Анна Строй. Медный всадник в беспамятстве

Знаете ли вы, что в Риге есть памятник Петру Первому? Не был, а есть. Но стоит он не в публично доступном месте, а на автостоянке фирмы "Тейкас нами". Созданный на народные пожертвования в 1910 г., затонувший при эвакуации в Первую мировую, памятник был восстановлен к 800-летию Риги предпринимателем Евгением Гомбергом. Но город не принял подарка, а тогдашнему городскому голове Гундарсу Боярсу полулегальное выставление царя Петра на празднике города больно аукнулось среди латышского электората на следующих выборах. После долгих дискуссий десятилетней давности тема забылась, вопрос утратил свою остроту. И памятник (кстати, единственная конная статуя в Балтии) так и не удостоился посмертной реабилитации. Такой вот пейзаж в контексте…

А контекст вот какой. В новой программе интеграции общества, которая сейчас вынесена на общественное обсуждение (оно продолжится до 9 сентября и, хочется надеяться, закончится вердиктом о необходимой доработке и переделке), много говорится о латышском культурном пространстве. Именно в культурном пространстве нам предлагают стать латышами, если уж не выпало счастье принадлежать к государственнообразующей нации по рождению. И тут начинаются вопросы, вопросы… Почему авторы побоялись назвать пространство, на которое, как сказано в определении, "в течение нескольких столетий оказывали влияние и дополняли культуры других народов, в котором наряду с вкладом латышской нации есть и доля национальных меньшинств", латвийским (а не латышским) мультикультурным пространством — понятно, у нас слово "мультикультурность" употребляется только на экспорт или как ругательство. Но как соотнести пафос программы в этом плане с проявлением государственного бескультурия, к которому, несомненно, следует отнести изгнание одного конкретного памятника на зажатую между домами автостоянку и всего российского периода развития латышской нации в целом на свалку истории (программа не единожды декларирует нашу принадлежность исключительно "западной цивилизации")? Как соединить призывы к "общей социальной памяти" (еще одно базисное понятие программы) с тем, что во всем, что не касается 1940 года, у нас властвует тотальная амнезия? Как пройти мимо того, что понятие "диалога культур" мы встречаем в документе всего один раз, мелким шрифтом, без раскрытия его содержания. При этом успешность развития этого самого межкультурного диалога планируется измерить при помощи любопытного индикатора: к 2018 году удельный вес жителей Латвии, "доброжелательно относящихся к лицам другой национальности", должен составить 65%? А остальные 35%? Что будем делать с ними?

На этот и другие вопросы программа интеграции ответа не дает. Общность, к которой нас призывают, предполагает сумму, а не вычитание. Нам же делается концептуальная уступка лишь в одном: латышская идентичность теперь объявляется "открытой": к клубу можно присоединиться, если очень захотеть и постараться.

Мне довелось принимать участие в обсуждении и первой программы интеграции, и последующих ее вариантов, кроме нынешнего. Не думаю, что дело тут в ущемленном самолюбии, но эта редакция мне кажется самой нежизнеспособной. Культурный процесс, а именно таким объявляется процесс интеграции и построения новой национальной идентичности, трудно поддается государственному регулированию. А если государство принципиально не хочет гарантировать равенства культур для разных социальных групп, все силы своих идеологов бросая на обоснование культурного доминирования одной группы, то слово "интеграция" должно быть честно заменено на "ассимиляция". Впрочем, с кем не поговоришь о новой программе — докторами наук, журналистами, лидерами общественных организаций, политиками — все суть программы понимают именно так.

Может быть, еще не поздно, и авторы программы интеграции и лично министр культуры Сармите Элерте могли бы прийти сюда, на автостоянку на улице Бривибас, и попытаться представить себе, что чувствуют граждане Латвии, русские по своим корням, глядя на поругание символов, составляющих их культурную идентичность. Можно, конечно, утешаться тем, что Гомберга за хранение памятника царю-оккупанту не посадили, русские школы пока не ликвидировали, и писать этот блог по-русски мне цензура не запрещает. Но тогда надо честно отмерить расстояние, отделяющее нас от демократического государства. И понять: пока русская культура в Латвии остается по сути исключенной из того самого "культурного пространства" интеграции, никакие программы в сплочении общества нам не помогут.