Тонкие шрамы на любимых попах

Не назову ни одного конкретного банка, не о том речь. Если где-то сужу по-дилетантски — так я не банкир, а только клиент. Буду рад, если банкиры размажут меня профессионально на страницах журнала в духе Призывов "Ассоциации Швейцарских банков" — "Поощрять открытый диалог с критической общественностью в Швейцарии и во всем мире".

А нет ли у вас чего-нибудь заложить?

Почти лет пятнадцать мы участвуем в торговле нефтепродуктами и финансировании нефтепереработки. Это капиталоемкий бизнес, годовой оборот выливается в сотни миллионов у.е. Прибыль, правда, с этого оборота, как кожура с яблока, да еще бы не порезаться… Без банков этот бизнес невозможен, банковский капитал в нашем обороте — минимум процентов восемьдесят, и платежи банкам за услуги — тоже под миллионов пять в год.

Обслуживают нас только банки Западной Европы — Швейцарии, Австрии, Бельгии, Англии, Германии. Латвийские банки финансированием торговли, trade finance, в сущности почти не владеют. Они специализируются в основном на retail banking — ипотека, обслуживание счетов, кредитные карточки, банкоматы, управление средствами частных лиц. Традиционные продукты универсальных банков — корпоративное и структурное финансирование, ценные бумаги и облигации, слияния и поглощения, размещение на бирже и многое другое — для коммерческой публики скорее экзотика. Возможно, спрос на эти продукты на нашем рынке невелик. Но думаю, что на проектное финансирование (без госгарантий), спрос — выше предложения. А уж с торговым финансированием, кроме складского, в полном объеме, просто — увы.

Дело это тонкое, "галантерейное". В отличие от недвижимости, кредитуемый объект шустро перемещается в пространстве, меняет форму, качество, владельцев, перевозчиков, страховщиков, переливается из трубы в цистерны, резервуары, танкеры, переключаются риски, цена захеджирована на бирже, таможенные декларации… За всем этим следить, — жуть!

Не сказать, что латвийские банки им не интересуются. Видели мы несколько неудачных попыток и из спортивного интереса проводили небольшой ликбез. Помню, как-то зашел ко мне вице-президент одного банка обсудить тему. Рассказал я ему подробно, что и как делаем. Ну да, ну да, — говорит, — понятно. Подумаем… Выходит из кабинета, в двери обернулся и с тоской спрашивает: а нет у тебя под это какого-нибудь дома заложить?

Еще что наши банки обожают. То и дело позванивают менеджеры: "Вы человек небедный, не хотите ли "сдать валюту" в управление. А мы Вам отдачу — двадцать процентов годовых, тридцать, сорок?"

Не понимаю, зачем они мне звонят. Во-первых, как любому активному коммерсанту, денег мне самому позарез не хватает. Лишних нет, сам у них занимаю! Во-вторых, как кто-то может управлять моими деньгами лучше меня? Если я, кряхтя, выжимаю стандартные среднемировые 15-20% годовых, то кто может, играючи, честно выжимать из них же для меня больше, да еще себя не забыть?

Чемпионат по пинкам по заднице

Короче, латвийскими банками мы пользуемся мало, только последние лет пять стали кредитоваться под недвижимость, и можем сравнивать. Конечно, банкам с домами проще. Земельная Книга работает, зачем тонкие материи, если ипотека истерически доходна, на строительном буме они пухнут как гусиная печень на орехах.

Качать сильное плечо — одно из правил бизнеса. Но мне иногда кажется, что растут мощные, мускулистые одноногие атлеты. От которых, как говорят англичане, мало проку на чемпионате пинков по заднице.

Да и с плечом — такой ли сплошь рахат-лукум? Вот, работаем мы с одним местным банком "немецкой национальности". Уже на втором доме вычерпали их скромные лимиты. Банк бы и рад дать больше, но немецкие хозяева не велят. Рынок недвижимости у них там, видите ли, уже грохнулся, и этот самый банк в Германии за последние несколько лет фактически списал — точно не поймешь, мычат невнятно — по разным подсчетам от двух до восьми миллиардов, не миллионов — миллиардов (!) плохих кредитов. Теперь дуют на воду и меняют хозяев.

Среди латвийских же банков по привычке мы выбираем те, где акционеры — не ближе, чем Швейцария. Или Скандинавия. То есть, "иностранные" банки. В них как-то спокойнее, меньше конфликтов интересов. Здешние банки все как один твердят — мы против "ломбардных" кредитов, с реализацией закладов возиться не хотим. Но у "иностранцев" это выходит как-то искреннее. Кто не знает, у латвийских резидентов-банкиров интересы — не только внутри банков. Понятно: работа налажена, а вокруг столько возможностей. Опыт есть, и почему бы не пристроить в дело хороший объект, который падает в руки по цене залога.

