Не знаю почему, но мне кажется, что советники российского президента не пропустят иллюстрацию этой "точки зрения Латвийского государства" на странице 240 — рисунок, на котором изображены несколько десятков длинных домиков, очень аккуратно расположенных вокруг большой площади, а в центре — довольно монументальная башня. И внизу подпись: "Саласпилсская расширенная полицейская тюрьма и лагерь трудового воспитания (репродукция с рисунка бывшего политического заключенного К.Буша).
Ну, расширенная — так расширенная, что тут такого? Можно ведь тюрьму расширить, если надо, правда? Так мог бы подумать нормальный современный латвийский школьник, но не руководитель Латвийского государства и ее советники, которые все-таки получают зарплату за мудрые советы и государственные решения. И если они на самом деле так думают, им ни в коем случае не стоило бы хвалиться своими взглядами перед всем миром, и уж конечно не дарить кому-то официальный подарок с такими формулировками.
Почему? Потому, что эта формулировка президента, "освященная" фактом официального дарения, принадлежит ведомству идеолога фашистской Германии — Геббельса, и она была придумана во время Второй мировой войны, чтобы таким образом официально именовать Саласпилсский концентрационный лагерь. Вполне возможно, что там погибли не десятки или сотни тысяч людей, как сообщала советская пропаганда, но тысячи — точно. У детей, которые содержались там вместе с родителями, на самом деле регулярно выкачивали кровь, а советские военнопленные действительно умирали как тараканы — что поделать.
Если уж "точка зрения Латвийского государства", вместе с покойным Геббельсом, считает такие концлагеря "лагерями трудового воспитания", то справедливо было бы и ГУЛАГ называть не лагерями смерти, а учреждениями Главного управления исправительно-трудовых лагерей и трудовых колоний. Впрочем, справедливость в данном случае не главное.
Небольшая, но существенная разница в другом: что бы не думали, но советские лагеря никого в мире особо не интересуют — вместо этого политики толпой несутся в Польшу, чтобы помянуть жертв концлагеря Освенцим. И именно там, именно в этот день, получивший внимание всего мира, президент Латвии — если верить рассказу ее пресс-секретаря — смело подошла к Владимиру Путину, чтобы передать ему книгу, в которой рассказывается, что военнопленные из его страны на оккупированной территории Латвии находились не в концлагере, а просто "воспитывались при помощи работы". Правда — какая жалость — не все выдержали это воспитание (хотя о жертвах Саласпилса в книге нет ни слова).
Если бы речь шла только об очередном проколе Вике-Фрейберги, ее советников и всей латвийской внешней политики, а также российских причитаниях по поводу реваншистского и практически фашистского нрава Латвии, не было бы смысла занимать виртуальное место на портале Delfi и тратить энергию посетителей портала на написание комментариев.
Но есть и кое-что еще. Упомянутая выше книга, в издание которой в прямом или скрытом виде вложено достаточно много денег налогоплательщиков, просто вопиющим образом показывает, чего стоит вся латвийская официальная история, идеология, политология и связанные с ними области. Те же самые люди, которые 20 лет назад прославляли достижения советского государства, сидели на партсобраниях и конспектировали работы классиков марксизма, показали, что у них всегда нос по ветру.
"Зверства фашистов" уже не в моде? Вот вам "лагерь трудового воспитания". Официальный курс изменился? Ничего, бумага все стерпит. Не знаю почему, но не могу избавиться от мысли, что если вдруг с Латвией случится очередная оккупация, те же самые историки и государственные мужи быстро принялись бы штамповать послания будущим поколениям, скажем, об "антинародном буржуазном режиме Вике-Фрейберги" и т.д.
И еще кое-что. Если совсем серьезно, то в связи приятным подарком Вике-Фрейберги Путину, ходьбе на поводке доктора Геббельса и прочим, у меня есть один очень личный вопрос людям "там, наверху" — внешнеполитическому ведомству и его руководителю, нашим официальным историкам, носителю "совести народа" и прочим. Он не очень корректный, но я все же осмелюсь его задать.
Вопрос простой: вы что, совсем отупели?
Перевод с латышского. Публикуется в сокращении