— Все время по главной дороге, мимо не проедете — все дороги ведут к нам, — успокоил Янис. — Буду ждать вас на Крестовой горке.
— А как я ее узнаю?
— Уж об этом точно не беспокойтесь. Она сама бросится в глаза.
Оживший Лев Толстой
Казалось, я ожидала всего чего угодно, но только не этого. На склоне горы стоял гигантский крест замысловатой формы, вокруг него — еще с десяток различных крестов, обрамленных в скульптурный ансамбль из коряг, камней, клумб, скамеек. И посреди этого комплекса гордо восседал Лев Николаевич Толстой. Высокий, статный. И живой… Когда он помахал рукой и зашагал в мою сторону, на мгновение закружилась голова. Однако взгляд, непроизвольно брошенный на обувь мужчины, вернул меня к реальности: в сандалиях Толстой наверняка не ходил. Тем более летом.
— Это я сегодня гостей ждал. По случаю принарядился, обувку надел, — как будто прочитав мои мысли, заметил Янис Алдис. — А обычно босой хожу все лето. И в магазин, и на почту. Обуваюсь, когда в город еду, чтобы горожан не шокировать. Да и босыми ногами приятно топтать только родную землю.
…Янис Алдис оказался интереснейшим человеком с удивительной судьбой. Уроженец Рундан еще в детстве потерял свою мать. Время было суровое — война, разруха, голод. Однако несчастным сиротой ему не дали стать жители Рунданы, помогавшие ему не только добрым словом и лаской. Очень рано малая родина стала ему настоящей матерью, любовь к которой его спасала и хранила всегда.
— Я хорошо учился, у меня были способности к точным наукам. И после окончания школы я поступил в Московский авиационный институт. Закончил его как конструктор–ракетчик и сразу получил отличное предложение. Работал по специальности при Хрущеве. В то время министр обороны СССР как раз заявил: "Проклятые капиталисты придумали и сделали все для того, чтобы подорвать советскую мощь дорогущими космическими исследованиями". Если простыми словами, то в задачу лаборатории, при которой я работал, входило снизить себестоимость космических исследований. У ученых было множество серьезных проектов, которые не могли реализоваться из–за их огромной стоимости. Нам нужно было определять приоритетные проекты и свести расходы на их реализацию к минимуму. Старались делать все возможное.
В Москве он провел 13 лет. И вроде бы работа была очень интересной, и быт был уже устроенным — получил квартиру. Но обратно домой тянуло с такой непреодолимой тягой, что не выдержал. Бросил все, поменял московскую квартиру на рижскую и с легким сердцем уехал в Латвию. Много лет преподавал в Рижском политехническом институте, жил, что называется, не тужил до тех пор, пока в начале 1990–х в Латвию не пришли смутные времена.
— Дело в том, что, работая в Риге, я постоянно наведывался в Рунданы. Но мне до этого никогда не доводилось видеть место, в котором я родился, в подобном упадке и обнищании, — рассказывает Янис. — Я имею в виду не только материальные ценности, но и нравственность. Сердце сжималось от боли. И я решил свою родину спасать. Уехал из Риги. Поначалу меня прочили в директора рунданской школы. Но мои взгляды на образование оказались, наверное, слишком передовыми. В общем, не пришелся я к местному двору.
…Однако благородный пыл Яниса это обстоятельство не остудило. "У Рундан такая славная история, что дать этому месту пропасть — преступление!" — убежден он. Хотя с момента его возвращения домой в лучшую сторону здесь практически ничего не изменилось. А прошло уже пятнадцать лет…
Сквозь смутные времена
— Ученые пришли к выводу, что свое название Рунданы получили от латгальских слов, переводящихся как "ручей" и "теплая вода", — рассказывает Я. Алдис. — Находясь на перепутье дорог, в нашем крае испокон веков мирно жили представители различных народов. В Рунданах до войны было четыре тысячи жителей, которые представляли сорок одну (!) народность. И во времена всех войн здесь был партизанский край. Местные жители — народ закаленный: воевали со шведами, немцами. Во Вторую мировую одиннадцать разведчиков держали в осаде многочисленный отряд фашистов несколько дней. Однако противостоять трудностям 1990–х рунданцы не смогли. Все пришло в упадок: колхоз, школа, людская нравственность. Деревня запила по–черному. Те, кто хочет нормально жить и работать, предпочитают из Рундан уезжать. Когда я здесь учился, только школьников в Рунданах было пятьсот. А теперь осталось всего–навсего пятьсот жителей.
