Вместе с тем в работе А. Ванагелиса сделаны весьма странные заключения. Так, он пишет: "В отрядах в сентябре 1944 года было 2698 активных борцов, что для условий Латвии не оценивается как большое число". Ну это смотря с чем сравнивать. Если с личным составом легиона Waffen SS Lettland, находившимся тогда на фронте, то красных партизан действительно немного. В Беларуси пропорции были обратными. А если с количеством "лесных братьев" в ЛССР после войны — то цифры вполне сопоставимые. Тем паче что красные нападали в первую очередь на ВОЕННЫЕ объекты и части, в то время как антисоветское "национальное движение сопротивления" воевало в первую очередь со своим же народом.
В книге И. Варпы приводится характерная цитата гебитскомиссара Даугавпилса Риккена от 20 мая 1942 года: "Деятельность партизан в Латгальской области принимает угрожающие размеры… каждый день латышские шуцманы и немецкие войска несут потери". Немецкий оккупационный чиновник наблюдает признаки "организованной партизанской борьбы" — и это за полгода до разгрома под Сталинградом, во время триумфального рывка немцев в Крым и на Кавказ! Линия фронта проходит за сотни километров от Латвии, и три латышских партизанских отряда только готовятся к рейду из Старой Руссы. Стало быть, все происходившее в Латгалии — дело рук МЕСТНЫХ людей.
Сожжение карателями деревни Аудрини, расстрел жителей деревни Барсуки произошли именно в начале 1942 года. Но это были отнюдь не единичные примеры мести нацистов партизанам. Игорс Варпа приводит данные полиции Резекненского уезда за июль 1942 года: на учете состоит 2497 "политически неблагонадежных", 1162 человека находится в тюрьме как партизаны. Немцы и коллаборационисты применяют методы депортаций — в сентябре 1942 года из Гаврской волости Абренского уезда выселено 80 семей сторонников партизан. Стоит ли удивляться, что после победы красный партизанский край отошел к России?
А. Ванагелис в своей статье утверждает, что "развитие партизанского движения в Латвии умышленно тормозилось из–за опасений, что оно станет слишком сильным и в таком случае над ним будет потерян контроль". И. Варпа же указывает, что еще 1 августа 1941 года Государственный комитет обороны СССР, наряду с формированием Латышской стрелковой дивизии, принял решение о борьбе на оккупированной территории ЛССР. 8 января 1943 года создан Латвийский штаб партизанского движения. В августе этого же года в Ригу тайно прибывает оперуполномоченный КП(б)Л Имантс Судмалис, который организует взрыв на Домской площади 13 ноября. Между прочим, именно отряд Судмалиса при поддержке белорусских партизан в июне 1942 года захватил волостной центр Шкяуне, разгромив волостную управу и телефонный узел. Об этом лихом налете писал А. Романов в книге "На земле непокоренной", так как Имантс Судмалис принял мученическую смерть в застенках рижского гестапо в мае 1944 года…
Если бы в тылу немцев было все тихо–мирно, то разве стали бы они в феврале 1943 года (фронт по–прежнему вдалеке!) создавать в Лудзенском и Даугавпилсском уездах 27 опорных пунктов, на которых размещается 1000 латышских шуцманов под командованием немецких офицеров? А против кого тогда проводились карательные операции Winterzauber (февраль 1943 года) и Sommerreise (август 1943 года)? Игорс Варпа: "Главными видами борьбы партизан Латвии были диверсии на дорогах, нападения на противника из засад и ночные налеты на немецкие оккупационные учреждения".
Против фактов не попрешь, и Алвис Ванагелис приводит в своей работе историю шестерых школьников из Нереты, которые ушли к партизанам, прихватив украденные у полицаев винтовки и гранаты. Однако тут же историк спохватывается и пишет: "Истоки движения красных партизан нужно искать в советском тылу, а не на территории Латвии". Но именно красные партизаны стали послевоенной элитой ЛССР, с уходом которой в 80–е и стала возможна ревизия истории со всеми вытекающими последствиями.