Такая вот картина маслом.
И все-таки, что будет, если расшибется, развалится наш едва управляемый плот?
Не будем говорить о тех, кто давно подготовил себе спасательные круги в иностранных банках и в виде другой собственности. Для простоты картины рассмотрим две позиции: страна в целом и некая среднестатистическая семья, скажем, Иванова-Берзиньша с двумя детьми школьного возраста, проживающая в двухкомнатной квартире и с общим доходом в шестьсот латов.
Итак, страна.
Судя по сегодняшним аппетитам правительства, очередного, полученного Латвией транша от Еврокомиссии и ожидаемого от МВФ, хватит ненадолго. Кредитный индекс страны уже упал до нижнего предела, в долг больше никто не даст. С сентября, как известно, начинается новая волна сокращений, для многих безработных закончатся сроки получения пособий, покупательский спрос упадет ниже плинтуса, расходы на социальные нужды безработных увеличатся, а поступления в бюджет сократятся еще. В день икс работник бюджетной сферы, живущий от зарплаты до зарплаты, придет в кассу за очередной выплатой и получит от ворот поворот: денег нет. Единственным выходом для правительства, не имеющего резервных накоплений, останется включить печатный станок и напечатать энное количество дензнаков, обеспечивающих возможность выдать пенсии и зарплаты врачам, учителям, полицейским и тем же чиновникам госаппарата. Иными словами, возникает явление, называемое девальвацией лата. На какую именно величину? В принципе, глава центробанка Латвии господин Римшевич, яростно, хотя и голословно, без каких-либо убедительных аргументов, отрицающий саму возможность девальвации, потенциальный ее процент уже установил. На сегодня ставка регибор по латовым кредитам составляет около 20% годовых (в отличие от 1% по евро). Значит, к 20% девальвации лата Банк Латвии уже готов. В этом случае в бюджет поступает дополнительно один миллиард двести пятьдесят миллионов латов, можно даже зарплаты в бюджетной сфере не снижать, да и увольнять никого не надо. Собственно говоря, именно таким образом и поступают большинство трезвомыслящих стран.
Как известно, в течение последнего года девальвация национальных валют произошла у наших ближайших соседей — в России, Белоруссии, а также в Польше. И ничего — живы. А Польша оказалась единственной страной Евросоюза, не только избежавшей кризиса, но и показывающей прирост экономики.
Конечно, некоторый всплеск инфляции при девальвации неизбежен. На стоимости продуктов питания, производящихся главным образом внутри страны, девальвация практически не отразится. Не подорожает и одежда местных производителей, местная мебель, стройматериалы, услуги. А вот любые импортные товары — телевизоры, компьютеры, мобильники, автомобили — в латовом эквиваленте, безусловно, в цене поднимутся. Населению придется осторожней относится к их приобретению. Значит, продукция местных производителей станет значительно более конкурентоспособной, оборот ее увеличится, поступления в бюджет возрастут. Можно будет говорить о реальном прекращении падения ВВП и прекращении рецессии, реальном подъеме экономики. Поскольку Латвия является довольно заметным рынком для наших соседей, скорей всего, девальвацию вынуждены будут произвести и Литва с Эстонией. Конкурентоспособность прибалтийской экономики заметно возрастет, в Балтию вновь потянутся зарубежные инвестиции.
К минусам следует отнести подорожание энергоносителей, поступающих из-за рубежа. К счастью, цены на них в этом году заметно упали, даже Силтумс обещает нам снижение цен на отопление процентов на 20. Значит, в этом отношении разницы при девальвации лата в ближайший год мы не ощутим.
