Как искали Сталина

"Женщина ты смелая и справедливая. Вот и решил я тебе тайну свою открыть. Не корысти ради, хотя… сама понимаешь, это только курица от себя гребет. А человек не курица — все к себе, все к себе. Ну вот. Дело было в 56–м, Хрущев тогда разоблачал культ личности Сталина. Я в то время работал на производстве. Вырыли мы котлован под фундамент новой мастерской, а тут как раз негласный приказ Хрущева выходит: по всей стране памятники Сталину снести. У нас в Булдури бронзовый Сталин стоял — ну точь–в–точь такой же, как Ленин в Риге, на улице Бривибас, — в шинели, с вытянутой вперед правой рукой. Пять тонн бронзы, внутри — полые. Их даже один скульптор делал, вот фамилию только забыл. Из–за спешности дела решили использовать уже готовый котлован. Ночью Сталина к нам привезли, мы его уложили, а Кузьмич ему правую руку отвинтил и сверху на живот бросил. Потом цементом залили, 20–сантиметровым слоем, а уже пото–о–ом, гораздо позже, в начале 60–х, мастерскую все–таки построили. Прямо на Сталине".

"А теперь смекай, — Сигизмундыч перешел на шепот. — До 90–го года Сталин никому не нужен был, цветными металлами, как ты помнишь, никто не интересовался. Да и боялись люди, этот страх у нас в каждой жилке сидел: тронь Сталина — мало ли что? Живу не быть или загонят куда Макар телят не гонял. С другой стороны, лет–годов вон сколько прошло! Поумирали все свидетели. Осталось нас трое: я, Кузьмич да еще Сидор Поликарпович — он из нас самый старший. Тайну Сталина мы храним, я частенько навещаю друзей. "Ну что, лежит Сталин? Лежи–и–т", — это у нас как пароль. Да и как ему не лежать? Мастерская на нем стоит. Если бы в 90–х годах Сталина тронули, то в рабочем поселке знали бы об этом — там, как в деревне, от людей ничего не утаишь. Кузьмич и Сидор Поликарпович всенепременно бы знали. Памятник — не мешок с картошкой, втихую не выкопаешь. Там он! Там!"

Сигизмундыч показал мне точное место упокоения Иосифа Виссарионовича, но при одном условии. Тут надо оговориться, что, в отличие от своих аполитичных друзей — Кузьмича и Сидора Поликарповича, Сигизмундыч имел политические взгляды. Его кумиром был почему–то… Репше. Мне надлежало устроить торжественную встречу. Репше должен был пожать руку патриотическому гражданину Сигизмундычу за беспрецедентный исторический дар латвийскому народу. В конце встречи Сигизмундыч вручит Репше самолично им изготовленную ВАЗУ. Украшенная инкрустацией из разных пород дерева и кусочками янтаря, ваза давно уже этого ждет в укромном месте мастерской — подальше от востроглазой проныры — жены. Репше был мною обещан Сигизмундычу.

Памятник Сталина мне стал являться во сне эдаким Командором. Он приказывал отрезать мне уши, нос и язык, как предателю дела партии, и я просыпалась в холодном поту. Однако на решение продать памятник сны не повлияли. В одиночку с такой задачей не справишься. Нужна была БРИГАДА единомышленников, людей с авантюрными наклонностями. Конечно, со всеми придется поделиться по–честному. Продавать памятник как лом не было смысла. Тонна бронзы идет нынче по 1200 латов, умножаем на пять — получаем шесть тысяч. Мало. А вот если памятник продать как историю, можно получить прибыль в пять раз больше. Покупателей, между прочим, хоть отбавляй.

Бригада составилась из пяти человек. Сигизмундыч, Адвокат, Ответственный Чиновник (к тому же депутат сейма), владелец той земли, в которой покоится памятник, и я — за бригадира. Адвокат был нужен, чтобы ко мне не пришла полиция. Он составил нужные бумаги. По документам получалось, что Сталина когда–то за ненадобностью подарил Сигизмундычу прораб. А, дескать, бери, Сигизмундыч, Сталина. И даже бумаги соответствующие вручил в двух экземплярах: один, по нашей версии, Сигизмундыч приложил к Сталину, и его со временем сожрали мыши, а второй Сигизмундыч искал и никак не мог найти дома. Все свои права на Сталина Сигизмундыч официально передал мне. Подумать только! После визита к нотариусу я — всего за семь латов тридцать сантимов — стала владелицей памятника!

