У каждого журналиста есть провальные интервью. Мой личный позор – омбудсмен Юрис Янсонс.
Шел 2011 год. Главный правозащитник страны докладывал о первых результатах своей работы. Наш разговор дословно выглядел так:
— Ваш предшественник Роман Апситис оставил вам в наследство документ, где зафиксировал различия в правах граждан и неграждан, а также указал на необходимость конкретных законодательных изменений. Вы собираетесь заниматься продвижением этого вопроса?
— Конкретней?
— Что было написано в документе? В нем указывалось на ущемления прав неграждан в профессиональной сфере, вопросах имущественного права. Текст заключения опубликован на сайте вашего бюро. Могу дать ссылку.
— Я знаю об этом документе. Было немало дискуссий по этому вопросу на радио и телевидении. Были дискуссии в Сейме.
— От вас будут исходить какие-то инициативы? Вы видите разницу в правах граждан и неграждан?
— Конечно, я вижу разницу. Я ознакомился с этим документом. Но, как вы знаете, дальнейшего продвижения этого вопроса нет.
— В Сейме представлена политическая воля, большинство которой никогда не будет согласно принять эти изменения, но вы — независимое учреждение, правозащитник, который может поднимать дискуссии, подавать законопроекты, отстаивать свое мнение. Омбудсмен должен реагировать на существование нарушений?
— А как вы считаете?
— Я жду вашего ответа.
— Я вам уже ответил. Парламент проинформирован. Что вы хотите еще услышать от меня?
На этом месте вопросы к собеседнику у меня неожиданно закончились…
То обстоятельство, что в 2014 году Верховный суд признал Янсонса виновным в некачественном выполнении должностных обязанностей и причинении государству ущерба в размере более четырех с половиной тысяч евро, чудесным образом исчезло из биографии правозащитника.
Согласно латвийскому законодательству, бюро омбудсмена является независимым учреждением. Оно не подчиняется ни президенту, ни правительству, ни Сейму. Из госбюджета бюро получает почти 200 тысяч в год. А сам правозащитник уполномочен возбуждать проверки, давать рекомендации правительству и Сейму, инициировать изменения в законодательстве, оценивать решения политиков. Другими словами, омбудсмен имеет достаточно рычагов власти, чтобы выполнять свои главные и четко прописанные в законе обязанности — способствовать защите прав человека и предотвращению любого вида дискриминации.
Но Юрис Янсонс пошел другими путем. Он с самого начала публично дистанцировался от проблем наиболее дискриминируемых групп латвийского общества — неграждан, национальных и сексуальных меньшинств. Зато развернул активную деятельность на поле национально-ориентированного популизма — поддерживал идею закрытия русских школ, по-своему интерпретировал Гаагские рекомендации ОБСЕ, боролся с запретом на членство в профсоюзах для пограничников и требовал выдать каждому школьнику бесплатный букварь. Стратегия оказалась удивительно эффективной. Уровень народного доверия к омбудсмену в 2015 году вырос на 22 процентных пункта. А партии правящей коалиции готовы выдвинуть его на второй срок. То обстоятельство, что в 2014 году Верховный суд признал Янсонса виновным в некачественном выполнении должностных обязанностей и причинении государству ущерба в размере более четырех с половиной тысяч евро, чудесным образом исчезло из биографии правозащитника.
Я до сих пор не знаю, как следовало закончить то злосчастное интервью: вопросов к самому омбудсмену за пять лет так и не возникло. Но очень хочется понять, чем руководствовались лидеры "Согласия" при выборе кандидатуры Янсонса и почему за все прошедшие годы они ни разу не попытались исправить допущенный брак. Закон позволяет парламенту поднять вопрос об увольнении правозащитника. Для этого инициативу должны поддержать треть депутатов, то есть намного меньше, чем "согласистам" удалось собрать в 2011-м для утверждения малоизвестного юриста на ответственный пост.
Сегодняшняя позиция крупнейшей оппозиционной фракции — "публично разочароваться" и "голосовать против" — не выглядит проявлением политической ответственности. Отсутствие в Латвии сильного института защиты прав человека — это в том числе результат просчета Ушакова-Урбановича. Ошибки надо уметь исправлять.