Foto: LETA
Последнее десятилетие в мире прошло в обстановке перманентного кризиса. Он как черт: его гнали в дверь – он лез в окно, запирали окна – забирался через дымоход. Он появлялся под разными личинами, в разных частях глобуса, в одиночку и целыми армиями. Он грыз кошельки простых людей и превращал в посмешище еще вчера всесильных банкиров, он подрывал экономики государств, превращая целые страны в кладбища надежд.

Кризис никуда не делся и сегодня, несмотря на все наши "истории успеха" и победные реляции — из Брюсселя и в Брюссель. Кризис не просто живет вместе с нами, но при этом и успешно развивается, крепнет, ищет и находит для себя новые формы и новых жертв. Он приобретает все более глобальный характер, ускоряя темпы своего распространения с каждым днем.

То, как кризис будет преодолеваться в ходе катастрофы и к появлению каких систем он приведет, нам до кризиса ведать не дано. Мы можем лишь наблюдать и оценивать, ожидая своего часа, своего исторического призыва.

Бунт народа против элит

Главными событиями шестнадцатого года стали Брекзит и Трамп. Именно они сделали ушедший год особенным; он стал если не кануном катастрофы, то, во всяком случае, кануном радикальных трансформаций и процесса зарождения нового, который нам с вами предстоит еще пережить.

Не мной первым сказано, что оба этих события были вызваны бунтом, если хотите, восстанием народов против элит. Причина на поверхности: граждане разных стран не видят у своих элит ни желания к переменам, ни способности что-то изменять. Элиты "закапсюлировались", и в такой фазе они не способны меняться в принципе. Более того, элиты прикладывают все возможные усилия, чтобы не допустить любых изменений, чтобы на максимальный период законсервировать и существующую ситуацию, которая для них, очевидно, комфортна и позволяет жить на дивиденды.

Элиты хотят жить как рантье. При этом они говорят обществу: "Ну, вы же сами знаете, что мы лучше знаем, что вам надо. Вы нас сюда привели — сидите и не выпендривайтесь. Слушайтесь нас. Нам отсюда сверху лучше видно". И это не просто высокомерие или частная психологическая проблема. Это логика политического самоубийцы, ибо политика — это всегда торговля надеждами, а у нынешних элит такого товара на руках нет…

Верхи не могут и не хотят

Не может не тревожить дефицит в политическом классе лидеров, способных видеть крупные общественные цели и двигаться к ним. Визионеров в лучшем смысле этого слова. Современная политическая культура Запада штампует одну серость за другой и двигает их к вершинам государственной власти. В принципе, это может и неплохо, для того будущего мира, о котором писал Фукуяма, но это время еще не пришло.

Целей нет, перемен нет, и это пугает. Чувство тревоги появляется на уровне инстинктов с одной стороны, и под влиянием глобальной ТВ-картинки — с другой. Все объективные и субъективные барометры неумолимо подтверждают приближение еще не очень ясных, но от этого еще более пугающих бурь. И при этом никто из элит не в состоянии взять на себя ответственность или подтвердить, или опровергнуть это ощущение, или предложить план их преодоления, или показать несостоятельность таких тревог.

"Хотели пукнуть, да обосрались"

Тревога за будущее и нежелание ждать, пока все не разрешится "само собой" — вот один из главных факторов, который привел к Брекзиту. И сейчас самое глупое на месте британцев — это сидеть и ждать, что кто-то напишет для них формулу Брексита. Механизм выхода из Европейского, как и из Советского Союза, не прописан, потому что при строительстве как первого, так и второго не предполагалось, что, с одной стороны, найдется кто-то, кто захочет выйти, а с другой, что ему это позволят. Сейчас уже понятно, что и выйти захотели, и препятствовать этому некому. Следовательно, англичанам придется заставить свою элиту самим написать "Правила Эксита", know-how, дорожную карту выхода из ЕС, которая, в свою очередь, откроет двери для всех остальных.

Народное движение против элит имеет перед глазами два символа — Кэмерона и Трампа. Что касается первого, то он захотел всех провести, а в результате проиграл сам. Своими руками спровоцировал всю эту историю с референдумом. Рассчитывал получить козырь в торговле с ЕС, и все проиграл. Как неполиткорректно сказал когда-то Хрущев: "Хотели пукнуть, да обосрались". И что это, как не популизм? Однако стать эффективным популистом Кэмерону оказалось не под силу, потому что тут надо не только знать значение этого слова и исторические примеры, но и иметь определенную общую химию с народом, к которому обращаешься.

