во рту. Поскольку все датчане хорошо знают английский, многие иностранцы, прожив подолгу в Дании, так и не начинают говорить на датском.
Я смотрела фильмы на английском с датскими титрами, а также пошла на курсы (они бесплатны и даже обязательны для приезжих, которые хотят остаться), но жутко филонила — надо было ходить трижды в неделю, а я там была в лучшем случае раз в неделю. Но эффективно. В отличие от местных китайцев и арабов, которые ходили уже годами для галочки, но абсолютно не торопились ничего учить.
Меня все время переводили на все более высокие уровни. Когда в конце года подводили итоги, сказали, что хоть моя непосещаемость — 80%, а для диплома допустимо пропустить лишь 10% уроков, мне прощают, потому что успехи были налицо. Экзамен я сдала хорошо.
- Мои коллеги по au pair за женихами бегали, как на работу, для них это был верный шанс остаться в Дании, а без него осесть там было проблематично. Моя подруга всеми правдами и неправдами умудрилась продержаться в стране четыре года — ей не хватило совсем немного для получения вида на жительство, но не успела — выгнали. Зато, когда приехала в Латвию, сразу нашла чудесную работу, мужа и детей нарожала. Значит, Дания была не для нее.
У меня было все наоборот. Я хоть и влюбилась в Данию сразу, но специально никого не искала — и без того была уверенность, что все сложится. Учила датский, гуляла по Копенгагену и жила на широкую ногу. За три месяца до отъезда из Дании звонит мне мама, которая увлекается астрологией, и говорит: у тебя в гороскопе замужество. А я ей: для этого надо хотя бы бойфренда иметь, а у меня — никого. Но уже через несколько дней на очередных танцах, где я, как обычно, плясала с полузакрытыми глазами (считая, что знакомиться на дискотеке — глупо), увидела юношу, совсем не похожего на всех окружающих, — пошла и сама его пригласила. Это был Николас.
Оказалось, что он попал на танцы случайно — встретил в автобусе бывшего товарища, который зазвал его в клуб пообщаться с общими знакомыми. Знакомых тех Николас так и не нашел, зато нашел меня. Танцевать он, как оказалось, не умел — был специалистом по бальным танцам. Зато проводил меня до автобуса и рассказал, что учится на офицера военно-морского флота. Оказался совершенно положительным и галантным молодым человеком — настоящий принц. Ему было 23, а мне — 20.
У нас завязалась переписка. В Копенгаген Николас приезжал лишь по выходным, потому что учился в другом городе. Мы провели вместе максимум 12 дней, он каждый раз приносил на свидание одну розу, а на 13-м пригласил меня в очень хороший ресторан, а после главного блюда встал передо мной на колено и сделал предложение. Не скажу, что я была безумно влюблена, но мне он очень нравился. Это было настоящее красивое приключение и романтика, причем за месяц до того, как мне надо было покидать Данию.
Мы скоро поженились — иначе я бы не могла легально остаться. Кстати, через полгода после нашей женитьбы в Дании ужесточили законы: сейчас нельзя брать в жены иностранку до 24 лет, к тому же у брачующихся должна быть квартира определенного размера (у Николаса метров бы не хватило) и определенная сумма в банке. Так что все у нас случилось вовремя. Запрыгнула в последний вагон без особых усилий.
Все было очень скромно: расписались в Ратуше. У меня денег особо не было. Нарядилась в белое платье, оставшееся с выпускного, купила в магазине серебряную краску и покрасила ею свои старые туфли на большом каблуке. Сама себе сделала прическу. Ну а он был в красивой офицерской форме.
Признаюсь, его родители поначалу были сильно против и всячески его отговаривали — присылали вырезки из газет про хищных девушек из Латвии, которые ищут мужей, чтобы оттяпать у них деньги и квартиру. Они были уверены, что и я окажусь gold digger. Но он их не послушал. В итоге вся его семья пришла на свадьбу, с бабушками и дедушками. С моей стороны была лишь одна подруга.