…В 1997 году проводилась большая конференция, на которой говорили много громких слов о прекрасном будущем Латгалии. Янис не выдержал и вставил свое слово о том, что хватит терять драгоценное время на пустые разговоры, нужно заниматься конкретными делами. И уже на следующий год Рунданы получили добро на появление центра Латгальского института. Для того чтобы развернуть здесь исследовательскую работу, материал был прекрасным. В окрестностях Рундан находятся двенадцать храмов различных конфессий. Были сделаны хорошие стенды. Но, к сожалению, ими все и закончилось.
— От безысходности я решил своим примером доказать, что в Рунданах можно навести порядок. Единственное, что для этого нужно, — желание. Пришел сюда, на горку, на которой в польские времена возвышался костел, построенный еще доминиканскими монахами, и стал убирать мусор. Местные выпивохи давно превратили горку в "ресторан" под открытым небом, повсюду валялись пустые бутылки и обертки из–под закуски. Когда я все это безобразие с горки выносил, я понял: чтобы люди стали культурными, мало знать хронологическую историю Латвии. Нужна история выдающихся личностей, которые сохраняли свою этнографическую культуру, работали во славу родного края. Но я также понял, что в одиночку мне с этой задачей не справиться. Так пришла идея самому сделать себе помощников. Ими стали кресты — прекрасные излучатели, проводники и передатчики мощной космической энергии. Об этом знали еще в древности, а я убедился на личном опыте, когда стал возводить свою Крестовую горку.
Бог хранит Латгалию?
Янис Алдис обустраивает горку уже семь лет. На сегодняшний день это единственный в Латвии памятник интеграции. Но ни на одной туристической карте этого объекта нет. Хотя посмотреть есть на что. На месте бывшего костела появилась имитация часовни. Вместо колокола — деталь от тракторного прицепа. А звучит хорошо. Каких крестов здесь только нет! Совершенно разных форм и вероисповеданий. Есть даже огромный валун, на котором природа нарисовала крест. Повсюду цветочные клумбы, за которыми мастер ухаживает сам. Композицию венчает крест, сделанный из 700–летнего дуба. При его установке Янису пригодились конструкторские знания.
Неужели он все это сделал в одиночку? Не могу поверить, что никто не помогает…
— Я потратил очень много сил, чтобы найти помощников, даже создал общественную организацию. Четыре тысячи латов выделил Фонд культурного капитала. Деньги небольшие. Но самое ужасное, что люди, получив их, не стали работать. Потому что уже отвыкли трудиться, делать что–то красивое для себя, на своей родной земле. А ведь без этого будущего у Латгалии нет!
По словам Яниса Алдиса, за работой он много размышлял о том, какие меры необходимы Латгалии, чтобы ее спасти, вернуть ей надежду на лучшую жизнь. И пришел к выводу, что в первую очередь нужно в корне изменить систему образования.
— Нужно возродить систему профессиональных школ. Как можно меньше преподавать школьникам "высоких материй". Следует научить детей обустраивать свое место — школу, дом, улицу, наводить порядок и делать красивые вещи своими руками. Вложишь во все это частичку своей души — и никуда уже уезжать не захочется, и жизнь станет гармоничной. Семьдесят процентов учебного времени должно тратиться не на теорию, а на конкретные проекты, дающие сразу и энциклопедические знания, и практические навыки. Чтобы ребята возвращались домой уже с конкретными целями.
…Вернуться в вымирающее село? Для чего?
— Как человек, много повидавший на своем веку, скажу, что родина очень многое значит. К тому же жилье для молодых специалистов есть. Вон сколько у нас пустующих домов!
На печати его собственной общественной организации на латгальском языке написано: "Бог хранит Латгалию". Пока здесь живут такие люди, как Янис Алдис, действительно все еще хранит…