Главную тревогу у власть предержащих вызывает два фактора. Первый из них — это расчеты по внешним обязательствам, коих у нашей страны, в результате бездумной политики всех предыдущих правительств, более, чем достаточно. Действительно, после девальвации валютных средств для внешних выплат может не хватить. В коммерческих структурах это называется банкротством, для государства придуман другой термин — дефолт. Потому что — в отличие от обанкротившейся фирмы — имущество государства нельзя арестовать, а президента или премьер-министра отправить за решетку за неудачную коммерческую деятельность. В принципе, после дефолта государство даже начинают больше уважать. Никому из кредиторов не хочется окончательно потерять вложенные деньги, с государством начинают договариваться о реструктуризации долгов, частичном их списании, реальной помощи, позволяющей стране не только получать, но и зарабатывать для дальнейшей отдачи. Через дефолт прошли многие страны, а самый памятный для нас, наверное, дефолт России в 1998 году. Да, был дефолт, и что, от этого кто-нибудь умер? Что страшного произошло после дефолта в Исландии с ее трехсоттысячным населением? Ну встряхнулись, взяли еще кредитов, а сейчас уже и заявку на вступление в Евросоюз подали.
Второй пугающий власть фактор — это вступление в зону евро. Девальвация тянет за собой инфляцию, а при инфляции, превышающей 3%, в зону евро не примут. Конечно, при поездках за рубеж удобней пользоваться единой валютой. Но как-то ведь жили до сих пор, а теперь и вовсе, наверное, не до жиру…
Таким образом, с позиций государства бояться дефолта нам особенно не из-за чего. А как со стороны той самой среднестатистической семьи Иванова-Берзиньша?
Недавно в одной из статей местного политолога прозвучало утверждение, что при девальвации лата моментально разорятся триста тысяч домашних хозяйств Латвии, то есть примерно 50% населения. По той причине, что у них взяты кредиты в евро и кредит сразу потяжелеет на процент девальвации. В нашем примере это означает, что если Иванов-Берзиньш ранее брал для покупки своей двушки кредит, по которому ежемесячно должен выплачивать 100 латов, то после девальвации кредит обойдется ему в 120 латов, то есть на двадцатку больше. Неприятно, конечно. Но если девальвацию не проводить, а вместо этого урезать, как это происходит сейчас, заработную плату, потери оказываются куда больше. 20-30% от 600 латового семейного заработка из-за сокращения зарплат означает снижение семейного бюджета на 120–180 латов, не говоря уже о возможной потере работы в результате неспособности правительства принять радикальные меры для изменения ситуации в целом. Если в семье взят кредит, на социальную помощь по латвийским законам такое семейство рассчитывать не может. А тут его еще придавят дополнительным налогом на недвижимость — это еще латов 600 в год. Да и товары при повышении НДС еще больше подорожают. Вот такая у нас альтернатива девальвации для конкретной семьи.
И последний штрих.
Лишь как на самую крайнюю меру ссылаются власти на возможность ввести прогрессивный налог на заработную плату, превышающую 500 латов. Понятно, что все, от кого зависит принятие решений в нашем государстве, попадают именно в эту категорию, а ухудшать личное положение ой как не хочется. Точно так же в штыки принимают они и мысль о неизбежной девальвации. Потому что негативно она отразится не на Берзиньшах-Ивановых, а только на высшей категории чиновничества. Ведь понятно, что когда зарплата чиновника превышает 10 000 латов, как у самого ярого противника девальвации господина Римшевича, местные товары в его персональном семейном бюджете играют совершенно незаметную роль. А основная часть падает на товары импортного производства — автомобили, драгоценности, яхты, самолеты, виллы, расплачиваться за которые при девальвированном лате станет сложней.
А предложенную в начале этой статьи картину я бы завершил так. Висит над разваливающимся плотом Латвии воздушный шар, в корзине которого удобно разместились розовощекие, лоснящиеся от жира лидеры правящей коалиции. И совсем незаметной, тоненькой нитью тянется вниз хилая, связывающая их с плотом веревка. Перед плотом новая скала и из корзины вытянулась готовая в любой момент перерезать веревочку рука с ножницами господина… Кого, догадайтесь сами.
Такая картина маслом.