Птица дронт, которая не летает

Как-то прогарантировала наша компания "местному" банку мелкую сумму, аванс за квартиру. Читаю типовой договор гарантии и изумляюсь. Вот, говорю, прочтем ваш текст как сценарий: заемщик молча перестает платить, вы арестовываете ВСЕ имущество гаранта, продаете его без аукциона приятелям за символическую цену и отсчитываете заемщику. О том, что разорен, я когда-нибудь узнаю случайно. — Ну, говорят, что Вы, мы же так действовать не будем! — А зачем пишете такой договор? Заставил вписать, чтоб о дефолте заемщика нам хотя бы сообщили. И право самостоятельно выкупить залог.

А сколько людей эти договора подписывают, не читая? Отдельный рынок, Мадагаскар — птица додо, дронт то есть. Вкусные, мясистые, глупые и не летают! Не зря их к семнадцатому веку всех подъели, только в сказке Кэрролла остались.

Отвлекусь про личные гарантии, особая тема. Латвийские банки их стараются вышибить, где только возможно. Кстати, западные тоже, нет-нет, да и начинают клянчить. Один швейцарский банкир специально приехал меня уговаривать. Давний друг Мишель, ослепительная седина, улыбка, мудрый лис. Я его слегка разыграл. Сидим: их — двое, наших — четверо. Ломают меня час, я — ни в какую. Никому, говорю, личной гарантии не давал, не даю и не дам. На столе передо мной лист с текстом. Зашли в тупик, все молчат. Тут я медленно начинаю доставать из пиджака авторучку и верчу ее в руках. У наших — в глазах мертвый ужас. Те — затаили дыхание. А у меня ручка — Монблан с пером, дорогая и, как все дорогое, — непрактичная. (Самая лучшая ручка, — шариковая за 50 сантимов.) Медленно откручиваю колпачок, ручка, естественно, течет, и я весь в чернилах как пионер. Держу паузу, еще медленнее оглядываю стол, единственная бумага — текст гарантии. Ну, беру эту бумагу и вытираю авторучку.

Мишель рухнул головой на стол. Отсмеялся, спрашивает: Ну можешь хотя бы подписать, что никому личных гарантий не давал? Это, говорю, пожалуйста. С тех пор, кстати, традиция эта прижилась: уже многим подписал личную гарантию, что никому на давал и не дам личных гарантий. Все довольны: у каждого остается надежда, если что…

Газет боятся мухи и банки

Фактически "местные" банкиры работают на том же рынке, что и их клиенты. Они больше пользуются личными связями, лучше интегрированы, не стесняются работать "в офсайде", за спиной клиентов. За этим полезно наблюдать по газетам. Не важно, что пресса у нас ручная. "Свобода буржуазного писателя, художника, актрисы есть лишь замаскированная зависимость от денежного мешка, от подкупа, от содержания" — это В.И.Ленин, "Партийная организация и партийная литература". Читаем между строк. Вот и примечаешь, чтобы случайно не попасть в перпендикуляр, всякую хрень: кто кто с кем водку пьет, рыбу ловит или смотрит футбол, в какой банк ушел отставной чиновник, про что пишут, а про что помалкивают.

Мне кажется, что банки, выстроив прессу в очередь к "Золотой миске", оказывают себе плохую службу. Газет кто боится? Мухи и банки. Ну да, "комплекс мухи", пережитый в середине девяностых, застрял где-то глубоко в поджелудочной. И все же, привыкая читать про себя как про покойников, только хорошее, глазурь в шоколаде, они себя убаюкивают и не замечают прыщиков на своих любимых седалищах. А не дай Бог, вырастет в чирей?

Не буду идеализировать европейские банки. В начале девяностых русские нефтяники толпой "ломанулись" в один крупный швейцарский банк, где мы уже работали. И что же? Банк тут же превратился в коммунальную кухню, пошли лобби разных российских фирм-конкурентов, чиновники разбились на группки, стали гадить друг другу на кредитном комитете. Потом в банке "кончились денежные ресурсы на данном направлении". (Ну, как в углу Сахары песок кончился.) Новым клиентам советовали обращаться за помощью к фирмам-консультантам. А в фирмах — сидят бывшие сотрудники этого банка и устраивают те же кредиты, но с наценкой — тупой реинвойсинг. Так повеяло родным! В общем, мы в этот банк заглядываем "по остаточному принципу".

Банкинг акбар!