У моего мужа была очень приличная зарплата, собственная двухкомнатная квартира, а также он получил из рук королевы саблю за свои достижения в учебе — у него был высший балл по всем военным наукам. До него такую награду вручали лишь за 13 лет до того. Он был военным до кончиков ногтей. Очень правильный — все, как должно быть. Его внутренний возраст был гораздо больше реального. В письме маме, когда я описывала Николаса, то изображала его в виде квадрата, а я… оказалась не такой квадратной.
Как-то подруга привела меня в буддистский центр Оле Нидала, где я почувствовала себя как дома. В тот момент я еще была замужем, но тут ясно поняла, что не хочу иметь детей от Николаса и жить с ним до конца жизни. Съездила к маме во Францию посоветоваться и решилась: когда муж меня встретил с автобуса, я сразу все выложила. Он очень удивился моему предложению, ведь он сам никакого такого дискомфорта не ощущал — ему казалось, что все хорошо. Через неделю я съехала из его квартиры. Очень скоро у меня появился первый буддистский бойфренд, который сообщил о наличии свободной комнаты в буддистском центре. И я туда въехала.
Вообще-то, я была готова сохранить дружеское общение с Николасом, но его семья была полна решимости порвать со мной все контакты. И мы больше не виделись. После развода я лишь раз случайно встретила его на улице. Сейчас он живет в Англии, занимает высокий военный пост, у него трое детей. Как ни странно, но через некоторое время со мной связались его бабушки, и мы начали с ними общаться, втайне от его семьи…
Высшее образование в Дании бесплатное. Мало того, имея постоянный вид на жительство, ты получаешь прекрасную стипендию 4,5 тысячи датских крон, на которую вполне можно жить.
Кроме того, я взяла на очень хороших условиях "студенческий кредит" у государства — две тысячи крон в месяц (около 250 евро). Они не облагаются процентами (притом, что инфляция растет), а возвращать надо лишь через 10 лет после окончания вуза (если хочешь — раньше) — я как раз сейчас еще плачу потихоньку.
Если доходы в какой-то год у тебя маленькие — заходишь в интернет и одним кликом берешь себе кредитные каникулы. Но это удовольствие нельзя тянуть дольше 30 лет. Кроме того, в Дании студенты обычно подрабатывают. Я месяцев восемь потрудилась кассиром в магазине, а потом устроилась более-менее по специальности. Правда, доучившись, я поняла, что переводчиком быть не хочу.
Училась я очень успешно, поэтому легко получила рабочее место, когда подала свое CV в большую интернациональную компанию, которая по всему миру рассылала беспошлинные товары по каталогу. Я сидела на базе данных. Рабочее место было оформлено фантастически — с огромным окном в сторону моря. Обычно студентов берут на 15 часов в неделю, но я отрабатывала и по 20-25. Со мной часто советовались по русским контрактам и документам.
Уже следующим рабочим местом стала крупнейшая транспортно-логистическая международная компания Maersk, где я проработала три года в отделе кадров (human resourses), искала правильных кандидатов на правильные места — там пригодился и мой русский, и мой датский. Трудилась полный день. Получала 3300 евро в месяц минус налоги, с вычетом налогов — около 2000 евро в месяц.
Параллельно я писала свою магистерскую работу по… переводу Виктора Пелевина на датский язык — оставалась после работы и сидела до полуночи в огромном пустом здании. Получилось так удачно, что меня позвали в докторантуру, заявив, что у меня "талант к исследованию языка", но я так устала от напряженного графика, что отказалась.
В связи с экономическим кризисом в Maersk провели резкое сокращение штатов — аж три отдела упразднили, и меня выставили вместе с сотней молодых коллег. Как позже выяснилось, все не просто так — в результате я не потеряла время и нашла любимое дело.
Только зубной — это о-очень дорого. Я оставила у дантистов целое состояние. Правда, в отличие от жителей Латвии, у датчан очень хорошие зубы — какая-то здоровая генетика. Скажем, у моих знакомых парней к 36 годам не было ни одной дырочки.
