– Вполне вероятно, он раскроет какое-нибудь преступление в Латвии. Раз уж я сюда приехал, просто обязан, как честный человек, описать, во– первых, здешних знакомых, во-вторых, обстановку. Я часто пишу о Риге, да и в прежних моих книгах есть герои-латыши. Больше всего меня волнует тема экстремальной ситуации в странах постсоветского пространства.
В своем новом романе попытаюсь обозначить некоторых нефтяных и газовых магнатов своими именами. В российском лексиконе неправедно разбогатевшие люди почему-то называются олигархами, мне это кажется неправильным. Я их называю плутократами. Это жулики, которые дорвались, например, до нефти и заработали свои деньги нечестно. На меня могут подать в суд, но я жестко убежден, что миллиарды долларов честно заработать нельзя.
Конкретно будет описан один лысоватый господин с фамилией, заканчивающейся на-ский.
– В годы перемен во власть проникли и настоящие уголовники. Ваш герой будет с ними бороться?
– Он с ними постоянно борется. Все мои книги об этом. Годы перемен особенно сильно ударили по восточным странам. Власть здесь захватили кланы, чего многие не поняли. А это большая трагедия. В то время и у нас, и у вас во власть пришли люди, нажившиеся на человеческих несчастьях. Вперед вышли самые оборотистые, способные ухватить плохо лежащее. На постсоветском пространстве поговорка "почему ты такой бедный, если ты такой умный" не действует. У нас, если ты богат — значит, жулик. И это правда. В Москве есть очень престижная премия "Триумф". Получают ее действительно заслуженные деятели, очень уважаемые люди. А оплачивает ее Березовский. И хоть бы кто-нибудь от нее отказался.
Толстой замечательно сказал: "Нельзя быть немножко честным, как нельзя быть немного беременным". Либо ты берешь грязные деньги, либо нет. Мои деньги заработаны книгами, которые хорошо продаются. И я горжусь тем, что зарабатываю деньги своим трудом.
– Кто является прототипом Дронго?
– Дронго — это мое алтер эго. Я даю ему свою внешность, свою походку, свои привычки, свою ненависть и свою любовь. Я отдал ему даже свое пристрастие к обуви, ремням и парфюмерии. Писатель всегда пишет о себе. Конечно, мне хочется, чтобы Дронго был умнее, чище, красивее меня. Моя маленькая дочь, однажды прочитав одну из моих книг, обратилась ко мне: "Дронго так похож на тебя. Лысоватый, ему под сорок лет, высокого роста, душится "фаренгейтом"… Скажи, папа, ты его не с себя писал?" "Конечно!" — отвечаю ей. "Но, папа, ты же не такой умный…" И тогда я понял, что я действительно глупее Дронго…
– Описанный вами внешний образ не очень похож на Ивара Калниньша…
– На роль Дронго претендовали многие актеры. Кстати, Калниньш был среди них не единственным латышом. Но именно в нем мы увидели внутреннее родство с героем. В Азербайджане в Ивара все просто влюбились, в чем признавались прямо на улице, окликая его "Дронго".
– А вас не донимают читатели?
– В четырех городах мира открылись клубы "Дронго". В Москве есть ресторан "Дронго", где без моего разрешения повесили мой портрет. Приходит множество писем от поклонников и поклонниц самого разного возраста. Бисмарк говорил, что человек — это его достижения минус его тщеславие. Мне кажется, что для писателя все с точностью до наоборот. Тщеславие не вредит писателю, а только помогает. Настоящий писатель хочет, чтобы его книги читали. Это важнее денег. В этом смысле я очень счастливый человек, у меня двадцать миллионов читателей.
– Не боитесь упасть с пьедестала?
– Один из директоров издательства "АСТ", одного из крупнейших в Европе, сказал мне, что если у человека издан миллион книг, то ему уже никогда не упасть. Этот порог пройден мной давно. Латышский — уже семнадцатый язык, на который переведены мои произведения. Даже если я до конца жизни не буду больше ничего делать, то, мягко говоря, с голоду не умру. Но я не останавливаюсь. Процесс зарождения новых книг — это единственное, что меня еще по-настоящему волнует. Деньги уже не возбуждают. Мне платят еще до того, как книга выходит, и платят много. Пока мы с вами говорим, несколько тысяч книг будет издано и распродано. Это льстит. Я могу себе позволить жить в пятизвездочных отелях, путешествовать первым классом, покупать то, что мне нравится, и общаться с теми, с кем мне нравится, и, что более важно, не общаться с теми, кто мне не нравится.
– Вы так переживаете за Советский Союз. Это не мешает вам быть азербайджанцем?
– Мы с Дронго космополиты и не любим националистов. Человек другой национальности не лучше и не хуже других. Но и люди, оторванные от корней, мне не близки. Они отвернулись не только от своей страны, но и от своей матери, от своей культуры, от своей национальной кухни. А в еде я жуткий националист. Да и вообще мой космополитизм не мешает мне быть верным сыном Азербайджана.
– Насколько хорошо быть азербайджанским писателем?
– Более чем хорошо. Когда я летел сюда, мои документы еще оформлялись. Их высылали мне вслед. Не знаю, о чем говорил наш консул с вашим, но, представляете, благодаря тому, что я писатель, с меня даже не взяли денег за визу! Это очень приятно. У меня много орденов и медалей, есть даже орден Красного Знамени. Я в течение 14 лет занимаю должность ответственного секретаря Союза писателей Азербайджана, руковожу одиннадцатью литературными газетами и журналами, а это огромное хозяйство. Являюсь вице-президентом пэн-клуба. У нас 899 писателей, и я шучу, что это 899 гениев и один ремесленник. Ремесленник — я. Не люблю вступать с ними в соревнования. Как говорил Конфуций, себя надо оценивать не с ног до головы, а с головы до неба. Поэтому не принимаю местные премии.
Нефтяные запасы Азербайджана равны запасам Кувейта. И наше государство может себе позволить содержать культуру. Мы не разбазариваем наше интеллектуальное богатство. 18 из ста наших депутатов являются членами Союза писателей, госсоветник президента, вице-премьер и большинство министров-гуманитариев тоже члены нашего союза.
– Так вы серый кардинал Азербайджана?
– Что вы, совсем не все меня любят. Многих я раздражаю.
– У вас есть личные враги?
– Мне рассказывали, что однажды меня хотели застрелить, но потом заказчик почитал мою книгу и отменил убийство.
– Как руководство вашей страны относится к культуре?
– Только один пример. У нас составлены обширные списки писателей, ученых, актеров, художников и композиторов, получающих пожизненную спецпремию от президента в 350 долларов в месяц независимо от их других доходов и пенсий. Это очень большие деньги. Ведь средняя зарплата у нас 30-40 долларов. Мне кажется, такая забота о носителях национальной культуры — правильна. Другое дело — разрушив большую страну, мы отдали ее богатство людям, которые отнюдь не всегда порядочны. Хорошо если кто-то из них еще жертвует на культуру, но другие для своего народа ничего не делают. Что ж, Дронго с ними разберется. А потом, глядишь, и история все по местам расставит.