Первой слово предоставили г–же Рейнкайте. Но она уступила его г–ну Рафальскому. Учитель 40–й рижской школы рассказал о том, как несколько дней назад родители его школы выступили против реформы–2004. Рассказал о том, что опрос школьников уже 4–го класса показал, что все они включили в нелюбимые предметы те, которые изучаются билингвально. "Работники МОН, приезжая в школы, ни разу не поинтересовались качеством образования, — заявил г–н Рафальский, — а только трясли администрацию и учителей по поводу планов, отчетов и графиков. А также фиксировали, висит ли портрет президента на видном месте (г–жа Рейнкайте тут же подтолкнула г–на Анчанса, мол, запиши эту фразу). Заставляя нас вводить реформу, власти действуют как палачи, которые думают лишь о том, как вовремя опустить топор между вторым и третьим позвонком своей жертвы".
Г–жа Рейнкайте, поднявшись со стула, начала разговор на латышском. "На русском, пожалуйста!" — закричали в зале. "Организатору этого собрания придется уплатить штраф за нарушение закона о языке!" — сурово предупредила глава школьной управы. "Придется платить вместе, ведь вы тоже участник этого собрания", — под дружный смех зала заметил ведущий — председатель родительского комитета 2–й школы Айнарс Рупейко. Г–жа Рейнкайте перешла на "великий и могучий" и тут же споткнулась — не зная, как перевести главное слово — izglitiba, — которому было посвящено собрание. Как и следовало ожидать, ее речь была полна оптимизма: школы Юрмалы к реформе готовы. И опрос школьников доказал этот факт. ("Опрос вы из пальца высосали! Нас — родителей — никто не опрашивал!" — закричали из зала.)
— Никакого штрафа за нарушение закона о языке не будет, так как этот зал арендовали сами родители. А они не являются официальными лицами, — пояснила сопредседатель ЗаПЧЕЛ Татьяна Жданок. — Закон об образовании — вопрос политический. И г–н Абикис мне сказал об этом прямо: вы, русские, должны ассимилироваться! Недавно на заседании комитета ООН "импортная латышка" г–жа Приедите тоже открыто заявила: "Мы должны разрушить русские школы, потому что они — наследие советского времени". Защитники русской школы не выступают против латышского языка, они хотят, чтобы их дети учились на родном языке. Так же, как учились латышские дети в советское время! Если родители выступают против реформы, то их мнение власти должны учитывать. И только наша с вами активность изменит этот закон. Бурные аплодисменты, которыми зал наградил кандидата в Европарламент, смолкли лишь на мгновение. Потому что гвоздем программы стала речь вице–мэра Юрмалы. Положив блокнот, куда он аккуратно записывал речи предыдущих ораторов (очевидно, для доклада своему начальству?),
г–н Анчанс строго сказал: "Некоторые выступают провокационно! А ведь уже несколько дней мы находимся под сферой влияния НАТО! Поэтому запомните: летать самолеты России на этой территории больше не будут! (Зал взорвался от хохота.) Я учился в Москве и видел, что, приезжая туда, африканцы изучали русский в течение года, а вы, живущие здесь с 40–го года, никак не можете выучить латышский! А теперь хотите устанавливать свои законы! ("Мы — не африканцы! Мы — граждане ЛР!" — донеслись реплики с места.) Вы не найдете нигде более доброжелательного народа и более доброжелательного государства, чем латыши и Латвия (хохот в зале). Почему меня все время перебивают?! Других ораторов вы не перебивали, а латышей, значит, можно! Г–н Рупейко! Вы ответите за это собрание! Здесь звучат призывы к сопротивлению и неподчинению! Если вам не нравятся законы Латвии, то у нас границы открыты на все четыре стороны!"
После этих предельно откровенных слов зал встал — люди стоя аплодировали вице–мэру минут пять. Очевидно, в знак благодарности за то, что он по глупости сказал то, о чем другие наши политики лишь думают. На г–жу Рейнкайте было больно смотреть — ее лицо покрылось красными пятнами. Однако стремление вице–мэра сделать из собравшихся родителей врагов Латвии и латышского языка не увенчалось успехом. Выступавшие затем родители и бывшие ученики каугурских русских школ в один голос говорили, что без всякой реформы знают государственный язык, учатся в университетах на латышском, общаются со своими латышскими сверстниками. "Нельзя выковыривать из детей их национальный язык!" — со слезами говорила бывший педагог Людмила Демиденко. "Я по национальности русская, училась в латышской школе, — сказала другая бабушка. — Для меня проблемы национальности вообще не существует. С русскими я русская, с латышами — латышка. Внук учится в русской школе в 6–м классе. Заглянула в его тетрадь по истории и ахнула: ни "гарумзиме", ни мягких согласных, ни окончаний. А он говорит, что у них правильно писать на билингвальных уроках не требуют. С такой реформой вы воспитаете не русских, не латышей, а полных дураков!"
Не выдержав накала страстей, слово взял глава департамента всеобщего образования МОН Г. Василевский. И исполнил старую песню о главном — ассимиляции никто не хочет, а, наоборот, нацменьшинства хотят поднять на такой уровень, на котором они никогда не были ранее. Диалог идет, сотрудничество с ЛАШОР продолжается, и т. д., и т. п. А, мол, 67% русских выпускников школ посещают подготовительные курсы в институтах, чтобы подтянуть точные науки на латышском языке. Зачем же платить за это деньги, когда это можно будет бесплатно получить в школах? И не заметил г–н из МОН, что сам себе противоречит: одних лишь годовых курсов хватает нашим школьникам, чтобы после русской школы успешно поступать и учиться в государственных вузах.
Завершивший встречу Юрий Петропавловский под аплодисменты зала заявил: "Мы не уедем отсюда, а сами будем строить такую Латвию, какой хотим ее видеть, — не этнократическую, а демократическую!" Люди расходились неохотно и долго еще обсуждали на улице речи выступавших, благодарили "штабистов" за то, что те вселили в них надежду и веру в победу. "Посмотри, какие у них лица!" — шепнул г–же Рейнкайте г–н Анчанс, выходя из зала, где в этот день закончилась его политическая карьера. А лица у людей были радостные. Ведь они победили. Победили свою лень, придя в выходной день на встречу с депутатами, вместо того чтобы лежать на диване и смотреть телевизор. Победили свой страх, громко высказав несогласие с абсурдным законом. Победили и своих оппонентов. Потому что в отличие от г–на Анчанса ни разу не позволили себе ни одного оскорбительного слова против Латвии, латышей и латышского языка.