"Никаких достижений у нашей страны с 40–го по 91–й год нет по определению", — говорит руководитель департамента по обеспечению работы учреждений госканцелярии Эдмунд Станкевич. Просто и ясно. Чувствуется — юрист. Но есть вопрос. Что же тогда наша страна так усердно приватизирует уже 15 лет, но так и не может доприватизировать до конца, переносит и переносит срок окончания — не успевает?
А вот две международные оценки. В книге, изданной в Латвии в 2002 году для просвещения местного общества Всемирным банком (The World Bank, Washington, D.C.), — "Pasaule un Latvija" приведено, что в 1998 году ВВП Латвии был на 41% (вдвое!) ниже достигнутого в 1989 году. По Станкевичу — на 41% ниже того, чего вообще не было! А самый последний отчет ООН "О развитии человечества" (Human Development Report 2005) говорит, что Латвия и за 2003 год еще не достигла показателей по ВВП на душу населения за 1989 год. 14 лет "успешного" развития оказалось недостаточно, чтобы достичь тех показателей, когда "успехов не было по определению". Что–то не в порядке с "определением"! Или с его автором. Но давайте по порядку.
Кто поспорит с вождем?
"Развитие Латвии было заторможено — "неоспоримый факт хотя бы потому, что советский строй уничтожил свободный рынок". Великолепно! Вот суть "определения". А весь "ущерб" Станкевич собирается определять относительно 40–го года. Но в 1940 году никакого свободного рынка в Латвии уже не существовало. Все это ликвидировал К. Улманис, вождь латвийского народа и президент. Вот так он объяснял непонятливым свою программу (председатель комиссии обязан это знать): "Политике принадлежит высшее руководство в хозяйственном плане. Экономика только выполняет то, что политика просит и требует, и выполняет самым наилучшим способом. Что, как и кому производить — это определяет политика". А не рынок! В полном соответствии с этими словами он создавал систему государственной экономики. Во всех важнейших отраслях экономики существовали крупные государственные предприятия — акционерные общества, полностью или в виде контрольного пакета акций принадлежащие государству. К 1939 году их число уже превысило 40. Они и определяли, что и как надо делать.
Вот примеры этих улманисовских предприятий, некоторые из них успешно дожили до второй независимости и были сейчас приватизированы или обанкрочены: Aldaris (теперь принадлежит шведам), Degviela (переименована в "Латвияс нафта", обанкрочена и распродана), "Объединенное пароходство" (разделено, разворовано и продано), Kudra (разделена и приватизирована), Laima (приватизирована и продана иностранцам), Latvjas koks, Latvijas vilna, ВЭФ, Vairogs (сейчас РВЗ), Latvijas betzs и т. д. Цены регулировал департамент цен, кредитовал эти предприятия специально созданный Кредитный банк. Никакой рыночной стихии.
В результате этой экономической деятельности К. Улманиса Латвия быстрее европейских стран преодолела последствия экономического кризиса. 1939 году промышленная продукция Латвии достигла 728 миллионов латов, в 2,5 раза превысив уровень 1932 года и достигнув 87% уровня 1913 года. Это очень хорошо для такого короткого периода. К. Улманис вовремя ликвидировал "свободный рынок" и на практике опроверг легенду о "всемогущем рынке", которой все еще пытается нам дурить голову руководитель комиссии. Латвия сама разобралась со своим "свободным рынком", советской помощи не потребовалось.
"Надо смотреть юридически: Латвия не давала разрешения…"
Так придумала в 1993 году та часть Латвии, которая тогда вернулась из–за океана и ловко вернула себе потерянные еще при Улманисе дома. Это создало ей юридические условия для такого возврата — через 55 лет, после наступления сроков давности по любым событиям. В мире не было других таких прецедентов. Но в 1940 году была другая Латвия, ее по полномочиям, вытекающим из их должностей, представляли президент К. Улманис и его правительство. И никто через 65 лет после событий ничего изменить в них не может, как этого ни хотелось бы. История обратного действия не имеет.
Но вот что сказал об этом сам президент К. Улманис в своем обращении к народу по радио 17 июня 1940 года (юридически!): "С сегодняшнего утра на нашу землю входят советские войска. Это происходит с ведома и согласия правительства, что, в свою очередь, вытекает из существующих дружеских отношений между Латвией и Советским Союзом. Поэтому я хочу, чтобы наши жители к входящим войскам отнеслись дружелюбно. (…) Первейшая задача для нас всех — с сохранением существующего единства и трудолюбия оставаться на своих местах и продолжать служить высокому и святому для нас делу — интересам Латвии и нашего народа". Он закончил речь словами: "Я остаюсь на своем месте, вы оставайтесь на своих".
А дальнейшие события, говоря сегодняшним языком, — просто "революция цветов", сейчас их много происходит, когда меняется соотношение сил. И много еще будет — вот Монголия забурлила. И спорить об их легитимности бесполезно — революция всегда легитимна. Народ имеет право менять своих правителей.
Комиссии в помощь — экономическая статистика. Она понятна без слов. Понятия ВВП в 1940 году еще не придумали. Инвестиции СССР в Латвии в основные средства за 1940–1990 годы составили 95 миллиардов долларов. А естественный прирост народа в те годы был +2,2 на 1000 жителей, теперь — –5, вымираем. Наверное, от восторга от наших успехов.
А где ущерб?
А ущерб только от работы комиссии, поскольку 5 лет 18 высококвалифицированных специалистов будут делать заведомо бесполезную работу с нулевым коэффициентом полезного эффекта. За наши деньги. Если даже считать их зарплату по 700 латов в месяц, скорее всего, она это превысит, то только на зарплату и социальные отчисления будет израсходовано 980 тысяч. А полная сумма (зарплата обычно составляет только 30% расходов) составит более 3 миллионов. Представляете, сколько пожарных лестниц и батутов можно на эти деньги купить пожарным, чтобы они могли нормально спасать людей, которых сейчас гибнет на пожарах по 250 человек в год! Между прочим, тоже в 2 раза больше, чем до 1990 года.
А почему 5 лет надо считать?
Вот наши соседи — литовцы быстро сели, посчитали и давно уже опубликовали: несколько миллиардов. Для смеха. Все равно ведь никто это не принимает всерьез и платить не собирается. Здесь просто действует принцип Насреддина. Помните, его спрашивали, почему он взял 20 лет, чтобы научить осла эмира говорить? "А за 20 лет или осел умрет, или эмир, или я". Абсолютно выигрышная ситуация!