Супруги Анна и Алексей* были счастливыми владельцами двух квартир. Точнее говоря, каждый из них являлся ответственным квартиросъемщиком муниципальной площади. Так получилось, что раньше они развелись, у каждого была своя отдельная квартира, потом снова сошлись и стали жить так называемым гражданским браком у Алексея, а квартира Анны стала, вроде как, лишней. К тому же, появились материальные трудности — Алексей потерял работу, и содержать вторую квартиру семье стало накладно. Подумали и решили, что надо ее продать. Дали объявление в газету, и тут же откликнулся покупатель. Покупателем оказалась молодая энергичная женщина. Немного поговорив с супругами, она стала настаивать на снижении цены. Анна просила за свою однокомнатную "хрущобу" на Химии 3 тысячи латов. Она навела справки, узнала цену и решила просить по минимуму, чтобы побыстрее продать. Ольга (так зовут покупательницу) смогла уговорить супругов опустить цену до 1200 латов! Как же ей это удалось?
Откроем читателю очень важное обстоятельство. Дело в том, что и Анна, и Алексей — люди не совсем здоровые. Оба в течение многих лет состоят на учете в психоневрологической больнице. Алексей, по его словам, с детства болен олигофренией, Анна страдает депрессией. Достаточно пообщаться с ними четверть часа, чтобы понять — поведение этих людей не совсем адекватное. Скорее всего, Ольга очень быстро уразумела это и решила данное обстоятельство использовать с выгодой для себя. И ей это удалось. Квартиру с соблюдением всех формальностей Анна приватизировала на третье лицо, т.е. на Ольгу. За совершенно мизерную плату. Но вскоре сделка, к полной неожиданности Ольги, расстроилась.
Денежки "плакали"
А все потому, что в этой квартире были прописаны два несовершеннолетних ребенка Анны от первого брака. Но жили они по другому адресу — вместе с отцом Анны. Дедушка одновременно являлся для внуков опекуном — по причине плохого здоровья Анны. Вот дед как опекун и опротестовал в городской думе эту сделку. Как можно лишать несовершеннолетних детей жилой площади? В думе с этим доводом согласились и сделку отменили. Вот тут Ольга и засуетилась. Получается, что и квартира уплыла, и деньги. Еще тогда, когда ей удалось уговорить супругов продать квартиру всего за 1200 латов, она, не веря своему счастью, тут же вручила им деньги (чтобы они, не дай Бог, не передумали), взяла расписку и была такова. Как теперь вернуть эти деньги? Ольга, прихватив с собою брата и отца, поехала к супругам. Увы, оказалось, что денег у супругов уже нет. Анна и Алексей, как дети малые, получив их, тут же растратили. Накупили дорогую аппаратуру и всякую всячину. Ольга, не долго думая и не смущаясь протестами супругов, вместе с родственниками "конфисковала" эту аппаратуру и погрузила в ожидавшую на улице машину. Т.е. фактически совершила, выражаясь юридическим языком, открытую кражу. А заодно "погрузила" в машину ошеломленных этим кавалерийским наскоком Анну и Алексея. Супруги от пережитого (Ольга, по их словам, грозила им тюрьмой) окончательно потеряли способность соображать. Алексей потом рассказывал, что ничего не помнит, для него все проходило, как в тумане. Ольга привезла своих незадачливых контрагентов в думу, и там теперь уже Алексей оформил приватизацию на третье лицо (т.е. на Ольгу) своей квартиры.
А что решит Фемида?
Супруги, немного придя в себя, решили расторгнуть эту сделку. Обратились в Сиротский суд, в психиатрическую больницу (мол, дайте справку, что мы были в состоянии невменяемости), но без успеха. А потом к юристу за помощью. В конце концов, эту сделку на время удалось приостановить. Юрист Евгений Николаев рассказал "Миллиону", что по просьбе супругов подготовлен иск в суд о признании сделки недействительной. Формально, говорит юрист, супруги дееспособны, и только по ходатайству Сиротского суда суд может установить факт их недееспособности. По закону Сиротский суд выявляет совершеннолетних лиц, которые по состоянию здоровья нуждаются в опеке, и принимает решение о ходатайстве в суде об установлении опеки над этими лицами, если у них нет близких. В данном случае, считает Е.Николаев, опека над Анной и Алексеем необходима. В соответствии с Гражданским законом, сделка имеет юридическую силу только тогда, если ее участники обладают правоспособностью и дееспособностью. В данном случае, Алексей, по крайней мере, в момент совершения сделки был явно недееспособен. Статья закона говорит, что сделки, совершенные дееспособными лицами в состоянии беспамятства или при нарушении психической деятельности, тоже не имеют силу. Наконец, недостаточно, чтобы участники сделки просто выражали свою волю, но требуется, чтобы эта воля возникла свободно, без принуждения. А здесь, как минимум, есть факт принуждения. Кроме того, Алексей подписывал документы, находясь в психически неадекватном состоянии, считает юрист.
Теперь — как решит суд. Может случиться, что Ольга останется и без квартиры, и без денег. Правда, с ненужной ей аппаратурой на руках. Но в этом, наверное, она сама виновата. Ведь видела, что имеет дело с больными людьми, и соблазнилась возможностью купить квартиру по-дешевке. Вот и влетела в неприятности. Если с квартирой все же получится осечка, то это, считай, она еще легко отделалась. Анна и Алексей после изъятия Ольгой их аппаратуры обратились с заявлением в полицию. Потом почему-то забрали заявление назад. А если снова передумают и будут настаивать на факте грабежа? Тогда Ольге "светит" и уголовное дело впридачу. Не зря в народе говорят: "дешевая рыбка — поганая юшка".
* — имена участников этой истории по понятным причинам изменены.