Имперские амбиции и провинциальное мышление

Мы с коллегой Владом Филатовым своими публикациями попытались привлечь внимание властей к этому беззаконию. Нас пригласил к себе на встречу тогдашний министр внутренних дел Дайнис Турлайс, которому мы передали все документы, которые были в нашем распоряжении. Министр обещал вникнуть. И действительно — поток грязи очень скоро иссяк.

Отсюда мой первый вопрос к Дайнису Турлайсу: как ему удалось ликвидировать пресловутую "народную разведку" и кто за ней стоял?

— Да, тогда у меня был острый конфликт с Министерством обороны, под крышей которого работали некоторые люди из разведки. Там эти опусы и рождались. Кабинет министров и минобороны пытались защищать этих людей, занимавших государственные посты. Тем не менее эти люди были уволены. Как и некоторые руководители Земессардзе. И по крайней мере в госструктурах таких безобразий больше не происходит.

— Но ведь у вас был конфликт и с Департаментом гражданства и иммиграции. В ту пору это была сверх всякой меры политизированная структура. Наша газета была завалена жалобами на произвол ДГИ и на царящее в его кабинетах беспрецедентное хамство…

— Да, МВД и ДГИ находились в настоящей конфронтации. ДГИ, будучи в структуре нашего министерства, контролировал буквально каждый мой шаг. Дошло до того, что чиновники этого департамента делали копии со всех моих резолюций на документах и представляли в бюро партии "Тевземей ун Бривибай". Там они анализировались, и "тевземцы" даже приглашали меня на фракцию — отчитываться за свою деятельность.

Но я знал, что действую правильно — чиновники обязаны руководствоваться латвийскими законами, а не политическими установками какой–либо партии. Суд 4000 (!) раз выносил судебные решения в пользу истцов против ДГИ. Но когда я увольнял нарушивших закон чиновников, суды нередко их восстанавливали. Чиновники снова нарушали закон — и их опять увольняли. Совершенно абсурдная ситуация. Вот вы можете на своем рабочем месте четыре тысячи раз безнаказанно нарушить закон?

Но в результате такие случаи значительно сократились — в следующем году их было уже всего сто. Хотя судебные разбирательства и сегодня происходят, но в целом эта тенденция была изжита.

— Меня поражает ваше мужество, ведь вы противостояли Системе и — победили! Сегодня в Управлении по делам гражданства и миграции уже не встретишь шизофреников, воинствующих русофобов и невежд. Но ведь вы, насколько я помню, решали не только кадровые вопросы, а изменили и саму структуру этого ведомства?

— Да, именно при мне департамент был переименован в Управление по делам гражданства и миграции и была четко обозначена его компетенция как государственного учреждения.

— А кроме того, вы были, кажется, единственным министром, который имел часы приема населения. А сейчас министерства отгородились от народа полицейскими постами и бюро пропусков.

— Да, раз в месяц я принимал людей по личным вопросам. Это позволяло узнать, какие же реально существуют проблемы. Я считаю, что это должно быть практикой для всякого руководителя, от которого зависят судьбы людские. Где плохая работа чиновника, а где слабое законодательство — узнать можно только из конкретных случаев.

— Плохая работа чиновника часто проистекает не от его нерадивости или слабого закона, а от суммы полученной взятки. Есть ли способы если не искоренить, то хотя бы умерить продажность госаппарата?

— Мы все время создаем какие–то государственные институты по борьбе с коррупцией. Суеты очень много. Но может ли коррумпированная власть бороться с коррупцией? Создайте хоть при каждом доме комиссию по борьбе с коррупцией — последняя будет только процветать. Наша власть через масс–медиа пытается создать иллюзию, что коррупция — это явление, которое лежит в сфере хозяйственных отношений. Это не так. Коррупция есть уголовное преступление. У нас в стране действуют криминальные структуры, и они срослись с властью — это и есть организованная преступность.

Что надо делать? Первое. Часть "разрешительных" функций, на которых кормится власть, надо от власти отделить. Во многих странах ряд управленческих вопросов решают неправительственные организации. Речь идет об элементах самоуправления общества. У нас в Латвии тоже есть примеры — скажем, Общество врачей, которое выдает лицензии на врачебную деятельность.

