Я не против пиара и грамотных пиар-кампаний, в которых разъясняется позиция одной или другой стороны, основываясь на разумных аргументах. Но я против демагогии, которую выдают за аргументацию. Поэтому хочу оппонировать Борису Цилевичу, точка зрения которого была изложена в статье "Детская болезнь еврофобии".
Куда мы вступили
"Идея Европы, я подозреваю, в немалой мере использовалась для надувательства. Не просто национальные интересы, а огромное множество групповых и классовых интересов (особенно сейчас) успешно скрываются под мантией синтетического европейского идеализма. Почти религиозное благоговение перед словом "Европа" идет рука об руку с явно материалистическим крючкотворством и коррупцией", — считает бывший премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер.
Это не просто общий рынок и свободная торговля, как охарактеризовал суть Европейского союза господин Цилевич. Вернее, сие и впрямь просто для тех, кто уже долгое время провел на этом рынке и сам создавал на нем правила игры. Для нас же стать равноправными игроками на общем рынке ЕС, количество потребителей на котором после расширения составит 500 миллионов, задача совсем непростая, и еще большой вопрос, чего нам это будет стоить. Конкурентоспособность производимой в Латвии продукции, по сравнению с уровнем общего рынка ЕС, весьма низкая. Выход из этой ситуации не в защите внутреннего рынка, а в повышении конкурентоспособности производителя, в чем государство может принять активное участие.
Взять, например, сельское хозяйство. Господин Цилевич считает, что "стенания о необходимости "спасения нашего сельского хозяйства" в конечном счете сводятся к вопросу: готовы ли вы платить за колбасу больше исклю чительно из патриотических соображений?". Тут речь не только о патриотических соображениях, но и об экономике всей страны. Когда мы покупаем товар, производимый за границей, деньги уходят в страну производителя. Это значит, что, покупая импортную колбасу, условно выражаясь, я лишу наших крестьян средств к выживанию через какое- то время.
Еврооптимисты могут мне возразить: мол, латвийское сельское хозяйство получит дотации в форме прямых платежей от ЕС в 2004 году в размере 37 миллионов латов, что составляет 55% от той суммы, которую получают крестьяне старых стран — членов ЕС. В ЕС действует единая сельскохозяйственная политика (ЕСХП), началом которой можно считать Римский договор 1957 года. Вот как оценивает эту сельскохозяйственную политику Маргарет Тэтчер: "То время, когда нам говорили, что без ЕСХП Европа рискует остаться без продовольствия, давно прошло. Несмотря на неоднократные попытки реформировать ее, предпринимаемые не в последнюю очередь с подачи Великобритании, ЕСХП так и осталась расточительной, наносящей ущерб окружающей среде и чрезвычайно дорогостоящей.
Она поглощает примерно 30 миллиардов фунтов стерлингов — около половины суммарного бюджета ЕС". Если сравнить 37 миллионов латов с 30 миллиардами фунтов стерлингов, то можно получить представление о конкурентоспособности латвийских крестьян на общем рынке ЕС и о том, какая судьба их ожидает, если я не решусь "платить за колбасу больше исключительно из патриотических соображений". Роль защитника латвийского сельского хозяйства должно взять на себя государство, а не патриот Белоконь. Государство должно законодательно стимулировать привле чение финансовых средств к этому сектору народного хозяйства в форме кредитов или инвестиций. Полагаться на влияние нескольких латвийских чиновников в структурах ЕС, которые смогут развернуть денежные потоки в сторону латвийских крестьян, просто смешно.
Наши чиновники лучше
Кто в Европейском союзе будет "пробивать" для Латвии важные вопросы? Два директора высшего уровня и девять менеджеров такого же уровня при Европейской комиссии (о таком количестве мест в ЕК, предназна ченных для Латвии, сообщил вице-президент ЕК Нил Кинок), а также 27 чиновников из Латвии, которые уже работают в Брюсселе?
Правильно господин Цилевич говорит: "Чиновник — это менеджер, которого мы, налогоплательщики, нанимаем за свои деньги, чтобы он администрировал охрану порядка, здравоохранение, образование". Интересно, как же я здесь, в Латвии, буду знать, за что конкретно отвечает этот чиновник-менеджер, которого я нанял на свои деньги, и как я смогу с него потребовать ответственности. Он будет по всей Европе разъезжать, решать вопросы, наблюдать за внедрением решения и поддерживать отношения с чиновниками разных стран за мой счет, а я к нему должен ехать "разбираться" опять-таки за свои же деньги.
Нам даже тут, в Латвии, не просто добраться до чиновников, которые принимают странные решения, за что впоследствии всем налогоплательщикам приходится расплачиваться, нам тут, в Латвии, трудно призвать их к ответственности. Насколько реально призвать к ответу будет брюссельского чиновника? Иной раз местные чиновники не понимают, что для нас хорошо, а что плохо. Пока разъяснишь, смотришь, и год пройдет, а в Брюсселе так и несколько лет можно одним вопросом заниматься. А как быть в случае, если этот вопрос требует срочного решения?
Тут, конечно, проблема не только в дороге и времени, тут еще речь и о коррупции. "А уж что до вороватости, то уж тут наши чиновники не только брюссельским коллегам сто очков вперед дадут", — пишет господин Цилевич. Ой ли? Cтолько денег, сколько пропадает в Брюсселе, нашим чиновникам и не снилось. Например, в 2002 году по необъяснимым причинам 62 миллиарда фунтов стерлингов из бюджета ЕС "стали неконтролируемыми" (оказались out of control). Эта сумма более чем в тридцать раз превышает наш государственный бюджет. Или другой пример: в прошлом году 900 тысяч евро должны были попасть на денежный счет, принадлежащий бюро по статистике ЕС Eurostat, но из-за деятельности двух высокопоставленных чиновников Франции — Ива Френчета, генерального директора Eurostat, и Даниела Бика, директора одного из шести департаментов Eurostat, — деньги на этот счет не попали, зато были положены на другой счет, к которому оба высоких чиновника якобы не имели доступа.
