За последние полгода глава парламентской комиссии по иностранным делам Александр Кирштейнс не единожды поднимал градус и без того жарких латвийско-российских и внутрилатвийских межнациональных отношений.
Фраза "России можно либо лизать сапоги, либо сразу в морду" — это Кирштейнс. Идея о приостановке натурализации и аудите новограждан — это тоже он. Абрене — и здесь он тут как тут. Kb решил обсудить эти вопросы лично с Александром Кирштейнсом.

— А что это в Сейме застопорилось утверждение декларации об осуждении коммунистического режима? Ведь хотели непременно до поездки президента в Москву?

— Да не застопорилось оно вовсе. Уже составлен окончательный вариант декларации. Если в общих чертах (потому что до тех пор, пока документ не будет утвержден парламентом, я не хочу подробно говорить о нем), то, например, Россию мы призываем заключить договор с Латвией о материальной помощи репатриантам.

— А как насчет требования к России о компенсации ущерба от оккупации?

— В 1997 году уже был принят закон, в котором записано это требование. Поэтому в новой декларации мы можем лишь написать о необходимости продолжать предъявление этого требования. Так же как и об аналогичном требовании к странам, принимавшим участие в Ялтинской конференции. Переписывать это из документа в документ совершенно бессмысленно. Мы не предъявляем России и конкретного счета к оплате. Кстати, ущерб от оккупации подсчитывался в разное время и разными людьми, в том числе и экспертами, не имеющими отношения к Латвии. Но записывать в декларацию какие-то цифры ущерба тоже не нужно. Это бессмысленно, пока Россия не признает факта оккупации. А если это произойдет, тогда уже комиссия с участием представителей Латвии и России должна собраться за одним столом и вместе заняться, во-первых, разработкой методики подсчета убытков, а во-вторых, и самим подсчетом.

— А что насчет территориальных претензий? Я имею в виду Абрене.

— Нет, этого в декларации нет. Это совершенно не нужно. Во-первых, есть правительственная декларация о пограничном договоре, в которой этот момент разъясняется. Во-вторых, требование вернуть Абрене содержится в ранее принятых парламентом документах. И этого достаточно. В-третьих, говорить о территориальных претензиях к России некорректно. По той простой причине, что де-юре Абрене и так принадлежит Латвии, о чем свидетельствуют международные соглашения, включая Мирный договор от 1920 года. И никаких других документов, подтверждающих обратное, в природе нет. А есть письмо российского посла Виктора Калюжного, которое он направил парламентской комиссии по иностранным делам. И в этом письме он говорит о том, что уже сделал запрос, чтобы предоставить Латвии документ, подтверждающий, что Абрене находится в составе России на законных основаниях. Но в этом и заключается главная ошибка Калюжного! Это же смешно, что он, будучи послом, и понятия не имеет, что таких документов не существует. Ведь чтобы присоединить Абрене к России, за это должны были проголосовать депутаты Верховного Совета СССР. Но такого голосования не было!

— Исходя из этого вы думаете, что Россия вернет Абрене?

— Есть и другие пути решения этой проблемы. Например, выплата компенсации всем тем жителям, которым в Абрене принадлежало какое-то недвижимое имущество. Сделать соответствующие подсчеты трудности не составляет — все было записано в Земельной книге. Мы не можем замять абренскую тему. Ведь если не будут соблюдаться международные соглашения, касающиеся этого вопроса, то где гарантия, что будут выполняться любые договоренности с Россией, которые мы надеемся подписать в будущем?! Я предложил бы передать эту территорию Латвии через двадцать лет.

— Вы упомянули правительственную декларацию о пограничном договоре. Правительство утверждает, что с подписанием договора теряют основания всякие разговоры о возвращении Абрене.

— Правительство может говорить все что угодно, но оно приходит и уходит, а Сейм продолжает работу. И именно парламентариям предстоит ратифицировать этот договор, если он будет подписан. И Абрене никуда не исчезает, потому что в противном случае это повлечет за собой изменение Сатверсме, а в конечном итоге — и референдум.

— А если договор о границе не будет подписан?

— Будет. Не 10 мая, конечно, но будет. Мой прогноз — в течение трех-шести месяцев. Причем благодаря нажиму со стороны Евросоюза. Ну ладно, скажем, не из-за нажима ЕС — не будем обижать Россию, а из-за того, что России этот договор нужнее, чем кому бы то ни было, если она мечтает о безвизовом режиме с ЕС.

— Вам не кажется, что декларации — и о тоталитаризме, и о границе — только вредят? Ведь этим мы только даем России лишний повод критиковать Латвию.

— Если бы дело было только в этом, то мы не написали бы ни одной декларации. Последняя из них была написана в 1996 году, а после того — ни-ни. Что же с тех пор мешало России заключить с нами все те соглашения, которые сегодня лежат мертвым грузом, включая договор о границе и социальной помощи?! Калюжный может, конечно, говорить, что вот, мол, депутат Кирштейнс заявил, что с Россией нельзя разговаривать иначе, кроме как бить по морде или лизать сапоги. И можно, конечно, утверждать, что это разозлило Россию и потому она не хочет с нами иметь дела. А чего ж Россия бездействовала, когда мы молчали?

— Может, потому что были и другие поводы? Вот я удивляюсь Эстонии — почему у них все как-то по-человечески получается? Даже реформу образования отложили — и ничего, не умерли!

— Ну и дураки, что отложили. И чего они этим добились?! Все равно же, если Россия говорит, скажем, о нарушениях прав русскоязычных, то упоминает Латвию и Эстонию вместе! А реформу откладывать нельзя. Чем раньше начнешь, тем быстрее закончишь интеграцию. Да о чем мы вообще говорим?! Заблуждается тот, кто думает, что Россия говорит с малыми странами на равных. Поэтому я и сказал "про битье по морде". Кстати, я не понимаю той реакции, которая последовала на это выражение. Тем более что оно вообще не мое!

