Алексей Евдокимов. Викинг, или Мантры для ежиков  (21)

И депутат Европарламента Артис Пабрикс тоже видит себя подлинным европейцем-северянином, почти что скандинавом, и очень этим доволен. И эстонский парламентарий Марко Михкельсон, написавший в "Фейсбуке": "Наконец ООН признает Эстонию и другие страны Балтии странами Северной Европы. Все логично, как в географическом, так и в геополитическом плане". И, пожалуйста, никогда не называйте нас — вкупе с литовцами, тоже отпетыми викингами — "жителями бывших советских республик"! Послы стран Балтии очень правильно напомнили давеча малообразованным немцам, что разные там таджики, армяне и, не к ночи будут помянуты, русские — они, может, и постсоветские варвары, а мы — чистопородные европейцы, ставшие жертвами их варварской оккупации.

Нынешний год, согласно принятому в Латвии летоисчислению, — девяносто девятый год существования нашего государства. То, что больше половины этого данного срока никакой Латвии, кроме Советской Социалистической (с вычетом трех лет Рейхскомиссариата Остланд), не существовало в природе, не имеет значения. Нас, как спящую красавицу, в 1940-м году поставили в режим ожидания, в 1991-м включили снова — ба, Джо, да ты совсем не изменился! Как был цивилизованный северный европеец, так и остался. Манжеты не испачкались, прическа не растрепалась. Не верите? Посмотрите в документы ООН!

Беда в том, что ничем, кроме этих ооновских бюрократических реестров, прибалтийская гордость решительно не подтверждается. Иначе не пришлось бы нашим политикам заниматься наивным аутотренингом, на манер ежика из анекдота, красовавшегося перед самим собой: "Я сильный! Я очень сильный!" Особенно глупо надувание северно-европейских щек нашим евродепутатом Пабриксом и эстонским парламентарием Михкельсоном выглядит оттого, что информационный повод они попросту придумали — то ли по невежеству, то ли ради показухи. Никуда никто нас, разумеется, на днях не включал, ни в какие скандинавы торжественно не принимал, соответствующие ооновские реестры пылятся в Нью-Йорке уже добрых четверть века — и цивилизационная пропасть, отделяющая Латвию от Швеции, за это время не стала менее бездонной.

Но ведь желание выглядеть крутым может заставить начисто игнорировать объективную реальность, в которой ты — не удачливый нахрапистый деловар, какового изображаешь перед лупоглазой дурищей из районного шалмана, а мелкий нищий гопник. Тот же евродепутат Пабрикс, гордо отчитавшись в "Твиттере", что он теперь истинный скандинав, принялся вальяжно пояснять в соцсети, что, мол, "our cultures are Nothern European", что прибалты — они в точности как финны: пусть и живут на восточном побережье Балтики, но Восточной Европой названы быть никак не могут. Правда, в чем именно выражается родство нашей культуры со скандинавской и финской, Пабрикс не пояснил. Культуру политическую он тоже имел в виду? Тогда пусть укажет, в какой такой Норвегии сотни тысяч человек, проживших в ней всю жизнь, лишены гражданства по этническому признаку, в какой такой Финляндии родной язык трети с лишним населения строго запрещен к официальному употреблению — и даже появление пары слов на нем на провинциальном вокзале ведет к немедленному штрафу. В Финляндии, если Пабрикс не в курсе, официальный статус имеет шведский язык, на котором говорят считанные проценты населения. Но напоминать об этом персонам вроде Пабрикса — занятие столь же продуктивное, сколь указывать им на разницу между скандинавскими и латвийскими зарплатами, пенсиями, соцпособиями.

Мистер Пабрикс, бывший министр, видный функционер "Единства" — эталонный представитель латвийского политического истеблишмента, той чиновно-депутатской касты, которая четверть века, намертво вцепившись во властную кормушку, строила Латвию по принципам, полярно противоположным философии "скандинавского социализма". Всю ту четверть века, что Прибалтика и Скандинавия значатся в списках ООН как единый регион, мы вопиюще и показательно противоположны во всем (во всяком случае, в рамках ЕС). Они, скандинавы и финны, — на вершинах мировых списках благосостояния, мы — на нижних позициях соответствующих европейских рейтингов. У них — образцовые социальные государства, мы (конкретно Латвия) тратим на социальную защиту меньше всех в Евросоюзе. У них — всемерная помощь уязвимым слоям, у нас — наглый цинизм власть имущих, торжество принципов "падающего толкни" и "нищего ограбь". У них — разгул политкорректности, у нас — этническая сегрегация, провозглашенная фундаментальной ценностью.

Подобные Пабриксу — включая его лично — депутаты и чинуши сделали все, чтобы жизнь в Латвии ничем не напоминала жизнь в Скандинавии (во всяком случае, жизнь тех, кому не повезло попасть в депутаты и чинуши), чтобы максимальное количество народу сбежало отсюда туда. Чего ж странного, что теперь он торжественно потрясает старыми, пыльными и совершенно бессодержательными ооновскими бумагами, выдавая их за некий результат собственной работы?

Устройство нашей экономики и политики, наши проблемы и неудачи, наши уродства и болезни, фобии и мании — все это роднит Прибалтику именно с Восточной Европой, с бывшим соцлагерем: от Хорватии до Камчатки. Мы все родом оттуда, из социализма — с нашим устройством мозгов, с нашим воспитанием, с нашей подсознательной уверенностью, что реальность можно изменить повторением идеологических мантр. Те послы, что требуют не называть нас "бывшими советскими", тот Пабрикс, что сделался сущим викингом, прочитав бумажки международных бюрократов — они, по сути, и есть самые упертые "совки", в плохом смысле. В смысле циничной идеологической демагогии, отношения к избирателю как к безнадежному идиоту.

В Северную Европу — в Британию, Ирландию, Норвегию и т. п. — мы, несомненно, стремимся, и весьма активно, но — поодиночке, в качестве трудовых мигрантов. Что же до общества в целом, то ему в этом направлении предстоит путь даже не в тысячу ли, как в китайской пословице, а в миллион. И если мы хотим сделать хотя бы первый шаг, то сначала нам придется занести ногу для того, чтобы отшвырнуть с дороги политическую касту, представленную некоторыми самоназначенными скандинавами.