Foto: F64

Когда 1 ноября 2016 года я посмотрела сюжет "Панорамы" LTV о событиях в Детской клинической университетской больнице, мне стало стыдно. Тем более, что случилось это не впервые. Стыдно по поводу того, какой вред может нанести обществу слабая журналистская работа.

Сюжет был основан на том, что отец маленькой пациентки, доктор экономики, неоднократно стартовавший в политике Улдис Плумите связался с журналисткой, чтобы поведать ей следующее: год назад его дочери в Детской больнице с опозданием прооперировали аппендицит (далее следует интерпретация событий по версии отца девочки).

У семьи это вызвало большой стресс, хотя ребенок успешно поправился. Сюжет "Панорамы" дополнили пояснением, почему господин Плумите при помощи общественного СМИ решил сообщить о случившемся именно сейчас. В этом году он претендовал на должность члена правления Рижской Восточной клинической университетской больницы, но не выдержал конкурс. Господин Плумите полагает, что должность ему не досталась из-за мести. На каком-то мероприятии он публично пожаловался министру здравоохранения Анде Чакше на ситуацию с его дочерью в Детской больнице.

Наблюдая, с каким настроением в сюжете передается мнение отца ребенка, я поняла, что у врачей, как обычно, не будет возможности опровергнуть обвинения и, возможно, даже ложь, изложив конкретные факты из истории болезни. Ведь данные о состоянии здоровья пациента защищены законом. Врачи не имеют права публично высказываться по поводу диагноза и хода лечения. Фактически это означает, что другая сторона — пациенты и их близкие — при помощи СМИ может утверждать что угодно. Да, врачи это "что угодно" могут оспорить в суде, но кто вернет им репутацию, которую испоганили некомпетентные и/или недобросовестные журналисты?

Безграмотные (с медицинской точки зрения), но эмоционально заряженные сюжеты о конфликтах в больницах — это лакомый кусочек для СМИ. Масс-медиа - чемпионы марафона сплетен. Я пишу о "сплетнях", так как невозможно претендовать на объективное отображение событий, если одной стороне конфликта закон запрещает подробно изложить свою версию, и к тому же, отсутствует доступ к документации.

В сюжете "Панорамы" об аппендиците глава Клиники хирургии при Детской больнице профессор Арнис Эньгелис предоставил ответ общего характера. Он касался принципов лечения данного заболевания. Если бы он начал анализировать историю болезни конкретного пациента, мы, возможно, с доказательствами узнали бы, что девочку в больнице прооперировали наилучшим образом. В отличие от того, что в "Панораме" утверждал ее отец. Но, скорее всего, уже завтра утром на врача подали бы в суд за разглашение данных пациента.

Этот тупик, связанный с публичным оборотом информации, используют слабые журналисты, чтобы запудрить мозги обществу банальными "ужастиками" по поводу латвийской медицины. "Банальными" — потому что нет обоснованных знаний. Нет времени и интеллектуальных ресурсов, чтобы углубиться. Не хватает ума, чтобы рассмотреть границы своей компетенции. Лень разбираться со сложными темами. А зачем, если можно быстренько слепить эмоциональную историю, которую будут читать (смотреть, слушать) все! Рейтинг-то обеспечен!

Не существует другой отрасли, о которой можно было бы так легко сочинять негативные истории в СИ. Вот так просто. В отличие от любой другой сферы (пожарные и спасатели, вам тоже уважительный привет!), медики работают с больными людьми, которые (и это вполне естественно) взволнованы, подавлены. Можете ли вы представить себя на такой работе, дорогие журналисты? На работе, которая состоит только из боли и трудностей других людей. Изо дня в день, из года в год. В том числе на ночных дежурствах, если мы говорим о врачах в больницах. Такая работа уже сама по себе — огромный моральный вызов. Для любого человека, если только он не биоробот. И как насчет ошибок? Сколько их в своей работе допускаете вы? В журналистике это обычно заканчивается извинениями в эфире или следующем номере. Редко — судебным процессом. Ошибки хирургов заканчиваются на кладбище. Вот такой масштаб ответственности.

После просмотра сюжета "Панорамы" от 1 ноября я решила спросить у нескольких хирургов: является ли аппендицит простой операцией, которую можно провести быстро? В телесюжете отец маленькой пациентки намекал именно на это. Его дочь оперировали несколько часов, и ему это не казалось нормальным.

Оказывается, простой эта операция кажется только господину Плумите, просвещенному в сфере педагогики, управления финансами и экономике, который за свою жизнь работал в СМИ, создавал несколько бизнесов, стартовал в политике от "Единства" и Союза "зеленых" и крестьян, претендовал на должность гендиректора радио и члена правления в Рижской Восточной больнице. Если уж у кого-то есть столько талантов, то прооперировать человека — это, наверное, перефразируя слова журнала Rīgas Laiks, говно-вопрос. Хирурги, обладающие знаниями и опытом работы только в одной сфере, мне ответили, что аппендицит — это не простая операция.