— Но вы же не процитировали это выражение, а интерпретировали его по-своему. И сделали это, будучи при этом главой парламентской комиссии по иностранным делам.

— Ну ладно, я же не говорю, что я не сожалею о сказанном. Может быть, и следовало бы помолчать. Кроме того, я же не призывал бить Россию по морде, а лишь сказал, что, мол, к сожалению, такая вот у нас ситуация… Согласен, мог этого и не говорить. А вообще, знаете ли, политкорректность — это не про меня.

— Могли бы и этого не говорить.

— Ну а что такого?! Это плохо для чиновников, "серых", незаметных людей, а я не из таких. Я отвечаю только перед избирателями. Политику нужно выражаться красочно!

— А правда, что российский посол, после того как вы заявили "про морду и сапоги", прислал вам посылку с кирзовыми сапогами?

— Лично я ничего не получал. И на имя комиссии ничего не приходило.

— На недавнем конгрессе Народной партии вы, кажется, предложили приостановить натурализацию и провести аудит этого процесса.

— Если точно, то я сказал о том, что на будущих выборах победят те партии, которые запишут в своих предвыборных программах обещание приостановить натурализацию и провести проверку. Вот то, что я сказал. И не отказываюсь от своих слов. Но если говорить на эту тему, то я считаю, что натурализация должна быть направлена на тех, кто действительно хочет здесь жить. Как может такое быть, чтобы экзамен на гражданство сдавали с 16-й попытки?! Надо установить лимит — скажем, три попытки, а потом пять лет перерыв. Ну и, конечно, надо следить за тем, КОМУ мы даем гражданство! Если претендент не уважает нашу страну, нарушает ее законы, как же он может претендовать на подданство?!

— Но нарушение закона может установить только суд!

— Конечно. Только надо делать наоборот: не давать гражданства, а там пусть судятся столько, сколько требуется!

— А что значит "уважает нашу страну"?

— Соблюдает законы страны.

— То есть если я, будучи негражданином, скажем…

— Постойте, а вы негражданин?!

— Допустим.

— Так-так-так. А почему это? Ведь вы хорошо говорите по-латышски (интервью проходило на госязыке. — О.И.)!

— Допустим, я пацифист и не хочу служить в армии. Это, например, уважение к стране или нет?

— Ха! Как же вас можно считать лояльным к этой стране, если вы не хотите служить в ее армии?!

— То есть заявку на гражданство я могу даже не подавать?

— Это не мне решать! Эти вопросы находятся в компетенции правительства и экспертов. А вообще, как я уже сказал, поводом для отказа в получении гражданства могут служить какие-то противоправные действия.

— А если я напишу, например, что Александра Кирштейнса нужно лишить депутатского мандата, потому что он вредит интересам нашей страны?

— Да пишите сколько хотите! У вас есть полное право высказывать свое мнение, и это не может служить преградой на пути к получению гражданства. Главное, чтобы ваше мнение не нарушало закон. Вот если вы напишите, что нужно подорвать депутата Кирштейнса, — вот это уже другое дело.

Я считаю, что натурализация должна стать жестче. Поэтому и нужно ее приостановить, чтобы давать гражданство тем, кто этого действительно заслужил, кто полностью интегрировался в латышскую культуру. А то мало того, что они не хотят быть подданными нашей страны, так еще и протестуют и требуют еще чего-то, объясняя это тем, что платят налоги! Неграждане вообще не имеют права протестовать.

— ?!

— Они могут либо принимать предлагаемый порядок, либо вообще уехать в другую страну. Чтобы получить подданство Америки, вам нужно прожить на ее территории 7 лет. И что — все это время там не нужно платить налоги?! Ни в одном государстве неграждане не освобождаются от уплаты налогов. Влиять на политические решения имеют право только граждане, и так во всех странах мира. Так что уплата налогов позволяет лишь пользоваться коммунальными и медицинскими услугами, пить чистую воду…

— …дышать свежим воздухом…

— Не утрируйте! Короче, я хочу предупредить, что всех неграждан, которые нарушают законы и выходят на пикеты с политическими требованиями, мы можем спокойно выслать из страны.

— Так за чем же дело стало? Пикетов уже было достаточно.

— Хе-хе. Да ведь никто этих школьников, протестующих против реформы образования, не считает какими-то вредителями. Нас интересует те дяди, которые их подстрекают.

— А если выселять, то в какую страну?

— Конечно, в правопреемницу СССР — в Россию! Во время советской оккупации эти люди и приехали сюда. И за их пребывание здесь тоже отвечает Россия.

— Но вот моя бабушка приехала в Советскую Латвию из Белоруссии, а в России никогда не была. Ее — куда?

— Да никуда! Никто выселять ее не собирается!

— Ну а вдруг?

— Россия отвечает за всех бывших граждан СССР, потому что решение о депортациях, строительстве концлагерей, коллективизации было принято не в Минске, Тбилиси, Киеве или Кишиневе. Поэтому и за вашу бабушку тоже отвечает Россия! Ведь не Белоруссия стала правопреемницей СССР, так?! Ну вот, а уж куда сошлет вашу бабушку Россия, я не знаю. Да хоть в Казахстан! Мне-то что?!

— Скажите честно: почему вы так ненавидите русских?

— С чего вы взяли?! Вовсе нет. У меня даже родственник в России есть. Дальний родственник. Даже очень дальний. Ай, да какой там родственник — так, знакомый

Seko "Delfi" arī Instagram vai YouTube profilā – pievienojies, lai uzzinātu svarīgāko un interesantāko pirmais!