Изучение информационного потока заставляет сделать вывод, что первые официальные, но очень декларативные пресс-релизы министра финансов и Hipotēku banka были опубликованы только в воскресенье около полудня. Никакой актуальной информации о товаре под названием «контрольный пакет Parex banka», который покупает и за который ручается правительство, не было ни на сайте Кабинета министров, ни на сайте Минфина, ни на странице Комиссии по рынку финансов и капитала.
Другой странный факт: пункта об обсуждении ситуации в Parex banka или хотя бы просто о ситуации в банковском секторе нет в повестке дня субботнего чрезвычайного заседания правительства. Ни в открытой, ни в закрытой части.
Предыстория этого решения еще более странная. В середине прошлой недели появилось сообщение о том, что готовится проект механизма поддержки латвийской финансовой системы. Во вторник Минфин распространил сообщение: «В понедельник, 3 ноября, правительство поддержало подготовленные Министерством финансов поправки к закону об управлении бюджетом и финансами, которые устанавливают механизм поддержки финансового рынка Латвии. В дальнейшем правительство сможет принимать решения о необходимости предоставлять поручительства под займы участников финансового рынка. Во вторник, 4 ноября, поправки поданы в Сейм». Смотрим рабочий порядок и протокол заседания Сейма 3 ноября — здесь нет ни слова о поправках и поручительствах. А это уже явная ложь. Которая не дает никакой уверенности в том, что принятое несколькими днями позже решение на самом деле является не таким, как объявлено публично.
В субботу вечером правительство сообщило о такой форме поддержки, о которой ранее не говорилось — ни в упомянутом выше сообщении, ни в среду в передаче «Kas notiek Latvijā?», когда был поднят вопрос о принципах такого поручительства. И в передаче, и в других комментариях политиков и должностных лиц речь шла о том, что Латвия установит гарантии, подобные тем, что приняты в других странах. Однако, как известно, не во всех странах планы поддержки подразумевают полную или частичную национализацию банка и смену его руководства. Почему в отношении Parex была применена именно эта мера (не ограничиваясь поручительством), после заседания правительства не сообщалось.
В воскресенье утром в интервью заместителя председателя КФРК Яниса Бразовскиса впервые прозвучала более-менее конкретная информация о 60 млн. латов, которые в течение нескольких дней забрали вкладчики Parex banka; с пояснениями о проблемах с ликвидностью ценных бумаг и информацией о том, на российском рынке у банка не более 10% активов.
Месяц назад в передаче «Kas notiek Latvijā?» представители КФРК, Parex banka и Банка Латвии утверждали, что такие проблемы, как на западе, Латвии не грозят. Конечно, за месяц ситуация на рынках акций и финансов ухудшилась. Но насколько, в цифровом выражении, это относится к Parex banka и другим банкам? К сожалению, на этот вопрос в воскресном интервью ответов — с какими-либо более-менее конкретными данными и оценкой реальной ситуации и баланса банка, то есть рисков налогоплательщиков — не было.
Такие размеры секретности, вне зависимости от того, была ли у политиков и должностных лиц цель не будоражить народ и или что-то в этом духе, увеличивают не доверие, а подозрения о лжи и сокрытии информации. И это самая лучшая среда для слухов — что противоречит декларируемым правительством целям. К тому же политика государственных поручительств, с учетом того, что есть и другие банки, а вместе с поддержкой Parex banka правительство решало и вопрос о гарантии кредита для Liepājas metalurgs, порождает еще ряд вопросов о принципах и критериях. Потому что нет сомнений в том, что в Латвии есть тысячи предприятий, которым не помешали бы гарантии государства. Конечно, таких ресурсов в распоряжении правительства и Банка Латвии нет.
Пару месяцев назад, перед референдумами, премьер Ивар Годманис в передаче «Kas notiek Latvijā?» в качестве своего лейтмотива провозгласил: будем стараться информировать общество о том, где мы находимся и что делаем — без лжи. Правда, это общество должным образом не информируют. Поэтому невозможно узнать, лгут ли ему.
Перевод с латышского. Публикуется в сокращении. Оригинал статьи.