Я узнала, что бывают случаи, когда аппендицит нельзя прооперировать сразу, чтобы уменьшить риск операции. Для ее проведения пациент должен быть в стабильном состоянии. Я узнала, что при инфильтрате хирурги очень серьезно оценивают, можно ли оперировать лопнувший аппендицит. В таких случаях стараются давать антибиотики в больничных условиях и наблюдают за динамикой состояния пациента. Я узнала, что анатомический аппендикс размещен атипично. Даже при несложном воспалении иногда оперировать приходится долго. Я узнала, что, согласно данным новейших исследований, лопнувший ограниченный аппендицит можно лечить антибиотиками. Я выслушала лишь несколько примеров того, что должны учитывать хирурги при таком диагнозе ("простой аппендицит"). А еще есть большая картина: особенности здоровья каждого пациента. Например, хронические заболевания, предыдущие операции, аллергия и т.д.

Я размышляю о том, почему при создании сюжета всю эту информацию не посчитала нужным получить и рассказать журналист службы новостей "Панорамы". Это способствовало бы пониманию обществом того, что в хирургии НЕТ типичных случаев с точно предсказуемым исходом. Не бывает такого — "быстро прооперировать", чтобы все решилось по мановению волшебной палочки. Чтобы разобраться с каждым случаем и провести операцию, недостаточно "погуглить" и опросить знакомых, которые "хворали чем-то похожим". Нужно в течение 11 лет учебы получить систематический грандиозный набор знаний, пять лет практиковать под надзором опытного хирурга. И только потом можно самостоятельно браться за пациента.

По моему опыту, хирурги настолько уважительно относятся к знаниям и понимают ограничения своей компетенции, что они даже в кругу семьи не осмеливаются высказывать версии о заболевании, которое не связано с хирургией. Даже если родственники об этом болтают.

Такое отношение к компетентности — это совсем не то же самое, что за несколько часов из крошек информации и домыслов вылепить скандальный сюжет о работе врачей. А еще через пару дней — скандальную статью. Не так ли? На самом деле, поверхностные журналисты, у вас нет оснований самовольно на базе пересказанного пациентом оценивать, правильно ли с медицинской точки зрения проводил лечение хирург (или врач любой другой специальности). У вас нет оснований судить о том, нужно ли было что-то делать иначе. У вас нет оснований для вынесения вердикта.

Я думаю о том, в какой момент мы как общество допустили, чтобы поверхностные журналисты, которые производят скандалы в незнакомых им сферах, превратились в героев. К ним прислушиваются. Верят на слово. Зато антигероями стали люди, которые в экстраординарных условиях развития Латвии изо дня в день, испытывая перегрузки, в больницах выполняют сверхтяжелую, сверхзначимую работу, пытаясь быть выше мешков с дерьмом, которое выплескивают им на голову.

Мне жаль по поводу каши, заваренной журналистами, еще и потому, что я понимаю, к чему это приведет. К очень дорогой медицине для всех нас — и в финансовом, и в моральном плане. К несравнимо более дорогой, чем сейчас. Полубезумные идеалисты Детской больницы, которые 25 лет были меценатами этой страны, как и врачи многих других специальностей в госсекторе, просто пока еще недостаточно сплоченно объявили — с нас довольно! Не создали сильные профсоюзы. Не обратились к юристам здравоохранения. И не сказали "нет" систематическому унижению. Похоже, сказать это "нет" можно двумя способами: солидарно предоставляя только платные услуги, или предоставляя их в госсекторе за плату, которая считается справедливой и включает армаду частных опытных юристов и пиарщиков.

На политическом уровне с момента восстановления независимости здравоохранение в Латвии держалось именно за счет человечности добросовестных врачей и медсестер. Недавно в интервью Гундару Редерсу на LTV министр здравоохранения Анда Чакша сказала, что, по ее мнению, медики в этой стране ощущают себя преданными. Она права. У меня есть подозрения, что в здравоохранении — с точки зрения комфорта медиков (о котором в латвийском обществе лучше помалкивать, все еще выдвигая на первый план ощущения и права пациентов) — мы стоим на краю пропасти. И среди тех, кто упорнее всего в эту пропасть толкает, присутствуют как раз поверхностные журналисты и редакторы. Глупость, самоуверенность, лень, спешка, может, выгода побуждают их оставаться во власти заблуждений и толкать изо всех сил. У меня остался лишь один вопрос: как вы, уважаемые, оказавшись в пропасти, найдете кусочек неба, за который можно будет зацепиться вашими ложками?

* В журналистике я работаю 17 лет. Я супруга врача и внучка медиков, посвятивших свою жизнь фтизиатрии. Указанный в статье сюжет "Панорамы" не связан с моими родственниками-медиками, друзьями или знакомыми. В статье представлено мое мнение. Никто не просил и не побуждал меня его высказывать, а также не перечитывал текст перед публикацией.

Перевод DELFI. Оригинал здесь

Seko "Delfi" arī Instagram vai YouTube profilā – pievienojies, lai uzzinātu svarīgāko un interesantāko pirmais!