Поскольку, работая в Maersk, я платила страховку по безработице, мое пособие по безработице было очень приличным. А когда меня сократили, то потом еще три месяца платили полную зарплату. Причем на условиях, что, если я найду другую работу, могу параллельно получать ту и эту зарплату. Я на эти три месяца устроилась помогать бабушкам в социальной службе — в Дании очень хорошая и уважительная система по уходу за стариками. Я им и памперсы меняла, и в магазин ходила, и прибирала, и развлекала.
За эти три месяца я поняла, что хочу работать с людьми. Меня очень вдохновляло человеческое тело как чудо природы (не важно, больное или старое), я испытывала радость, когда могла человеку помочь. Так я нашла свой путь — отправилась на курсы акупунктуры (2,5 года) и массажа (2 года). Каждый курс стоил более 50 000 крон, за два курса я заплатила около 120 000 крон. Параллельно я получала пособие по безработице около 12 000 крон (1800 евро), почти зарплату.
Практически в тот же момент я забеременела. Пока носила ребенка, училась, а когда родилась Анечка, не прервала учебу, а ходила на занятия с ней. Она у меня вообще не плакала: лежала и смотрела вокруг. В Дании отпуск после родов — год. С хорошим пособием. Если бы я работала, то первые месяцы получала бы полную зарплату, а поскольку я была без работы — мне платили минимальное пособие для "академиков", то есть людей с высшим образованием, около 1500 евро в месяц.
Как только второй год учебы закончился, я открыла свою клинику (там это очень просто — практически все онлайн) и начала делать сеансы акупунктуры. Но, отработав четыре месяца, поняла, что иметь свою клинику с маленьким ребенком на руках, это значит, что на малыша не остается сил. Решила, пока Анечка вырастет, поработаю на кого-то в чужой клинике, зато не надо будет заботиться о документах и помещении. 6 лет я лечу людей и счастлива — это мое. И я сама себя кормлю. Плюс потом совершенствовалась на множестве курсов (в Кембридже, в Москве, в Копенгагене), в том числе очень актуальном — по борьбе с аллергией. Они до сих пор не окупились, но это мой вклад в будущее.
В целом из 18 лет в Дании я только два года отбыла на пособии, и то не государственном, а той страховой компании, которой платила страховку. Так что ничуть не паразитировала.
Надо сказать, что налоги и система оплаты разных услуг настолько удачно выравнивают уровни доходов жителей, что там большинство — живущий в достатке средний класс. Богатым там быть накладно — с определенного уровня доходов с тебя дерут по 60% налогов, плюс "миллионный" налог. Совсем уж бедные — те, кто этого хочет или палец о палец не ударит, а так страна всегда поддержит и социальная защищенность там на высоте.
Такой коммунизм с человеческим лицом. В Дании он оказался возможным, потому что народ сознательный. На бесконечных пособиях по безработице сидят, по большей части, приезжие. Датчане считают это постыдным. Хотя иногда выгоднее сидеть на пособии, чем работать.
- Рожала я в Копенгагене, и мне очень понравилось, как там все организовано — спокойно и без истерик. Они не торопятся запирать роженицу в четырех стенах — отправляют домой или погулять, пока процесс не вышел на финишную прямую. Некоторые на это жалуются, но я считаю, что правильно: зачем нервничать раньше времени. Присутствие отца приветствуется — ему дают ножницы, перерезать пуповину. Очень популярны домашние роды. Любая женщина может это пожелать, если у нее до того не было осложнений.
После родов можно покинуть госпиталь в тот же день, а можно лежать до трех дней — это все бесплатно. Я сдуру поторопилась — ушла через 8 часов после рождения Анечки, а когда привезла малышку домой, поняла, что не могу ее заставить пить молоко. После суток попыток мы вернулись в больницу — там меня научили разным приемчикам.
