- По моему мнению, во внешней политике России не было сделано резких поворотов, начиная с того времени, когда к власти пришел президент Путин. Те цели, которûå Россия поставила перед собой еще во времена президента Бориса Ельцина, представляются стабильными. Заявлениями Путина, которые мы слышали в Мюнхене, Россия постаралась выдвинуть себя на еще более прочные позиции в мировых делах, используя для этого отчасти все увеличивающуюся потребность мира в энергоносителях, а также свои нефте-газовые запасы.
В 1990-х годах, до 2000 года, когда Путин стал президентом, Москва была очень слабой. Ее приняли в состав "большой восьмерки" исключительно в порядке благотворительности. А сейчас Россия заявляет о себå как об очень сильном игроке. Это базируется на все возрастающей мощи России, которая обусловливается увеличением энергопотребления в мире и постоянно растущими ценами на энергоносители.
Россия наращивает мускулы, и президент Путин продемонстрировал это, сказав, что есть страна, осознающая свою возрастающую силу, со своими целями и позициями. Но я думаю, что эти цели по своей сути — те же, что мы замечали и раньше.
- Что это означает для балтийских стран?
- Это означает, что все, сделанное нами с момента восстановления независимости, было самым разумным, что мы вообще могли сделать.
- Вы наверняка следили за ссорой между Эстонией и Россией по поводу "бронзового солдата". Каким бы мог быть Ваш совет? Что бы Вы сделали с "бронзовым солдатом"?
- Я никогда не стремлюсь давать советы другим государствам. Как психолог скажу, что даже другим людям не следует давать советы. Это очень опасное дело.
У каждого государства своя специфика, свои законы, разные манеры. В связи с конфликтом вокруг "бронзового солдата" ваш президент (Тоомас Хендрик Ильвес) сослался на (парламентские) выборы, в ходе которых политические партии надеялись привлечь к себе внимание, поднимая вопросы, вызывающие отклики в обществе.
Естественно, что внутригосударственная межпартийная полемика оставляет и международное впечатление. Здесь ответственность лежит на президенте, парламенте и правительстве. Мне кажется, что ваш президент занял твердую позицию и старается смягчить напряженность.
- Западные СМИ довольно напористо обвиняют государства Восточной Европы в отсталости и в выдвижении на передний план популистских партий, раздувающих национализм и ненависть к чужим. Что скажете?
- Западная Европа не более целостна, чем Восточная Европа. Так что, мы должны быть очень осторожны с обобщениями, которые ваши коллеги-журналисты, к сожалению, шустро используют, потому что это так удобно.
Легко добавить прилагательное или какое-то определение при описании событий и стран, чтобы дополнительно привлечь читателей, показать богатство словарного запаса и особенность стиля. Как ученый, занимающийся социальными проблемами, я часто не вижу, на чем базируются эти обобщения.
Говорю вам это с сожалением, но в некоторой мере ответственность падает и на СМИ. Если в государстве Х партия Y делает заявление Z, то так надо и говорить, а не распространять это на целое государство. У нас господствует плюрализм мнений, и если на основе одного высказывания делать обобщение обо всем государстве или регионе, то это безответственно.
Использование стереотипов в политике следовало бы считать таким же безответственным, как и обобщения на основе расы, цвета кожи, пола и т.д. Особенно, если речь идет о правах человека, розни, антисемитизме и т.п. Европа не осознала, что на многие европейские регионы постоянно навешиваются стереотипы. Это грустное явление, с которым надо бороться.
- Расщелина между т.н. "старой" и "новой" Европой все же есть. Как ее преодолеть?
- Мы находимся слишком короткое время в Европейском Союзе, чтобы избавиться от последствий "железного занавеса". Уинстон Черчилль метко сказал — это действительно был "железный занавес", который препятствовал не только путешествиям. Это был "занавес" между двумя различными политическими системами и идеологиями. Это был "занавес" в человеческом и культурном понимании. В том обстоятельстве, что люди в Западной Европе знают исключительно мало, например, об Эстонии и Латвии, к сожалению, есть и другая сторона. Я могу легко найти вам латышей, которые знают исключительно мало о деталях истории Франции, Великобритании, Бельгии и других европейских государств.
Так что мы не должны опять поддаваться стереотипам. Если мы замечаем, что кто-то где-то высказывает какие-то невежественные замечания о Восточной Европе, то я, к своему огорчению, могу найти подобные же заявления и в некоторых латвийских газетах, которые, по моему мнению, демонстрируют такую же невежественность в отношении чужих культур. Нам, в Европе, есть много чему поучиться друг у друга — нашей истории, нашей культуре и тому, как в каждой стране из-за исторических и географических условий сформировался свой образ мышления.
Я не считаю полезным концентрироваться на некоторых негативных заявлениях и обижаться на них. Я не думаю, что это что-то изменит. По своему опыту могу сказать: если хочешь, чтобы другие люди поняли тебя, нет лучшего способа, чем показать, что они тебе интересны, что ты понимаешь их.
Я думаю, что новые страны Восточной Европы не знают достаточно об истории Европейского Союза, о тамошних спорах и разногласиях, а также о том, как они решались. Мы сами тоже чересчур все упрощаем. Этим грешат обе стороны. Решение — в обучении, хотя это требует, конечно, духовных усилий и времени. И я воспринимаю этот процесс как очень позитивный — мы обогащаем друг друга. Вместо того, чтобы обижаться, мы должны смотреть на вещи позитивно: что у нас общего, чему мы можем друг у друга поучиться, нельзя видеть друг в друге врагов. Последнее — источник предубеждений и конфликтов. Как психолог вижу в этом очень опасную установку.
- Одна из причин уменьшения численности населения состоит в отъезде людей из страны. Но в Эстонии, например, много говорят о сокращении рождаемости. В Латвии та же проблема? Как ее решить?
- Это очень трудная проблема. В Латвии рождаемость постоянно сокращалась со времени восстановления независимости. Сейчас замечаем маленький рост рождаемости. Это можно связать с помощью со стороны правительства, на что нас подтолкнул пример Эстонии. Правительство поддерживает фиксированной денежной суммой молодые семьи после рождения ребенка.
Денежная поддержка родителям — важный шаг вперед. Это уже сейчас начинает приносить плоды, поскольку главное препятствие для рождения ребенка — это желание молодой семьи хорошо жить и не ждать решения своих материальных ïðîáëåì до того времени, когда дети вырастут. Они хотят жить на равных с теми молодыми людьми, у которых нет детей. Они хотят наслаждаться таким же благополучием.
Однако, например, в мусульманских странах, где удобства жизни не сравнимы с нашими, с приростом населения нет никаких проблем. Там в чести традиции, ребенок — семейная ценность. Здесь, к сожалению, мы ничего подобного не видим. Это серьезное упущение западного общества.
Перевел с эстонского Остап РОДНИЙ
(Печатается с сокращением)