Яркое свидетельство тому — ответ из Сейма за подписью председателя подкомиссии по жилищным вопросам Яниса Лагздиньша на обращение организации DMITA. В нем говорится: ввиду того, что у домовладельцев не хватает денег даже на уход за cвоими домами, c 1 января 2005 года потолок квартплаты будет отпущен, и впредь она станет устанавливаться по соглашению между квартиросъемщиком и хозяином.
Однако жильцы, обитающие в хозяйских домах, не по своей воле в них оказались. К примеру, Дмитрий Тиме проживает с 1980 года в многоквартирном доме по улице Пилс, 5, теперь принадлежащем католической церкви. Из 25 квартир заселенными остались только пять. Причем церковники особо не церемонятся со своими жильцами. Недавно в доме повесился один жилец, оставив предсмертную записку. Он не хотел выселяться на улицу. Дошла очередь и до Дмитрия. Он также имеет на руках постановление суда о принудительном выселении. Экзекуция состоится 29 июля, как раз в день его рождения.
"И вы будете также приковываться наручниками к стене и баррикадироваться?" — cпрашиваю председателя. "Это не метод борьбы, — отвечает он. — Нужно бороться, причем законными методами, не с исполнительной, а с законодательной властью". А она своего не упустит. Ведь в жилищном секторе крутятся немалые деньги. В результате государственной реформы собственности в руки частных домовладельцев перешло 3,5 миллиона квадратных метров жилья. Это означает, что при нынешней средней стоимости метра жилья в 100 латов хозяева обогатились на 350 миллионов латов.
И сейчас они стараются всеми силами избавиться от прежних квартиросъемщиков, действуя различными методами. Вот какую горестную историю рассказала Ирина Авотиня, проживающая в доме по улице Лапу, 19. Их хозяин абсолютно ничего не делает, чтобы спасти свою собственность от разрушения. К примеру, во втором корпусе через дырявую крышу вода не один месяц течет по деревянной стене, подмывая фундамент. Однако квартплата сейчас в таком доме с частичными удобствами составляет 24 сантима за квадратный метр. Как подозревает Ирина Авотиня, цель хозяина — добиться сноса домов, чтобы использовать земельный участок для других нужд.
Хотя население Латвии медленно, но неуклонно уменьшается, сокращение жилого фонда идет куда более быстрыми темпами. Точных данных нет, но почти каждый домовладелец старается переоборудовать квартиры в офисы, магазины и прочие нежилые помещения. Наверное, поэтому стоимость жилья растет с каждым годом. Если в 1992 — 1993 годах однокомнатную квартиру в Болдерае можно было купить за 700 долларов, то сейчас она стоит уже 7 тысяч долларов. Естественно, у малоимущих, которые остались в хозяйских домах, таких денег нет.
И в такой ситуации они остаются совершенно бесправными. Некоторые так запуганы, что боятся даже называть свои фамилии. Одна женщина недавно побывала на приеме в Рижской думе, но там ей заявили, что на очередь для получения муниципального жилья ее не поставят, так как у нее слишком большая жилплощадь, которая, правда, ей не принадлежит. Она, как и многие тысячи других обитателей хозяйских домов, является "вынужденным съемщиком". И в отношении них нарушается основной принцип прав человека, что все люди равны в своих правах. Однако жильцы, проживающие в государственном жилом фонде, могут приватизировать свои квартиры, а их коллеги, волею судеб оказавшиеcя в денационализированных домах, не могут. К тому же право человека на жилье гарантирует соответствующая статья Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах, к которому Латвия присоединилась 4 мая 1990 года.
Как бороться за свои права, и решали члены общественной организации на своем общем собрании. Они будут добиваться, чтобы государство приняло программу строительства муниципального жилья для вынужденных квартиросъемщиков. Ведь пошла по этому пути Эстония, где из госбюджета было выделено 1,2 миллиарда крон под возведение 5 тысяч квартир, в которые переселятся горемыки, обитающие в хозяйских домах. У нас же о подобном решении можно только мечтать. Может быть, депутаты Сейма нового созыва будут более восприимчивы к проблемам жильцов денационализированных домов, многие из которых — граждане. Дело за избирателями.