— Сейм сегодня рассмотрит радикальные поправки объединения ТБ/ДННЛ к Закону о гражданстве, предусматривающие в том числе и прекращение процесса натурализации. Как вы расцениваете эти предложения?
— У каждой партии есть право предлагать инициативы в отношении любого закона — это нормальный политический процесс. Другой вопрос, какова будет дальнейшая судьба этих поправок. Как известно, Министерство юстиции создало рабочую группу, которая разработала свои изменения к закону. Они достаточно качественные и соответствуют духу времени, так как там принято во внимание то, что происходит в мире — я имею в виду международный терроризм и тому подобное. Была учтена и судебная практика. И самое главное — полностью решен вопрос получения гражданства детьми. Но министр юстиции приняла логичное решение отложить принятие поправок, учитывая, что предвыборный период начался очень рано, а это время беспощадно. Есть вероятность, что дебаты по этому вопросу могут только увеличить раскол в обществе. Обсуждать Закон о гражданстве нужно в спокойной обстановке, конструктивно и разумно, так как это очень чувствительный вопрос, который касается не только общей ситуации в государстве, но и каждого человека лично.
— Если поправки "тевземцев" будут приняты, какими последствиями это, по-вашему, грозит?
— Я не считаю, что эти поправки будут приняты. Думаю, что коалиционные партии их не поддержат.
— Почему?
— Потому что правящие партии на заседании комитета Кабинета министров уже поддержали предложения рабочей группы Минюста и тем самым выразили свою позицию. В то же время я не исключаю, что по отдельным вопросам в этих поправках можно дискутировать. Например, и в наших предложениях записано, что претендент на латвийское гражданство признает латышский язык как единственный государственный. Это также и норма о том, что человек последние 5 лет должен постоянно жить в Латвии, то есть иметь вид на жительство. Этот пункт продиктован как раз судебной практикой, так как многие люди не понимают, что в течение этого срока перерывы недопустимы. Если же говорить в целом, то у "тевземцев" слишком много радикальных идей. Но это не исключает дискуссию. Вопрос лишь в том, подходит ли для этого предвыборное время, когда политики целенаправленно работают на свой электорат. Ведь в любом законе должна проявляться добрая воля государства.
За взятки надо наказывать строже
— В последнее время Управление натурализации находится в центре внимания политиков. Вас часто вызывают депутаты на заседания комиссий. Можно ли в такой ситуации говорить о политическом давлении на УН?
— Я бы восприняла это как политическое давление, если бы чувствовала его со стороны своего политического руководителя. Но такого нет — в Минюсте работают профессионалы. Конечно, этот случай возможной коррупции в УН — проблема. Но она актуальна для всей Латвии. Я согласна, пусть меня вызывают куда угодно, я готова объяснять, обсуждать, но никто из тех, кто нас вызывает, не сделал столько работы, сколько мы, выясняя ситуацию, причины, риски и прочее. И если отношение к каждому государственному учреждению и каждому руководителю было бы таким, как к нашему управлению, думаю, что очень скоро в Латвии коррупция была бы искоренена. С этой точки зрения я оцениваю происходящее даже позитивно. Но мне тогда хотелось бы, чтобы это происходило во всех госучреждениях, чтобы власти, общество, средства массовой информации сурово, серьезно оценивали каждый возможный случай коррупции. Я подчеркиваю — возможный, так как мы сейчас не вправе утверждать, что эти два человека действительно виновны. Это может сказать только суд. Да, конечно, натурализация — это государственно важный вопрос. Но скажите, есть ли среди вопросов, которыми занимаются госучреждения, не важные? Нет таких.
Если чиновник берет взятку, он дискредитирует страну. Поэтому наказание за это для госслужащих должно быть гораздо строже. Но этого нет. Как нет и реальных тюремных сроков. И это создает атмосферу вседозволенности.
— Если говорить о коррупции в среде чиновников, то в качестве основного объяснения этому называются низкие зарплаты. По вашему мнению, повышение зарплат — это действенная мера?
— Недавно я была на конференции, где премьер Калвитис выступил с хвалебной речью в адрес чиновничества. Но реальность такова, что сейчас госслужащие — далеко не привилегированный слой общества.
В середине 1990-х годов, когда чиновничество только формировалось, ситуация была другой. Тогда зарплаты чиновников были сравнительно хорошими. Сейчас это уже не так. Тогда как чиновник — это рука политиков. Политики высказывают идеи, а чиновникам надо их реализовывать, что зачастую бывает гораздо сложнее. То есть это должны быть высококвалифицированные люди, с государственным мышлением, огромным чувством ответственности. Хотя я не поддерживаю тех, кто говорит: если у меня зарплата будет больше, то я никогда не задумаюсь о том, чтобы просить взятку. Человек может работать за 70 латов и никогда не брать денег. Но можно платить и 5 тысяч в месяц, а он будет брать взятки. Человеческий фактор исключать никогда нельзя. И все-таки зарплата чиновника не должна унижать его человеческое достоинство. В этом году средняя зарплата по управлению после уплаты налогов — 124 лата. Это у людей, которые занимаются вопросами гражданства!
