Марис Зандерс. Должна ли Латвия поддержать нападение на Ирак?

С другой стороны, социологические опросы свидетельствуют, что примерно 58% чехов выступают против вовлечения страны в конфликт между США и Ираком в целом, а неполные 70% возражают против участия в нем чехов, если военная операция не получит одобрения ООН.

В этой ситуации кажутся интересными два аспекта: во-первых, большая часть общества не считает, что Чехии следует беспрекословно втягиваться в геополитические комбинации Запада. Во-вторых, политическая элита в принципе учитывает это мнение, не ограничиваясь тезисом, что статус страны-участницы НАТО вообще запрещает устраивать дискуссии в таких ситуациях, и, не дай Бог, принимать обособленные решения.

Еще интереснее попытаться представить ситуацию, если бы просьбу направить своих военных специалистов (хотя бы десяток) в район Персидского залива получила Латвия. Надо сразу сказать, что пребывание балтийских медиков в Афганистане следует оценивать иначе, поскольку специфика работы врачей запрещает ассоциировать их с какой-либо из сторон, вовлеченных в конфликт.

Как у активного потребителя продукции средств массовой информации, у меня возникло впечатление, что Саддам Хусейн очень, очень плохой человек. Такое же отношение было сформировано и в отношении Слободана Милошевича. И вообще, пребывание наших военнослужащих на Балканах правильно, поскольку картина была достаточно ясной: сербы — националисты, албанцы/мусульмане — пострадавшие, и т.д.

В последние годы выяснилось, что и сами албанцы могут быть ярыми националистами, при этом ориентированными на насилие. И что реального мира и национального примирения в этом регионе с помощью интервенции Запада добиться так и не удалось. Я всегда знал, что картина никогда не бывает черно-белой, однако это как-то забывается, поскольку ясно знать, кто хороший, а кто плохой всегда легче. Теперь мне вновь предлагается черно-белая точка зрения на другую ситуацию. И от осознания, что кто-то вновь интенсивно формирует мои убеждения, возникает внутренний дискомфорт.

Мои личные знания по "иракскому вопросу" ограничиваются рядом книг по истории Ближнего Востока и западной прессой. Этого мало, однако вполне достаточно, чтобы почувствовать необходимость получить более подробные объяснения насчет правильности выбранной Западом политики.

Зачем Латвии вообще нужно включаться в эти конфликты? Потому, что для нас, как для будущей страны-участницы НАТО, это долг? Извините, но в этом случае латвийские военнослужащие ничем не отличаются от тех румынских, венгерских, итальянских солдат, которые в качестве союзников нацистов блуждали по заснеженным равнинам России, скорее всего, и сами неясно понимая свою миссию в этой войне?

Может быть, нам необходимо выразить свою поддержку потому, что у нас общие ценности, солидарность с Западом? С каким Западом? С тем, который пару десятков лет назад, во время ирано-иракского конфликта, сам энергично предлагал оружие Ираку? С тем, кто во время предыдущей "войны в Заливе" спровоцировал восстание шиитской общины в Ираке, и затем бросил своих сторонников на растерзание Хусейну? Или же с тем Западом, который не может прийти к соглашению о запрете противопехотных мин, отлично зная, что ежегодно они калечат во всем мире 15-20 тысяч человек?

Я готов согласиться, что Хусейн заслужил смерть за уничтожение тысяч курдов. Однако мне бы хотелось, чтобы сначала Италия и Франция, например, принесли международные извинения убийство тысяч людей в Ливии, Эфиопии и Алжире в прошлом веке. Мне кажется, что нельзя говорить о новом веке и новом "мировом порядке", если организаторы этого порядка не признали своих преступлений в рамках порядка предыдущего.

Это вопрос морали. Латвия перенесла много бед, возникших в результате комбинаций крупных держав, и теперь стать одной из шестеренок исполнения таких комбинаций значит забыть собственный исторический опыт.