Такие примеры коррупции в структурах Европейского союза не единичны, и я считаю, что легче с коррупцией бороться на небольшой территории, нежели на межгосударственном уровне. Наши чиновники ведь тоже не вчера родились. Они и в Брюсселе быстро научатся и найдут все ходы, как человеку самому дорогому и любимому, то есть — самому себе, жизнь лучше сделать. И при этом свою совесть будут подкармливать идеей вседозволенности, так как знают, что мне, налогоплательщику, за чей счет они свою собственную жизнь облагораживают, до них трудно добраться.
Кто должен ответить?
"Часто на ЕС валят ответственность за проблемы, к которым Брюссель никаким боком не причастен", — пишет Борис Цилевич. "Сегодня в Латвии самые высокие цены и самые низкие доходы на душу населения из всех новых членов ЕС. Это прямая "заслуга" партий, находившихся у власти последние 13 лет. Брюссель тут ни при чем!" Позволю спросить: а под кого же эти партии "подгоняли" латвийское законодательство, если не под тот самый Брюссель и ЕС?! Последние 10 лет депутаты Сейма и правительство у нас только и делают, что "гармонизируют" наши законы с брюссельскими, вместо того чтобы стратеги чески решать, что для Латвии выгодно, а что — нет. В результате наша бюрократия готова вступить в ЕС, а народное хозяйство — нет. "Европа — это, по сути, синоним бюрократии. В абсолютную бюрократию Европу превращает то, что она замкнута исключительно на себе", — считает Маргарет Тэтчер. Если посмотреть в таком ракурсе, то наша бюрократия полностью соответствует европейской — она тоже замкнута на себе. Поэтому у нас законы, как в ЕС, а уровень жизни — не догоняет даже последний вагон поезда в ЕС. А сегодня эти бюрократы, которые последние 13 лет доводили Латвию "до совершенства", рвутся в Брюссель и обещают мне, что ЕС поправит то положение дел в стране, до которого политические партии довели Латвию за последнее десятилетие.
К нам приедут не лучшие
Ни для кого не является открытием тот факт, что у нас в стране очень низкая рождаемость, много людей пенсионного возраста и что мы, как говорится, постепенно вымираем. Проблему нехватки рабочих рук в ближайшем будущем господин Цилевич предлагает решать способом миграции. "Латвия — мультикультурная страна, и появление у нас чернокожих латвийцев, латвийцев азиатского происхождения пойдет на пользу и экономике, и культурному многообразию Латвии".
Я очень сомневаюсь в том, что Латвия является мультикультурной страной, так как еще до недавних пор мы жили в двухобщинном государстве. Откуда было взяться мультикультурной традиции? Я не уверен, что после вступления в ЕС к нам так и поспешат самые светлые головы из Японии или других стран: мы не будем в состоянии оплатить их труд. Да и условия жизни у нас еще какое-то время будут ниже среднего уровня ЕС. К нам приедут те, кого интересует все то, что формально может дать страна ЕС, но для кого не так важны условия жизни и название государства, в которое он переселился, — скажем так, специалисты не столь высокого уровня. И это опять, на мой взгляд, не самое правильное решение проблемы заполнения рабочих мест. Государство должно быть заинтересовано постоянно повышать уровень жизни местных жителей, стимулировать рождаемость населения реальными зарплатами и нормальными социальными пособиями — то, что называется долгосрочной социальной безопасностью. Если у человека хорошая зарплата, он способен содержать семью, дать образование детям и позаботиться о своей пенсии, он не станет для государства проблемой в плане социального бюджета, только государство в этом должно быть заинтересовано уже сегодня.
Не все русские исповедуют левые идеи
У господина Цилевича интересная классификация противников ЕС — это либо националисты, либо глобалисты. Я не принадлежу ни к одним, ни к другим, я — русскоязычный гражданин Латвии. Существует мнение: если русский, значит — левый. "Крайне левые нашли нового врага в лице ЕС", — пишет депутат Сейма Цилевич. "Однако в данном случае стремление показать властям фигу в кармане оказало бы медвежью услугу нам самим. Принцип "выколю себе глаз, пусть у моей тещи будет зять кривой" вряд ли конструктивен", — развивает он свою мысль.
Получается — если русский, то он не думает об интересах Латвии, более того, помышляет всем навредить? И как же меня, такого коварного и "кривого", по его мнению, господин Цилевич будет в Брюсселе представлять, вернее, — мои интересы налогоплательщика? Я был против поспешного вступления Латвии в Европейский союз и по сей день считаю, что сначала нужно было навести полный порядок в своей стране и только потом вливаться в союз. Но мое мнение базируется не на том, что я русский, как это следует из логики господина Цилевича, а на том, что я сторонник консервативных идей. И это значит, что я хочу жить в дружном, сплоченном, а не искусственно разъединенном обществе Латвии, в котором почитаются традиционные ценности, мораль и религия и где независимость страны является реальностью, а не пустыми словами на бумаге.
"Если национализм осуждают за притеснение национальных меньшинств, то наднационализм заслуживает еще большего осуждения, поскольку он предполагает подчинение целых государств". (Маргарет Тэтчер.)