Бывает, под свою самодеятельность банкиры подводят теорию. Читаю как-то в газете про новый проект. Замечаю, руководитель — действующий вице-президент "местного" банка. В составе — люди и процентов на пятьдесят — фиговый листик офшорной компании. Читаю другую статью, этот же вице-президент уже излагает концепцию. Оказывается, банк концептуально планирует инвестировать в разные бизнесы. Не кредитовать, а именно инвестировать, входить в долю. Естественно, в интересах клиентов и акционеров.

Ну, думаю, дожили. Вообще-то это называется "исламский банкинг", — когда банки входят учредителями в кредитуемые предприятия. На востоке это понятно: Коран запрещает давать деньги в рост под проценты, и банки вынуждены "как бы" участвовать в прибылях. А у нас? От этого банка до ислама — как до Луны. Моделирую ситуацию: приходит в банк клиент за деньгами. И что же? Банк ему честно сознается, что уже участвует в бизнесе на его рынке? Или смолчит про лукавую офшорку и выдаст денег своим же конкурентам? И потом станет о них заботиться? "Тепло ли тебе, девица, тепло ли тебе, красная? Не пора ли тебя уже, того…?" Уж и не говорю, что банк, "торгуя семечками", попадает во все риски незнакомого бизнеса.

Впрочем, у любого генри форда дедушка гулял по большой дороге с ружьем. Латвийские "местные" банки, надо полагать, все реже занимаются мелким разбоем. В саванне как травоядные уживаются — по вертикали. Эти щиплют травку, те — кусты, а жирафы — по ветвям, сверху пасутся. Шея наших жирафов уже подросла, пасутся все выше. Ну разве на водопое, по дороге сжуют кустик мимоходом, по старой привычке…

Ближе, чем Швейцария, но дальше, чем Австрия

Вернусь к проектному финансированию. Затеяли мы проект биодизельного завода, 23-25 миллионов евро. Куда уж более нужное латвийское мероприятие. Тут тебе и сельское хозяйство, и производство, Ну, seed-капитал, собственную "посевную" сам-четверть, как водится готовы положить. А остальные деньги, представьте себе, в Латвии так и не нашли, хоть прошлись по многим банкам — никто не решился взять весь риск. В результате кредитную линию возглавил один из европейских банков, знающих нас по жизни. Австрийский банк взял на себя половину, и четверть добрал латвийский "иностранный" банк. Чуть ли первый случай, когда европейский банк что-то финансирует в Латвии напрямую.

Что важно: мы и представить не могли, при всем опыте, какие сложные процедуры сопровождают выделение кредита под проект в европейском банке. На выполнение всех их требований, вполне конкретных и реальных, ушло полгода ежедневного каторжного труда трех-четырех человек. А главное: оба банка работали с нами совместно, но у австрийского банка требований было на порядок больше. Научились мы столькому, что впору читать лекции о проектном финансировании. Но кому, латвийским банкирам? Должно-то быть наоборот! Должны ли наши банки растить клиентов?

А что мы вообще про них знаем?

Пока доморощенные инвесторы бродят в поисках денег, банки просто лопаются, — я в хорошем смысле, — от успехов. А "критическая общественность" меж тем размышляет, как заработки эти однообразны, и все банковские яйца — в одной корзине. Общественность, помимо барабанной дроби и бравурных реляций, интересуется и структурой прибыли: из чего, например, складываются процентные платежи. Сколько там ипотечных, сколько — от trade finance, сколько — проектного? Сколько от управления активами? На каких рынках — латвийском, российском, казахском, буркинофасском? А может, они перекачивают в прибыль свои же личные доходы от "забалансовых" операций, цену набивают? Она, общественность, не хочет верить тому, что, как говорят англичане, распространяется by word of mouth, "словом рта" — слухами, то есть. Ей бы реальные цифры, да изо рта самих банкиров, а не пресс-агентов.

Кто-нибудь знает распределение прибыли по категориям рисков? Может быть, знает Комиссия по финансам и рынку капитала (FKTK)? Мне не удалось ничего вырыть на ее сайте. Может быть, ее даже можно раздобыть в каждом отдельном банке? Знакомая журналистка пробовала, но банк обиделся. Так кто б широкой публике поведал, обобщил — в целом, по отрасли?

Почему это интересно знать "критической общественности"? Во-первых, общественность, любит прозрачность. Она хочет знать, на чем данный банк или банки специализируются и реально зарабатывают. Чтобы иметь собственное, конечно субъективное мнение о стратегии банка, о его надежности, наконец, и решать, с кем из них иметь дело.

