Странным мне этот юбилей показался в самом начале. Директор школы почему–то очень расстроилась, узнав, что "Вести Сегодня" приехала освещать юбилей. Нехотя сообщила мне, что знаменитый космонавт Соловьев уже прибыл и сидит в ее кабинете. Но весь ее коллектив так занят и волнуется перед встречей о–очень дорогих гостей, что не может сказать мне, где он находится. И тут же прильнула к окну под музыку Паулса — ну просто главная героиня фильма "Длинная дорога в дюнах". Я минут пятнадцать понаблюдала этот цирк и потом сама прекрасно нашла Соловьева.
Представление в актовом зале началось с гимна Латвии в исполнении хора из учеников, учителей и самой директрисы. Зал послушно встал. Но после гимна хор продолжил петь латышские песни. На том же языке пошли и приветственные речи. Лишь спустя 15 минут произнесли первое русское слово. Несколько минут я боролась с позорным желанием выйти из зала. И, видимо, не одна я. Дальнейший спектакль был духовным фастфудом на шести языках. В нем было много–много латышского и по чуть–чуть английского, немецкого, французского, испанского и русского. Дети с вымученными улыбками представляли танцами и диалогами различные национальные культуры народов Европы — все, кроме русского.
Лица у публики были каменные. Довольно улыбались лишь несколько человек в первом ряду — чиновники Гунтис Василевскис, Инна Друвите и Элмарс Веберс. Минут двадцать у них и директора длился междусобойчик у микрофона. То она их долго всех по–латышски представляла и благодарила. То они ее хвалили и подбадривали. Придворные фотографы послушно снимали для школьного архива все их рукопожатия, вручение подарочных фикусов. Слава богу, хоть "гордость школы" Анатолия Соловьева по–латышски не стали представлять. Директриса заискивающе смотрела на чинуш: "Мол, смотрите, что у нас есть!". Те одобрительно кивали: кос–мо–навт.
Затем русские дети с отсутствующими лицами снова пели хором латышские песни. А под конец первого отделения хор вместе с учителями и директором как–то уже совсем "не в тему" исполнил песню Окуджавы "Пока земля еще вертится" (на русском).
В перерыве мы отошли поговорить с Анатолием Соловьевым. Увидев это, директорские помощники резко засуетились и стали нам мешать: "Ой, отойдите отсюда, мы стулья двигаем", "Вот, пойдемте со мной, там интересующие вас бумажки можно взять"…
— Ну и как вам этот прогиб перед министерством? — спросила я у Анатолия Соловьева.
— Да уж, все это очень странно. Конечно, ни я, ни мои старенькие учительницы, ни большинство других выпускников почти ничего не поняли. Хотя праздник этот, в общем–то, — наш. И учились мы в русской школе. И школа эта всегда была отличной. Тут воспитывали очень качественных людей: добрых, честных, с пытливым умом. Поэтому многие ее выпускники потом замечательно нашли себя в самых разных профессиях — и здесь, и в России. Я учился в 33–й школе с 1–го по 9–й класс. Потом работал на заводе и параллельно заканчивал 15–ю вечерку. И брал частные уроки у уникального математика из 33–й. После чего без проблем поступил в физтех ЛГУ. А потом уехал учиться на летчика в Чернигов. Покидала я школу с большой обидой за этого человека и прочих выпускников. Надо не иметь ни капли такта, чтобы устроить т а к о й праздник. Насквозь казенный, лицемерный и абсурдный.
Seko "Delfi" arī Instagram vai YouTube profilā – pievienojies, lai uzzinātu svarīgāko un interesantāko pirmais!
