В Сатверсме Латвии есть четыре базовых принципа, которые определяют конституционные основы государства. Если бы должностное лицо выступило за то, что Латвия должна отказаться от своей независимости или демократического устройства (1-я статья), то оно должно было бы уйти в отставку. Если бы должностное лицо выступило против того, что суверенная власть в Латвии принадлежит народу (2-я статья), или за то, чтобы Латвия отказалась от части своей территории, например, от Курземе или Видземе (3-я статья), общество могло бы думать, что это должностное лицо не служит его интересам. Такое должностное лицо должно было бы уйти в отставку. К конституционным основам относится и 4-я статья Сатверсме, где сказано, что "государственный язык в Латвийской Республике — латышский язык". В целом, эти четыре статьи выражают суть и государственно-правовые основы Латвии. Должностные лица обязаны их укреплять.
Поэтому отставка Нила Ушакова была бы логичным шагом. Абсурдно быть государственным должностным лицом и выступать против конституционных основ латвийского государства. Это действия, недостойные должностного лица.
Это что касается логики. Но история Ушакова не о государственной логике. Если человек призывает не поддерживать референдум о русском языке как втором госязыке и потом подписывается за его проведение, то это может свидетельствовать о проблемах с целостностью личности. Но причина и не в этом. История банальна, и она связана с котами и оккупацией.
Накануне выборов Нил Ушаков в своей речи на приеме Рижской конференции неохотно выдавил из себя знаменитую фразу о "50 годах советской оккупации". Но этого запоздалого "откровения" через 20 лет после конца советской оккупации и многих десятилетий политики непризнания оккупации Балтии со стороны стран Запада было недостаточно, чтобы в Сейме нашлось большинство депутатов, которые были бы готовы проголосовать за участие "Центра согласия" в правительстве и таким образом институционализировать и укрепить раздробленность в обществе на парламентском уровне. Первый удар: власть, которая была так близко, выскользнула из рук. Второй удар: после произнесения ужасного слова на букву "О" жизнь спокойно пошла своим чередом. Не было ужасов "деоккупации", которыми Ушаков в своих интервью не раз запугивал русских, утверждая, что слово "оккупация" произносить нельзя, потому что за тем последует "деоккупация".
Упущенная власть, при помощи которой было бы проще укрепить в Латвии двухобщинное общество, потеря "пугала" деоккупации, которое так помогало захватывать души избирателей… Конечно, Ушакову пришлось сделать кардинальные шаги. Первыми были коты. Лучше двое, ведь один может ушмыгнуть в момент, когда пришел очередной добросовестный журналист, который половину материала посвящает котам, а затем нежно обращается к Ушакову. Затем под руку подвернулось новое здание библиотеки. Какой-то символ для латышей? Значит, "глупый" и "уродливый". Но здесь Ушаков просчитался — новую библиотеку с экскурсиями посещают и русские школьники. Этого показалось мало: последовало решение восстановить символ могущества реакционной Российской империи — колонну Победы*. Хорошее средство политики воспоминаний, чтобы укрепить постсоветскую идентичность электората, связанную с империей, которая развалилась какое-то время назад. И наконец — выпад против латышского языка. Поддержка укрепления русского языка в Сатверсме, разумеется, означала бы ослабление позиций латышского языка.
В приговоре Конституционного суда от 21 декабря 2011 года сказано: "…сужение сферы действия латышского языка как государственного языка на территории страны недопустимо и может считаться также угрозой демократическому устройству государства".
Можно ли использовать инструменты демократии, выборы или референдум, чтобы уничтожить демократию? Да, такой печальный опыт был в Европе перед Второй мировой войной. Распад Веймарской республики и приход Гитлера к власти состоялся демократическим путем. Имеет ли демократия право защищать себя, выступая против ее ликвидации демократическим путем? Да, имеет. После Второй мировой войны Германия, учась на своих ошибках, ввела процентный барьер на выборах, чтобы парламент был дееспособным, а также внесла в конституцию основные принципы государства, которые нельзя изменить даже путем референдума. Много лет назад Верховный суд Швейцарии (аналог нашего Конституционного суда) отменил решение референдума о том, чтобы не давать гражданство семье иммигрантов, которые примерно интегрировались в соответствующую нацию.
Имеет ли право национальное и демократическое государство Латвия защищать свою государственно-правовую идентичность? Да, имеет. В свое время Европейский суд по правам человека подтвердил решение латвийских судов о запрете для Татьяны Жданок баллотироваться на выборах. Таким образом суд признал, что можно ограничивать права тех, кто выступал против демократического устройства государства. Поэтому создатели нашей страны и авторы Сатверсме позаботились, чтобы конституционные основы страны не могла изменить группка людей, которые стремятся использовать референдум как средство для манипулирования электоратом. На референдуме об изменении конституционных основ сначала должно проголосовать большинство при кворуме в две трети депутатов Сейма (это значит, что треть депутатов может не допустить такого голосования). Затем еще половина всех избирателей должна поддержать это на референдуме. Этого не будет. Но если бы в какой-то условной ситуации это случилось, свое слово должен был бы сказать Конституционный суд. К ценностям национального и демократического государства относится то, что демократия имеет право защищаться от тех, кто "демократическим" путем стремится ее ликвидировать.
Русский язык в Латвии не будет вторым госязыком. "Центр согласия" не будет в правительстве. Ушаков этому поспособствовал. Проект "Центр согласия" переживает свой закат. Все больше представителей нацменьшинств, которые свободно объединяют свою идентичность нацменьшинства с латышской идентичностью, будут входить в политические партии, выбирая принадлежность по партийной политике, а не этническому признаку, как в случае ЦС. Все больше избирателей захотят, чтобы их представляла партия определенного политического направления, а не застрявшее в прошлом формирование, главная цель которого — этнически раздробленное, а не сплоченное общество в национальном и демократическом латвийском государстве.
* В Риге не нужен памятник какой-то из военных побед реакционной Российской империи. Тогда уж памятник заслужил, скорее, Наполеон, который в завоеванных странах вводил прогрессивные перемены, например, отменял крепостное право, инквизицию, которая еще существовала в Южной Европе, пытки как средство уголовного процесса, который установил наполеоновский кодекс, ставший основой гражданских кодексов современных европейских стран, в том числе Гражданского закона Латвии, вступившего в силу в 1937 году.
Перевод DELFI. Оригинал здесь