Дело пахнет пирамидой

Общественности любопытно, как управляющие фондами обеспечивают отдачу 30-40%? Для меня все, что выше 20% годовых — пахнет пирамидой. What goes up — must go down, пела когда-то группа "Кровь, пот и слезы" про Чертово колесо. Что поднимается, должно опуститься. Году в 1990, еще про офшорные компании никто не слыхал, на острове Гернси мне банкир-абориген предлагал управлять деньгами. Обещал золотые горы, хорошо помню его фразу: "In the long run we shall outperform cash" — на длительном интервале мы переиграем депозитную ставку. "На сколько? На 2-3 процента годовых. А сколько это — long run? — Пять-шесть лет". Вот это было честно.

Я еще почему не люблю, когда моими деньгами управляют. Потому что, когда в одном пуле лежат вместе и мои деньги, и деньги управляющих, то подъем биржи в первую очередь всегда словят они. А при падении любая дыра будет в первую очередь заткнута моими деньгами. Бороться с этим можно, но сложно. Только мало кому это приходит в голову.

Пусть со мной поспорят. Даже со не мной, за меня выступит Закон Больших Чисел. Пусть мне покажут результаты не за месяц или даже год, а — "In the Long Run". Еще от себя выставлю Закон Сообщающихся Сосудов: если где-то бизнес стабильно, без риска и криминала, приносит тридцать процентов, то через пять минут там будут все, ниша закроется. Ну или просто впарят акцизный налог, и норма прибыли тут же вернется в норму — к уровню мирового океана — 15% -20%.

Почему нас скупают иностранцы

Прошлой осенью подал на банкротство один американский хедж-фонд. И оказалось, что один латвийский банк давал ему "поиграть" очень много денег. Наверное, хорошо на этом зарабатывал. "Не-не, — успокоил всех банк, — там зависли только деньги фирмы, куда мы складывали желающих поиграть. А про собственные деньги банка — это устаревшие сведения". И ведь не соврали, действительно устаревшие. Не ошибочные, а именно устаревшие. За полгода до краха фонд действительно управлял деньгами, под сто миллионов долларов, именно самого банка, то есть примерно в объеме собственного капитала банка. То есть в количестве — достаточном, чтобы банк рухнул вместе с фондом. А с вкладчиками так не договаривались…

Ну, Бог с теми, кто верит в чудеса и несет свои денежки в риск. Но получается, вкладчиков, так сказать, случайно пронесло? А ведь несколько лет назад один небольшой банк так и рухнул, заигравшись на бирже. Да, общественность знает, FKTK бдит. Но куда? Как укладываются эти сто миллионов в их нормативы? То есть, при всех надзорах, оказывается, шанс остается! Как бы узнать: это все латвийские банки так же лихо зарабатывают? И сколько, в процентах от общей прибыли? Это еще царапина или ближе к вулканическому прыщу? Может быть, "критической общественности" пора беспокоиться? Или я чего-то не понимаю?

Что еще печалит общественность? Ну допустим, наша компания, с ее репутацией и международным опытом смогла найти большую часть денег на свой проект за пределами Латвии. А что делать коммерсанту, скажем, попроще? Без участия латвийского банка, — скажу сильнее, — без помощи банка, ему не справиться. А банку — лениво. Ну и пусть, что стратегически близоруко. Он, знай, недвижимость кредитует да фондами управляет. Тем временем интурист всякий, с универсальными европейскими банками за спиной, только проникает и проникает. А общественность грустит — эх, опять …

А им за державу не обидно?

Общественность уже и свыклась, что деньги только за бугром водятся. Как-то раз по просьбе одного рижского вице-мэра озвучил я проект моста. Обычные двадцать миллионов, большое дело. И что же? Спустя время этот вице-мэр меня же и "послал". Ты, говорит — шелупонь, санкюлот. У меня, говорит, такие инвесторы сидят, такие немцы, с такими деньгами, с такими процентами! Ну откуда ему, болезному, умеющему только сами знаете — что, понимать: нормальный инвестор не будет у него в приемной маяться. Даже мне, извините, некогда. Не надо деньги за морями искать. Топор — он под лавкой.

И еще неожиданный ракурс. Задам вопрос: есть ли у банков социальная функция? Им за державу обидно? Наверняка от того, как банки умеют — и хотят! — финансировать производство, что-то в нашей стране зависит. К чему ведут перекосы в трудовом порыве латвийских банков? Есть ли у FKTK механизмы подстимулировать банки покачать дельтовидную мышцу? Может быть, вспомнить, что классическая формула капитализма все-таки "Деньги–Товар–Деньги-штрих", а не Деньги-Деньги-Деньги!". А если это будут местные деньги и товары, — не знаю, я не специалист в макроэкономике, — может и инфляция слегка успокоится?