Аналогичный вопрос был задан и редакторам нескольких латышских изданий, только на этот раз по поводу предложений защитников русских школ опубликовать свое мнение в латышских газетах. За исключением одного печального случая со статьей А. Гильмана в NRA, которая своей непродуманной аргументацией вызвала у многих латышских читателей еще более негативное отношение к вопросам образования нацменьшинств, не было ни одного материала, который бы предложили им депутаты Сейма, настроенные против реформы, или Штаб в защиту русских школ.
Однако все опрошенные мной редактора и ведущие журналисты газет подтвердили: если бы такие предложения были, они, скорее всего, были бы реализованы.
При этом с апреля до конца августа в газетах Dienа, Rigas balss, Latvijas avize и Neatkarigaja rita avize появилось более сотни публикаций с изложением разных мнений по этому вопросу. В русской прессе материалов о реформе образования было еще больше. Абсолютное большинство этих публикаций имеет один общий признак: свои рассказывают своим о плохих действиях "других".
Удивляет и то, что редакции газет не только не получали предложений опубликовать практический анализ реформы образования, ее плюсы и минусы, но и сами не пытались заказать такую экспертизу независимым специалистам.
Анализ пресс-релизов агентства LETA показал (34 релиза за период с 2001 года по сей день), что кроме политических заявлений нескольких политических партий (ПНС, ЛЦ, ЛСДРП), в архиве LETA не найти ни одного содержательного, разъясняющего пресс-релиза со стороны МОН или Штаба.
Все это говорит о том, что как МОН, так и Штаб в своей работе со СМИ полностью отказались от выступлений в неудобном для них публичном пространстве, чем показали пренебрежительное отношение к мнению другой стороны. Вместо того, чтобы терпеливо формировать общественное мнение среди нелатышей в пользу реформы образования, разъяснять суть реформы, отвечая на действительно наболевшие вопросы, касающиеся обеспечения качества образования и позиций русского языка, МОН попросту проводило мероприятия для директоров и учителей школ, не обращаясь к широкой общественности, особенно к тем, кого касается реформа — к русской общине. Более того, бывший министр образования и науки Карлис Шадурскис ни в одном из своих заявлений не обратился к учащимся русских школ, которых коснется реформа, с каким-либо позитивным призывом, зато не раз позволял себе прибегнуть к разжигающей вражду риторике: "ЛАШОР и Штаб в защиту русских школ давно уже подстрекают представителей национальных меньшинств к деструктивным действиям, способствуя этническим раздорам. Трагичнее всего — то, что в агонии этих темных сил участвуют депутаты Сейма и Рижской думы… прибегая к языку Сталина…" (LETA: Izglitibas un zinatnes ministra Karla Sadurska paziņojums 10.01.2004). Думаю, таким заявлением, полным враждебной риторики, представитель государственной власти заложил немало кирпичей в тогда еще только возводившуюся стену между МОН и Штабом, исключив возможность всякого диалога.
В Великобритании действует аксиома общественных отношений, к которой и нам стоит прислушаться: правительство должно не только эффективно работать, но и убеждать всех граждан и других жителей в том, что оно работает эффективно.
То, что Штаб продолжает использовать тезис об утрате русской идентичности, даже после решения о том, что 2/5 всех предметов будут изучаться на родном языке, заставляет многих латышей испытывать пренебрежение к деятельности и идеям Штаба.
Тем не менее, есть одно существенное отличие публичной коммуникации Штаба от действий МОН: если министерство ограничивается "ничегонеделаньем" в сфере общественных отношений (за исключением последних месяцев), то Штаб активно работает со своей аудиторией, используя все возможные методы манипуляции, включая тщательно продуманную риторику: "изгнание русского языка из школ", "насильственная ассимиляция", "принудительная латышизация русских школ" и т.д.
В результате в русской и латышской прессе совершенно по-разному отражаются одни и те же процессы в обществе. Иногда складывается впечатление, что мы живем не только в двух разных информационных пространствах, но вообще в двух разных государствах. Даже без серьезного и углубленного анализа видна нарастающая напряженность между обеими языковыми общинами при защите своих интересов и позиции в отношении применении языков в образовании и общественном пространстве Латвии в целом. Здесь стоит вспомнить, что государственная власть — это латыши, инициаторы и воплотители реформы образования — тоже латыши. Это значит, что борьба против образования на латышском языке так или иначе в сознании молодых ассоциируется с борьбой против латышей.
Все это позволяет сделать вывод, что пренебрежение общением со всеми слоями общества и целенаправленная коммуникация лишь с узкой, подверженной манипуляциям целевой аудиторией вызвали у значительной части русской общины стабильно растущее негативное отношение к должностным лицам Латвийского государства и политическому государству как таковому и позволили им выражать свои негативные политические взгляды в целом.
Лучшее, что нынешний министр образования и науки Юрис Радзевич сделал в качестве первых шагов для налаживания диалога с русской общиной Латвии и активистами русских школ, это предложил пост советника Сергею Анцупову — хорошему специалисту в области PR, бывшему журналисту латвийского и российского ТВ, этническому русскому с отличным знанием латышского языка, к тому же недавно получившему гражданство.
Почему такой человек, как он, уже десять лет не работает в Министерстве образования? Именно он со своим опытом, а также пониманием интересов русской и латышской общин лучше всего сумеет отстаивать реформу образования.
Seko "Delfi" arī Instagram vai YouTube profilā – pievienojies, lai uzzinātu svarīgāko un interesantāko pirmais!
