Поэтому меня смущают те дискуссии в соцсетях, что переходят в проявления мистической веры с текстами вроде: "Он говорит с такой уверенностью! Мой голос сердца говорит, что он не может быть виновным! Мы же патриоты!" Про астрологические "доказательства" лучше и не говорить.
Когда не хватает фактов и знаний, приходится говорить в категориях веры. Но и веру мы строим на каком-то объеме известных фактов. Нет сомнений, что и правоохранительные органы, и журналисты в ближайшие дни будут усердно работать, чтобы этот объем расширить (правда, по опыту, сколько бы фактов ни было, кто-то все равно будет верить в теорию заговора). Но уже сейчас мы знаем достаточно много для того, чтобы основывать свою веру на логических выводах, а не на мистических ощущениях. Поэтому я в нескольких абзацах объясню, почему я больше верю правоохранительным органам, чем Римшевичу.
На протяжении нескольких лет латвийские журналисты исследовали подозрительные и противозаконные финансовые схемы. Здесь особенно выделяется работа Re:Baltica, а также Nekā personīga и De facto. Я помню полный пессимизма разговор с журналистами Re:Baltica год назад - о том, какой жалко и беззубо латвийские структуры борются с отмыванием денег. Но будем честны - и мы, общество, этим интересуемся мало. Опубликованные Re:Baltica финансовые схемы нельзя сравнить с дискуссиями вокруг Стамбульской конвенции. Политики усвоили это отношение. Не зря журналисты сделали вывод: только давление со стороны других стран и международных организаций заставит нас хотя бы как-то шевелиться.
В прошлый вторник мы вдруг узнали, что в Латвии все же был один беззаветный борец против отмывания денег, работу которого журналисты даже не заметили. К тому же, борьба Илмара Римшевича была настолько важной, что в течение долгого времени против него планировалась международная операция, в которой участвовал ряд коммерческих банков и, возможно, даже спецслужбы. Им удалось перехитрить и американский надзор, и латвийскую Криминальную полицию, БПБК. Так началась атака на страну, цель которой - уничтожить борца за справедливость, недооцененного в Латвии. И если мы позволим этим злым силам это сделать, то Латвию ждет мрачное будущее.
Знаете, почему журналисты растерялись, когда узнали об обвинениях в адрес Римшевича? Потому что трудно понять, за что он мог бы получать взятку. Он не занимается надзором за коммерческими банками. Зачем платить человеку за то, за что он не отвечает? Если президент Банка Латвии строит свою защиту на том, что если его уберут, то это откроет двери для преступных схем по отмыванию денег, то это глупо. Объем подозрительных денег в Латвии и так огромен. И титанические усилия Римшевича по борьбе с ними до сих пор были незаметными.
Но вопрос остается открытым: за что Римшевичу давать огромную взятку? Его объяснения заставляют задуматься над намного более логичными и драматичными версиями. А именно: в Латвии действует преступная группа, которая вымогает деньги и закрывает глаза на подозрительные сделки, а Римшевич - это только видимая часть айсберга. На это указывают не только правление и владельцы Norvik banka. Как известно, такое же утверждение очень четко содержится и в заявлении контролирующих структур США. Они утверждают, что латвийские должностные лица берут взятки, чтобы здесь можно было реализовывать нелегальные денежные схемы. Задержание, которое провело БПБК, относится к совсем другому случаю - и это показывает, что у нас уже три отдельных эпизода. Все это говорит о том, во что многим трудно поверить: в Латвии действуют очень серьезные и дорогие коррупционные схемы.
Конечно, эта история - не про веру. Не только правоохранительным органам, но и журналистам нужно много сделать для того, чтобы события последних дней не остались на уровне веры. Какими бы ни были факты, их нужно выносить на свет. Но мой журналистский опыт говорит о том, что это будет непросто. Самый неприятный вопрос: сколько человек, и, главное, кто именно "варились" на грязных деньгах? Не коснется ли это настолько высокопоставленных персон, что стоп-кран будет сорван, и расследование остановится? Очень важную роль сейчас должны играть журналисты. Мы должны сделать все, чтобы этот вопрос был не о вере, а о действиях.
Перевод с латышского. Оригинал.