С трех лет Анечка ходила в садик — совершенно чудесный. Там главное — научить детей радоваться жизни. Я как мать-одиночка никогда за сад не платила, хотя вообще-то он платный — до 3000 крон (около 400 евро) в месяц, в зависимости от уровня доходов родителей.
Сейчас Аня уже пошла в школу: нулевой класс там с шести лет, а первый — с семи. Частные школы — очень хорошие, но платные. И туда очереди. Стоят они от тех же 3000 крон и больше. Я поначалу записалась, а потом вышла — платить надо даже за очередь. Тем более оказалось, что в нашем районе — хорошая бесплатная муниципальная школа — folke skola. Повезло, потому что они бывают отвратительными — надо смотреть рейтинги. Только в школе дети начинают проходить буквы и счет. Когда мы уезжали в Новую Зеландию, нас обязали подписать бумагу, что будем учиться по программе — мы уехали с чистой совестью, потому что Анечка уже пишет и читает на трех языках.
- Мой случай, конечно, нетипичный. Буддистский центр Оле Нидала расположен в трех красивых виллах с просторным садом в престижном районе Копенгагена. Уже более 11 лет я живу в общине из 30 человек.
Понятное дело, что моя буддистская комната стоила очень мало для такого района. Когда родилась Анечка, нам выделили огромную комнату, за которую я платила 5500 крон (около 700-750 евро) в месяц. Мы живем с общей кухней и обеденной комнатой, вместе закупаются продукты, по графику дежурят по уборке и готовке.
Мне никогда не хотелось оттуда уехать. И все мои бойфренды были оттуда: с одним расставалась — другой приезжал. И свою нынешнюю любовь чеха Петю я встретила тоже там.
Когда мама мне советовала поискать собственную квартиру, я ей представляла веский аргумент, что однокомнатная квартира в более-менее приличном районе стоит около тысячи евро. И мне есть на что потратить такие деньги с большей пользой. Да и не хочется мне в квартиру, я так привыкла к дому. Поэтому сказала маме: ты хочешь, чтобы твоя дочь была несчастлива в собственной квартире или счастлива — в общей?
Я не могла себе представить одинокую жизнь с ребенком в четырех стенах. А тут — друзья и дело, которое для меня имеет смысл. Помимо практики буддизма там все еще вели общественную деятельность — я помогала вести лекции для школ, медитации, управляла кафе, библиотекой, магазином — работа на идеалистических началах.
С латвийскими ценами мне сравнивать трудно — я там не была почти десять лет. Но даже в сравнении с Новой Зеландией, в Дании гораздо проще купить чистую и здоровую пищу — экопродукты стоят по-божески. В Новой Зеландии цены на те же позиции — в 3-5 раз дороже.
Зато всякие развлечения в Дании сильно дороже. Скажем, пойти в парк развлечений Tivoli с ребенком — меньше чем на 100 евро можно не рассчитывать, даже экономя на всем. В зоопарк мы не ходим — я вообще против животных в клетках, что это за жизнь? История с жирафом в Копенгагенском зоопарке как-то прошла мимо меня стороной (видимо, в то время мне было не до этого), я узнала о ней гораздо позже от мамы, поэтому сказать что-либо про это не берусь…
Датчане обожают ходить в кафе, но даже кофе там довольно дорого — около 5 евро чашечка. Впрочем, датчане платят не жалея. Могут себе позволить. Рестораны есть на разные уровни доходов. Мои любимые — суши и тайские — там скромный и качественный обед на человека стоит 30 евро.
В Новой Зеландии мы страшно скучаем по качественному ржаному датскому хлебу — с семечками и без, по 3-5 евро буханка. Думаю, он мог бы составить конкуренцию и латышскому.
В Дании, вообще, любят все делать хорошо, эффективно, качественно и с большим вкусом — это касается и продуктов, и мебели, и одежды, и архитектуры. Все это недешево, в сравнении со многими странами Европы, но и доходы у людей здесь позволяют жить безбедно.