Две недели назад мы объявили шесть конкурсов на свободные вакансии, и на шесть мест заявки подало пять человек. Госучреждения перекупают работников
— Кроме зарплат, что реально необходимо для того, чтобы свести риск коррупции в УН к минимуму?
— Мы об этом подготовили доклад правительству. Нам необходим ежегодный аудит, также надо обеспечить ротацию экзаменационных комиссий — чтобы количество людей, знакомых с экзаменационными материалами, было минимальным, а также установить видеокамеры. По нашему проекту, это должен быть один человек. При этом расширится поле деятельности Рижского экзаменационного центра, который станет обслуживать не только Ригу, район и Юрмалу, но и прилегающие территории (в этом регионе живет 64,5% всех неграждан). Но все это возможно только в том случае, если нам выделят дополнительное финансирование. Я очень надеюсь, что мы наконец его дождемся. И тогда можно будет сказать, что нет худа без добра. Хотя, конечно, это горький юмор.
В то же время в некоторых газетах появляются такие заголовки: "Главная беда Управления натурализации — нечестные работники". Но кто может позволить себе так сказать? Какое я имею право подозревать сотрудников, которые работают здесь 10-11 лет за эту зарплату?! Если их подозреваю, то должна уходить — значит, я психологически сломлена, потому что объективно не могу оценивать людей и работать с ними. Да, моя обязанность — контролировать и проверять этот процесс, мы это и делаем.
У нас очень регламентирована система проверок. Но я должна четко формулировать свое отношение: я доверяю своим работникам. Они делают чрезвычайно важную государственную работу, которая затрагивает национальные интересы. И государство должно четко и ясно сказать, что вопросы гражданства являются в стране приоритетом. Большинство политиков понимают и говорят, что это приоритет, и я надеюсь, что это выразится и на деле.
Поймите, я ни в коем случаю не жалуюсь, а просто объясняю, что необходимо сделать. И мы над этим работаем.
— Уходят ли от вас сейчас работники в связи с этой неспокойной обстановкой?
— Морально людям, конечно, нелегко.
И работники уходят. На прошлой неделе я подписала 7 заявлений. Увольняются очень профессиональные сотрудники. Например, подал заявление руководитель Пардаугавского отделения — один из самых опытных сотрудников. Но в первую очередь уходят, конечно, из-за зарплат. И я уже не раз говорила политикам, что необходимо выравнять финансовую ситуацию в госучреждениях. Ведь те ведомства, которые были созданы до 2000 года, получают финансирование по старым меркам, а новые — в соответствии с нынешним состоянием дел. Складывается абсурдная ситуация: к примеру, от меня уходит работник в другое госучреждение на аналогичную должность и получает там зарплату в два раза больше. То есть сейчас руководители госучреждений "крадут" друг у друга работников. Но это же ненормально!
Будет больше новограждан из других стран
— Можно ли сказать, что, если бы у вас финансирование было в два раза больше, в Латвии было бы в два раза больше новограждан?
— Нет, это не так. Мы смогли бы принять на работу дополнительных сотрудников, лучших из лучших, устранить риски. Но спрос мы сейчас удовлетворяем.
— Многие иностранные посольства помогают вам материально в организации курсов латышского языка для претендентов на гражданство. Как вы считаете, должна ли с аналогичной инициативой выступить и Россия, у которой предусмотрен крупный бюджет на поддержку соотечественников?
— Россия могла бы помогать своим соотечественникам изучать латышский язык. Нам многие посольства помогали проводить курсы латышского языка для подготовки претендентов на гражданство.
С российским посольством у нас нормальное сотрудничество, они очень интересуются нашей работой. Но они никогда не предлагали нам финансовую помощь. Думаю, что помогать своим соотечественникам изучать государственный язык следует только в том случае, если Россия считает: эти люди должны стать гражданами. Если их мнение, что этим людям лучше оставаться негражданами или становиться гражданами России, само собой, они финансовую поддержку не окажут. В других проектах их помощь нам не столь необходима, как в организации курсов латышского языка.
— Каков ваш прогноз относительно количества новограждан в ближайшие годы?
— В этом году, очевидно, гражданство получит 21 тысяча человек. В 2006-м их число будет примерно таким же, а затем возможен небольшой спад — 18-19 тысяч. Все больше ожидается тех, кто станет регистрировать гражданство — например, дети, закончившие латышские школы. И в то же время будет меняться сам состав претендентов на гражданство. Мы никуда не денемся от того, что все больше жителей других стран будут становиться гражданами Латвии. Интерес с их стороны растет, они очень хорошо знают латышский язык. Я думаю, через 5-6 лет число новограждан из других государств может составить 7-8% от общего количества.