Поиск врагов нельзя останавливать. Практика показывает (а политические теории подтверждают), что при слабой иммунной системе у постсоветского политика это может вызвать смертельную болезнь — "уход из зала заседаний парламента в забвение".
Усиление болезни, против которой бессильны как прививки политической этики, так и прививки основных принципов западноевропейской демократии, наблюдалось осенью минувшего года. Тогда потоки политической рекламы, ветры и сквозняки, а также резкое изменение температуры рейтингов обострили в организмах некоторых новичков-политиков хроническую аллергию к ценностям гражданского общества.
Не помогают даже высокие академические степени. Совсем наоборот, они свидетельствуют, что и академические круги Латвии не выработали нейтрального видения процессов формирования нации. Они эмоционально призывают магическую, иррациональную и божественную природу латышской нации (см. например, J.Freimanis "Jaunie laiki jauna gada", Diena, 9.01.03.).
Приходится с сожалением констатировать, что приведенный выше пассаж на тему истории болезни — не только упражнение в иронии. Это реальность. Латвийская политическая элита, вне зависимости от возраста, профессионального опыта или других индивидуальных черт, не принимает само понятие политической, или государственной нации, столь необходимое для консолидации латвийского общества.
Звучит радикально и слишком обобщенно? Не могу согласиться с подобными упреками. При проведении семинаров с политиками, представителями академической среды и конфессий я заметил, что идея объединения этнических частей Латвии в понятие "политической нации" вызывает гнев, равнодушие или открытый протест. Идея о том, что политическая община Латвии должна называться латышами (хотя родные языки и праздники у жителей могут быть разными), воспринимается как проявление западного высокомерия.
Вместо этого идет активная дискуссия на тему, кто является большим расистом — латыши или русские (Б.Франк, "Есть ли в Латвии расизм?" Вести Сегодня, 8.01.03.), либо звучат призывы "формировать бюджет 2003 года с оглядкой на себя, латышей" (уже упомянутая статья в "Dienа"). Ведь сомнений в том, что латыши находятся в опасности, нет, потому что их не должно быть. И, конечно же, "стойкость титульной нации страны, которая является гарантом внутриполитической стабильности государства", как отмечает "нейтральный наблюдатель" Я.Фрейманис, важнее согласия, взаимопроникновения культур и преодоления старых предрассудков.
Видимо, инфекция глубоко укоренилась в этом обществе. Последняя фаза перед разделением на две изолированные общины выглядит так: и политическая элита, и те, кто вне титульной нации (см. версию мутации общества в романе Олдоса Хаксли "О, дивный новый мир") не хотят и не могут выздороветь, поскольку глубокая апатия и страх формируют провинциальность политической культуры. Уже в следующем поколении это приводит к явно выраженному отставанию в современном глобализированном сообществе.
У каждой болезни имеются факторы, которые ей способствуют или препятствуют. Отсталости политической культуры в Латвии способствуют генетическая связь с принципами советской политики и широко распространенная в обществе гражданская безграмотность, которая вызывает радикализм, экстремизм и ненависть к любому "другому". На этой стадии даже радикальная доза билингвизма не способна справиться с вирусом, и предрасположенность организма к инфекциям политических радикалов уничтожает последних агентов общественной интеграции.
Для радикального улучшения ситуации рекомендуется немедленно начать дискуссию об определении новой латышской нации — политической нации, которая была бы способна преобразовать определение национальной идентичности жителей Латвии. И тогда больные станут латышами русского, еврейского, цыганского, литовского, украинского и т.д. происхождения.