Второе. Надо отстранить власть имущих от государственных денег и имущества. Ведь наши госуполмоченные на госпредприятиях по определению находятся в конфликте интересов. Если они не коррумпированны, то спрашивается, где прибыль этих компаний? Классический пример — Латвийское пароходство. Третье. Надо менять судебную практику. Чиновника, который взял взятку 100 латов, судят так же, как и мелкого воришку, стащившего из магазина продуктов на ту же сумму. Но ведь коррупция — это самое страшное преступление для государства, которое разъедается ею как ржавчиной. И взяточников следует относить к самым опасным уголовникам. Отсюда вывод: надо отделить власть от криминального мира. Как это сделать? Только влив во власть "свежую кровь" — ввести в управление государством людей незапятнанных.

— Наемного работника за головотяпство оштрафуют или уволят, бизнесмен за свои ошибки заплатит банкротством, банкир — репутацией банка и т. п. И только чиновник без всяких для себя последствий может наносить государству любой материальный ущерб…

— Мы создали чиновничью армию, считая, что это лучшая система управления. Мол, мы все строим по европейскому образцу. На самом деле схема осталась советской. Разница только в политической надстройке. Раньше у всех учреждений была одна политическая крыша, а теперь у каждого — своя. И руководствуются эти учреждения больше указаниями своей политкрыши, чем законодательством. Да и само законодательство создано под заказ определенных политических сил и экономических группировок.

Поэтому громадная чиновничья армия, которую мы вырастили, на самом деле не работает на укрепление государства — это сегодня уже совершенно ясно. В эту армаду влилась масса некомпетентных людей, которые в жизни ничем, кроме машины или лошадки, не управляли. Кто–то съездит на три месяца по обмену опытом в Скандинавию, кто–то слетает на три дня в США, а в итоге мы получаем такой винегрет… Внедряем громоздкую многоступенчатую систему управления, как в какой–нибудь крупной державе. Хотя Латвия по количеству жителей — это средний мегаполис. И самая необжитая страна в Европе.

Мы живем имперскими амбициями, но провинциальным мышлением. Если бюрократический аппарат сократить в десять раз, то для Латвии будет в самый раз. Кроме того, надо покончить с абсурдными управленческими схемами! Во всем мире с контрабандой борется таможня — это ее единственная функция. Кто должен контролировать таможню? Очевидно, службы, у которых есть на это право: Бюро по защите Сатверсме, полиция безопасности, экономическая полиция, финансовая полиция. Нет, мы создаем центр по борьбе с контрабандой и подчиняем его… начальнику таможни. Ну где логика? Логика есть, конечно, — все делается так, чтобы туда никто не мог сунуть нос.

Или возьмем финансовую полицию. Она должна следить за тем, как собираются налоги и нет ли коррупции в службе, которая ведет сбор налогов. А кому у нас подчинена финансовая полиция? Тому, кто собирает налоги, — Сончику и его Службе госдоходов! Все это тоже причина коррупции и теневой экономики.

— Как кадровый офицер, что вы думаете о военных расходах Латвии?

— Амбиции нашей военной бюрократии превосходят всякий здравый смысл! Раньше штаб Прибалтийского военного округа, который охватывал практически весь северо–западный театр военных действий — Прибалтику, Калининградскую область, — размещался в одном здании на Валдемара/Элизабетес. Сейчас военные заняли не только здание штаба ПрибВО, но и соседнее. В нашей стране реальных солдат меньше, чем людей в управленческих структурах ВС! Вообще в системе безопасности страны вооруженные силы являются последней ступенью. Когда мы все проиграли в экономике, во внешней политике, во внутренней, социальной политике, последний рубеж — солдат с ружьем — не спасет. Да и не наберем мы столько солдат.

Безопасность, в моем понимании, это ответственность государства за каждого человека, гарантии его прав и свобод, защита личности, его собственности и имущества. Но НАТО не выдвигает нам требований — сократить преступность, теневую экономику, коррумпированность, наркоманию, повысить жизненный уровень населения. Это НАТО не интересует. Значит, не интересует и безопасность латвийцев. Их интересует наша территория под военные базы и наши заказы их ВПК.

Американский посол в Латвии убеждает: да не нужен вам референдум о вступлении в НАТО! Но ведь по Сатверсме решение по судьбоносным вопросам должен выносить народ, а не какой–то там Совет по сотрудничеству. Если у нас солдат меньше, чем школьников, а тратить на них мы будет больше бюджетных денег, чем на детей, то этот вопрос касается каждой семьи, а не только политической элиты.

Я предлагаю людям самим решать свою судьбу. И идти на выборы, трезво оценив, кто и как из власть имущих проявил себя за эти 12 лет.