Что до популиста Трампа, то он оказался несравнимо успешнее британского коллеги. Поскольку политика, повторюсь, — торговля надеждами, то популизм может быть полезен и даже необходим. Например, если ты как Трамп новичок в политике, без достаточного опыта, без истории восхождения во власть, без команды, без стоящего за спиной партийного или государственного аппарата.

Вообще говоря, панически пугаться популизма не стоит. В известной мере популистами были и Черчилль, и Бисмарк, и Де Голль. Даже Латвия в своей новейшей истории знала двух ярких популистов. Первым был Шкеле, который заявил, что страной можно управлять, как фирмой. Вторым стал Репше, который в глазах народа выглядел просто сумасшедшим, с которым невозможно было договориться, и который захотел ликвидировать олигархов и разрушить загнивающую коррупционную систему.

Трамп мог выиграть только у Хиллари Клинтон

Есть еще одно достаточно парадоксальное наблюдение, с которым я полностью согласен: в ситуации выборов 2016-го Трамп мог выиграть только у Хиллари, а Клинтон, в свою очередь, могла проиграть только Трампу. Поменяйся в этой паре хоть один из соперников, праздновать победу мог не миллиардер-популист, а гораздо более опытная дама-политик.

В чем здесь дело? Любые выборы представляют собой грандиозное шоу. И как бы не относится к политической стороне явления, выборы — по своей сути искусство и анализировать их надо в соответствующих категориях. А в искусстве, как известно, важно не столько то, что сказано, а важно, как это сделано.

С точки зрения искусствоведения, есть два больших стиля, каждый из которых несет свой подход к форме. Первый вырос из наследия античного мира, где на первом плане стояла полнота жизни и герои с их страстями. Второй вырос из раннехристианского искусства, он наполнен духовным переживанием, когда глаза персонажей светятся одержимым блеском, где все было полно символами, и нет ни живой плоти, ни единства с природой.

В разные периоды то один, то другой стиль оказывались более востребованными, отражая характер и вкусы эпохи. В этом смысле Дональд и Хиллари олицетворяют два разных стилевых подхода. С одной стороны, эмоциональный, полный жизни, краснощекий, сильный, жизнелюбивый, с молодо выглядящей, сексуальной женой Трамп, который даже разрешает ведущим запустить руку в свою шевелюру, чтобы убедиться, что это не парик. Плюс — его умение реагировать, не лезть в карман за словом, выражать свои мысли четко и ярко. С другой стороны, безусловно неглупая, опытная, выдержанная, прошедшая все круги восхождения на политический Олимп, при этом изможденная жизнью, не раз преступавшая через себя, с фанатическим блеском в глазах и полностью сделанной внешностью Хиллари, которая не скрывает желания походить на героическую воительницу за ценности либерализма и демократии.

На форму, как и на содержание, есть мода и общественный запрос. Это проецируется у меня на результаты прошедших американских выборов, где победил интерес публики к живому герою, полному идей, эмоций и страстей. Более того, предположу, что то же мы будем наблюдать в ближайшее время и в Европе…

По синусоиде, нырнувшей вниз

Наконец, существует и третья "синусоида"; назовем ее "фундаментально-исторической". Как сказал в свое время Маркс, революции — это локомотивы истории. Всякая революция разрушает старое, реакционное, несправедливое, тормозящее прогресс и открывает перед обществом новые перспективы, создают пространство для движения. Общественные и производственные силы получают толчок, открываются новые возможности для их роста.

Однако со временем набранная инерция затихает, и движение вперед приостанавливается. На памяти нашего поколения такой революцией стали события конца 1980-х — начала 1990-х: развал СССР, социалистического лагеря и системы, окончание Холодной войны, расширение зоны политической и экономической ответственности Запада. Эти перемены запустили маховик развития, придали ему свежий импульс, и лет 20 Европа и Америка многие наслаждались впечатляющими результатами, породившими массу исторического оптимизма. Но со временем эта инерция выработалась, исчерпалась. Как следствие, Запад, в частности, и остальной мир вообще начали вновь испытывать трудности. Синусоида нырнула вниз — нужен новый драйвер глобального роста.

На этом фоне нарастает реакция в элитах и правящих слоях общества. Их задача — законсервировать на максимально длительный период времени текущее, выгодное для них, состояние и сохранить свое главенствующее положение.

