Трагедия в Золитуде была настолько нестерпимо тяжелой, что я не хотел об этом говорить, не хотел писать ни слова. И все же, рано или поздно все, у кого есть четкое мнение, его высказывают. В надежде, что трагедия в такой форме не повторится ни в Латвии, ни где-либо на планете.
Одна из особенностей трагедии — решение министра внутренних дел Рихарда Козловскиса не публиковать имена пострадавших и погибших, ссылаясь на известный лишь ему одному закон и статьи нормативных актов. Решение "лишь бы ничего не случилось с моими чистыми бумагами" принял человек-НОЛЬ. Единственный случай, когда министр до этого попадал в публичное пространство, это попытка отсидеться в бусике с затемненными стеклами 16 марта, когда русские политики громкой музыкой пытались осмеять шествие легионеров. Козловскис не мог ничего им возразить.
На заседания Кабинета министров гражданин Рихард Козловскис до этого молчал. Отметился он лишь в связи с необходимостью закупить рации одной конкретной фирмы. Напомню — МВД планирует до 4 декабря подписать договор о закупке устройств радиосвязи на примерно 11 млн. латов. Вопрос — сколько жизней удалось бы спасти министерству в Золитуде, если бы оно уже спустило на рации 11 млн. латов из средств налогоплательщиков?
В октябре произошла трагедия с нелегальным алкоголем в Елгаве. Умерли восемь человек, в том числе молодые женщины-матери. Нам хорошо известно, что в каждой деревне есть полицейский, в каждой деревне есть "точка". Единственный, кто ничего не знает о существовании "точки", это полицейский. Каждый знает, что нелегальный алкоголь попадает и в кафе и бары, что отравиться и умереть от метилового спирта могут люди, который зашли туда на минутку. Единственный, кто об этом не знает, это министр внутренних дел, протирающий штаны в своем кресле. В любой стране мира такая гибель восьми человек была бы причиной не только для отставки министра внутренних дел, но и для судебного процесса о бездействии. После похожей ситуации в Польше, где умерли пять человек, тут же на неделю запретили розничную торговлю алкоголем, для перевозок алкоголя закрыли границу со Чехией и Словакией, территорию проверяло армейское подразделение особого назначения.
А мы смирились со смертью восьми человек, сказали, что, мол, это "бомжи". Министр признал, что у МВД есть дела поважнее. И за смертью восьми человек последовала смерть 54 человек в Золитуде.
Я искренне верю, что осуждены будут не только рижские политики и чиновники, которые за счет легендарных и наглых двадцатипроцентных откатов "Центра согласия" обеспечили безответственное строительство магазина Maxima, но и министр внутренних дел — за смерть троих спасателей, которая наступила исключительно из-за непрофессионализма начальства. Какого черта нужно проводить учения, если потом своих же людей отправляют на смерть?
Но эта статья не про героизм спасателей и неудачную спасательную операцию. Эта статья про решение министра Рихарда Козловскиса не публиковать имена пострадавших и погибших, ссылаясь на известный лишь ему одному закон и статьи нормативов. В тот момент, когда вся Латвия отчаянно пыталась узнать, нет ли среди умерших и пострадавших моих родных и друзей, Козловскис спрятался за спиной Валдиса Домбровскиса и старательно отмалчивался.
На второй день трагедии, когда спасатели продолжали вытаскивать из-под завалов погибших, а полиция еще проводила идентификацию тел, найденных в первый и второй день, заместитель начальника Службы неотложной помощи Мартиньш Шицс с компьютера в своем рабочем кабинете отправил президенту Общества юристов Айвару Боровкову рабочий документ для внутреннего пользования учреждения с возможными именами погибшими. Позже список появился на портале www.nekropole.lv. К сожалению, информация, которой я располагаю, позволяет утверждать, что одновременно он отправил также данные про пострадавших, пациентов, с их персональными кодами, изначальными диагнозами, местами госпитализации.
На самом деле, я понимаю Мартиньша Шицса. Люди имели право знать о своих родных, которые, возможно, пострадали в трагедии в Maxima. И все-таки, вряд ли портал www.nekropole.lv — это лучший способ публикации, хотя я высоко ценю вклад Айвара Боровкова в создание такого ресурса.
По-человечески я понимаю Мартиньша Шицса. Я его знаю больше 40 лет — как спортсмена, врача и специалиста по здравоохранению. Я понимаю Мартиньша Шицса, но не могу его оправдать. Мартиньш Шицс, который, как медик, участвовал в военной операции "Пражская весна" в 1968 году, прекрасно знает, что означает дисциплина в условиях катастрофы или боя. Все, кого не раз призывали на сборы советской армии как медицинских офицеров, очень хорошо усвоили принцип — в условиях катастрофы решение принимает лишь один человек — командир. Командир прав, даже если он ошибается.
Нравится это кому-то или нет, но руководитель Службы неотложной помощи — не Мартиньш Шицс, а Арманд Плориньш, который получил распоряжение министра внутренних дел не разглашать имена. Нравится это кому или нет, Служба неотложной помощи в Золитуде работала без ошибок (приемные отношения больниц — это уже не "скорая"). Нравится это кому или нет, в ситуации катастрофы во всем мире действуют военные принципы, и Арманд Плориньш в этот раз прав на 100%. Разумеется, при условии, если мы хотим, чтобы Служба неотложной помощи и в следующий раз работала максимально хорошо. Быть может, "старый лис" Мартиньш Шицс на этот раз просто спровоцировал своего начальника.
Если бы спасательной операцией в Золитуде руководил профессионал медицины катастроф Мартиньш Шицс, а его подчиненный позволил бы себе несогласованные действия, он наказал бы его гораздо строже. Будем откровенны, начатое Армандом Плориньшем дисциплинарное дело — это попытка по-отечески погрозить пальцем, а не суровое наказание. Что же касается публикации имен погибших, проблемы, вызванные мягкотелостью и глупостью Рихарда Козловскиса, можно было решить более цивилизованным и согласованным способом.
Перевод DELFI
Seko "Delfi" arī Instagram vai YouTube profilā – pievienojies, lai uzzinātu svarīgāko un interesantāko pirmais!