Ответственный Чиновник, он же депутат сейма, тоже сыграл свою роль блестяще. Ему предстояло организовать встречу Сигизмундыча с… Репше. Как говорится, "Вам надо Репше? Его есть у меня". Не буду описывать, где и как мы искали человека, хотя бы с десяти шагов похожего на Репше, но мы его нашли. Всего за 15 латов он согласился 20 минут помолчать и важно покивать головой в кабинете Ответственного Чиновника, сидя в его кресле. Говорил о государственных трудностях и свершениях с Сигизмундычем в качестве заместителя Репше сам Ответственный Чиновник. Сигизмундыч был впечатлен. Он вручил фальшивому Репше ВАЗУ, которая была позже мною изъята у фальшивого Репше и помещена на собственный балкон. Все были довольны. Настало время выступить на сцену владельцу земли. На него была возложена роль по организации раскопок и транспортировке Сталина до покупателя. Поначалу владелец земли впал в праведный гнев: "Да как вы смели приватизировать вещь, принадлежащую народу и… мне!!!" Но быстро заткнулся, когда ему напомнили о нем самом: как он смел приватизировать предприятия, созданные трудом народа и саму землю–матушку, созданную Богом для всех людей?

В назначенный День Икс я уже спозаранку была не месте, чувствуя себя Наполеоном, ведущим солдат в последний решительный бой. Бригада что–то задерживалась. Простые добрые люди, рабочие, пригласили меня погреться в свою БЕНДЕЖКУ и напоили чаем, сказали, что ТАКОГО начальства они отродясь в своем поселке не видели. Свой бедный быт они украсили картиной, заодно предохранявшей потрескавшиеся стены от сырости, а рабочих — от ревматизма. Картина была куплена 5 лет назад за бутылку водки и представляла собой жуткую копию рембрандтовской "Данаи", но так как слово "Даная" жителям рабочего поселка было непонятно, то они заменили его похожим словом — "Нагая".

Наконец закипела работа. Человек с металлоискателем проверил место — металлоискатель заливался всеми бубенцами. В земле полно металла! Бригада ликовала. Но раскопки, показывая слой за слоем земли (значит, никакого котлована здесь раньше не рыли?) не привели ни к чему. Пара–тройка тонких металлических прутиков, правда, были найдены — потому и звенел металлоискатель.

Сигизмундыч кусал губы. Притащили двух других "свидетелей" — Кузьмича и Сидора Поликарповича. Они указали место в 40 метрах поодаль, и раскопки повторились. С тем же результатом. Допрос "с пристрастием" всех троих показал, что ни один из стариков не был непосредственным участником и даже свидетелем событий в роковую ночь 56–го года. Почти полвека "хранители тайны" верили лживому слуху, жили этой верой! Хорошие люди, но "великие путаники", как сказал бы Иосиф Виссарионович. В общем, врали все, включая металлоискатель. "Слава те Господи!" — перекрестился один из рабочих и высказал глубокую мысль: даже если Сталин и есть, пусть себе лежит под землей, ведь если его поднять, он, посмотрев вокруг, таких делов натворит, что кровь застынет в жилах.

Бригада напряглась, сделала последний рывок и Сталина все–таки… нашла. Действительно, был памятник Сталину в Булдури, только не большой бронзовый, а маленький гипсовый. И была хрущевская роковая ночь — памятник разбили на куски и тут же закопали. Мы нашли того человека, который это сделал лично. Гипсовые черепки, доступные каждому, явились достойным финалом этой трагикомедии, сюжет которой двигали вперед человеческие мелкие страстишки и один из семи смертных грехов — ЖАДНОСТЬ.