А главное — всюду спокойный, доброжелательный, с заботой о природе и людях подход. Когда же я училась в Питере, мне пришлось походить с бумагами и постоять в очередях к чиновникам разного ранга — я почувствовала большую разницу. Подобное было и в Латвии. В Дании все — для людей. И от такой прекрасной жизни все очень доброжелательны ко всем — у датчан всегда есть силы улыбаться чужим людям.
Датское гражданство решила получить, лишь когда родилась Анечка. Иначе она должна была бы выбирать между чешским и латвийским. Это мне казалось неправильным: ребенок родился в Дании, будет жить в Дании, что ей там делать с чешским гражданством? Решила получить датское, а ребенок — автоматом.
Подала документы. Для этого надо было 8 лет прожить в Дании, платить все это время налоги и иметь чистое уголовное прошлое. Также не должно быть долгов государству — неуплаченных штрафов или налогов. "студенческий кредит" не в счет.
Надо было сдать экзамены по языку, истории и социальной системе страны. Как раз перед тем, как я решила менять гражданство, экзамен был ужесточен — из моей партии его сдало всего 15%. И я тоже — без проблем.
Активность в политической и общественной жизни особо не проявляю — не мое это, но уже пару раз голосовала — за партию, которая наиболее трезво относится к политике приема беженцев, не закрывает глаза на мусульманскую религию, которая в большой степени не религия, а политическая система, не объединяемая с европейской. Что в последнее время характерно, с европейскими ценностями они предпочитают бороться изнутри, а не создавая у себя развитое государство, которое своим совершенством демонстрировало бы превосходство мусульманства… Также я пару раз участвовала в демонстрациях — за свободную Европу и свободу слова.
Как мне кажется, Дания принимает всех, кто сам открывается ей навстречу. В Латвии я никогда не чувствовала себя частью страны: я не латышка, у меня русские и польские крови, и мне там никогда особо не были рады. А в Дании — рады, непонятно даже за что, но ко мне, приезжей, относятся как к равноправному человеку — это очень подкупает. Уверена, что все разговоры о дискриминации — это только от тех, кто сам категорически не хочет вливаться в страну, приезжает со своим уставом и культурой и пытается ими перебить традиционную датскую. По-моему, ты свое держи у себя дома, а так надо жить по законам страны, которая тебя приняла.
Мое детство пришлось на Советский Союз. Потом были все эти передряги 90-х. Вся более-менее сознательная жизнь с 18 до 36 лет у меня прошла в Дании. В Латвии я последний раз была на десятилетии выпускников своей школы в 2008 году — жила у бабушки. Время я там провела прекрасно, но в очередной раз убедилась, что жить там не хочу. А Анечка вообще той Латвии и не видела — только с бабушкой общалась по телефону.
У меня никогда и никаких ломок не было. Моя дочка легко общается на трех языках — чешском, русском и датском. Даже представить себе не могла, что не дам ребенку возможность говорить по-русски. В то же время знаю кучу русских семей, где дети с родителями уже общаются только по-датски. Среда засосала — родители сдались.
Еще один решающий момент: когда я получала датское гражданство, мне пришлось отказаться от латвийского, о чем я ни на секунду не пожалела. Это сейчас возможно взять двойное, а тогда — нет, мне надо было оформлять отказ.
Все же это очень важно — найти свою страну. Скажем, две мои подруги, подолгу прожив в Дании, решили вернуться в Латвию. Это зависит от внутреннего ощущения, когда ты находишь свое. Знаю, что многим русским тут скучно и все не так, но если не нравится — лучше выбирать что-то другое и не мучиться. Лично я, если мне что-то не нравилось, никогда долго не терпела — все меняла без истерик.
Даже сейчас, будучи пять месяцев в Новой Зеландии, я четко знаю, что в конечном счете жить буду в Дании. Вот напьюсь и наемся экзотики, буйной природы и яркой красоты удивительного места, где океан кипит, вулканы бурлят, земля трясется, птицы кричат… И вернусь домой: в равнины и поля, умеренный климат и к спокойному морю — в Данию.