На практике широко работает правило "Кто не с нами, тот против нас". Существует отлаженные пропагандистские механизмы, работает контроль над прессой, телевидением и интернетом. И все это для того, чтобы надеть на общественное сознание еще более прочные оковы.

Однако есть в природе еще одна фундаментальная вещь: люди рождаются разными, с разными темпераментами, талантами, силами и разной конституцией. В этом нашем многообразии таится та самая сила, которая толкает человечество к развитию, к прогрессу. В этом же естественная защита от уравниловки любого типа, и детонатор к пробуждению бунтарского инстинкта. Поэтому мне даже в отдаленном будущем трудно представить себе ситуацию всеобщего умиротворения, а избыток энергии и темперамент люди выплескивали исключительно в спорте.

Наша разность наиболее ярко проявляется в периоды кризисов. Это — здоровая разность, которая не дает человеку останавливаться в своем движении и которая никогда и никому не позволит получить над человечеством полный контроль. Конечно, с активными, сильными, упрямыми будут пытаться договориться -- точечно и персонально. Но заткнуть рот всем, обеспечить каждого социальным лифтом или золотым парашютом невозможно, как и невозможно будет достичь полного подчинения и контроля над обществом. И все попытки на этот счет будут заканчиваться очередным трампом.

Чего ждать от Трампа?

В завершении переместимся в сферу прогностики и среднесрочной футурологии — самое время задаться вопросом: чего нового нам ждать от 45-го президента США? Перемены будут. Можно предположить, что изменения будет в форме, стиле и характере политики, разговоров, поступков. Трамп продолжит обращаться к разочарованным и рассерженным людям — как у себя в стране, так и за ее границами, выбирая понятный для них язык. Определенно это будет внятная речь с минимумом политкорректного новояза. Возможно, кому-то даже придется заново учить английский, чтобы это понимать.

Вероятно, политика Трампа будет гораздо более публичной по существу, и это приведет к изменению политической моды на Западе. Он будет принимать решения быстрее и выражать их более внятно. Он будет восприниматься в более человечном и доверительном ключе, как живой персонаж, а не пи-ар образ. Это упростит понимание обществом того, что президент имеет в виду, и со временем поможет расширить базу его поддержки. Если, конечно, в своих текстах Трамп не перешагнет ту красную черту радикализма, который окажется неприемлемым для самих американцев.

Трамп будет заниматься переделкой государственных механизмов, институтов, программ, добиваясь их эффективности. По своему характеру и по судьбе он — бизнесмен и привык добиваться результата, цели, подчинять этому свою работу и работу подчиненных. На смену абстрактным придут конкретные задачи, выполнения которых он будет требовать жестко. По способности эффективно добиваться поставленных целей он будет производить оценку и работы своих сотрудников и целесообразность нахождения их на тех или иных постах.

Можно предположить, что будут происходить и изменения в элитах, основная претензия к которым связана с неспособности адекватно и разумно реагировать на существующие вызовы и угрозы.

От идеализма к реализму

Предположу, что начнется переход от идеалистического к реалистическому. На смену пропаганде известных ценностей, политкорректности и либеральному культуртрегерству — придут более конкретные вещи, цели, которые можно будет совершенно определенно измерить и оценить.

Политику по отношению к правящему классу он сфокусирует на приведении ее в более адекватное и соответствующее современным потребностям. Кого-то он будет пугать, кого-то отодвигать, кого-то с кем-то перемешивать, создавая реальную внутриэлитную конкуренцию. Это процесс, в любом случае, пойдет непросто: совершенно очевидно, что этому будут сопротивляться, и с кем-то придется и договариваться. Однако ж и невозможного тут ничего нет. Здесь можно вспомнить хотя бы опыт Кеннеди и Рейгана.

Наконец, выражу надежду на то, что Трамп будет стремиться запустить у себя в стране процесс устремленных в будущее перемен в экономике и обществе. А для этого ему придется искать новые идеи, новые источники роста там, где они могут быть — а не там, где все уже выкошено и пережевано. Какие-то вещи, которые сейчас отвергаются сходу, как "неприемлемые" и "не соответствующие нашим ценностям", будут оцениваться заново, и что-то будет пущено в работу. Не помешало бы и нам в Латвии добиться перемен.

Seko "Delfi" arī Instagram vai YouTube profilā – pievienojies, lai uzzinātu svarīgāko un interesantāko pirmais!