— Господин Курситис, что входит в ваши обязанности управляющего?

— Мы, как фирма, управляющая зданием, согласно договору, заключенному с Министерством земледелия, несем материальную и техническую ответственность за состояние здания. Наша компания обслуживает здание с 1991 года, и мы прекрасно знаем все те технические проблемы, которые здесь существуют. Высотка неотложно требует реконструкции. Она проектировалась в 60–70–х годах, строилась в общей сложности 20 лет, и те технологии, которые использовались в то время, вообще не соответствуют сегодняшним требованиям. Здесь полностью отсутствуют условия для нормальной работы людей.

— Какие конкретно проблемы вы можете выделить?

— Все коммунальные системы устарели. Здесь практически полностью отсутствует вентиляция. Вот, например, этим летом температура в кабинетах достигала 36 градусов. Но главной проблемой является фасад. Он как сито. Деревянные окна прогнили, резиновые прокладки рассыпались. Здание пропускает все ветра. Кроме того, сам фасад прикреплен к алюминиевым направляющим, которые закреплены болтами, и эти болты полностью проржавели.

— А не может ли высотка однажды рассыпаться?

— Есть большая вероятность того, что, когда подует сильный ветер, он снимет фасад как рубашку. Это не пустые слова. У нас имеются соответствующие технические заключения, которые мы регулярно направляем в Министерство земледелия… А ведь есть еще и другие проблемы. Основная башня стоит на сваях, забуренных на 26–метровой глубине, и ее положение вполне стабильно (если не принимать во внимание то, что может обрушиться фасад). Но вот пристройки, примыкающие к высотке, проседают. На сегодня осадка пристроек составляет примерно 14 сантиметров.

— Каких инвестиций требует реконструкция?

— Мы привлекли немецкую фирму, которая обследовала здание и выдала заключение о том, какая необходима реконструкция. Затраты на нее могут составить примерно 8 млн. латов. Подразумевается полная реконструкция. Пример такой работы мы видели в гостинице Latvija, когда от прежнего здания остались только корпус и перекрытия. У нас то же самое: фактически нужно убрать все, что есть внутри, и заново построить современную начинку. Причем 8 млн. латов — это сумма, никоим образом не завышенная. Никаких излишеств она не подразумевает.

— Почему же не начинается реконструкция?

— У государства нет таких денег. Поэтому с 2000 года министерство предлагало Кабинету министров различные варианты решения этой проблемы.

— Какие это были варианты?

— Когда был принят Закон о концессии, министерство разработало проект, предусматривающий сдачу этого здания в концессию. Однако после того, как подсчитали объем инвестиций, необходимый для реконструкции высотки, а также рассчитали, за какой период времени здание окупится, выяснилось, что вариант с концессией при существующем законодательстве практически невозможен. Дело в том, что Закон о концессии предполагает, что на момент сдачи объекта в концессию этот объект продолжает находиться в собственности государства и поэтому под него нельзя взять кредит в банке. Точнее, можно, но только в том случае, если государство гарантирует этот кредит. А в нашем случае Министерство финансов отказалось это сделать. Наконец, закон предполагает, что государству нужно платить годовую плату за использование концессии — в данном случае эта сумма составила бы 138 тысяч латов. В результате стало понятно, что заинтересованных лиц найдено не будет. Частный бизнес предполагает прибыль. А здесь не то что прибыли не будет — одни убытки.

Когда вариант с концессией отпал, Министерство земледелия получило от правительства задание искать новые возможности. Так возникла идея эквивалентного обмена высотного здания. Тем более что даже при концессии или реконструкции министерству все равно пришлось бы куда–то переезжать, вопрос только в том, временно или постоянно.

— А имелись конкретные варианты обмена?

— Конкретных вариантов не было. Вопрос рассматривался чисто теоретически. Тем более министерство еще не разработало конкретных условий обмена.

— Каким было участие вашей фирмы во всех этих проектах?

— Мы готовили все технические данные. Наша обязанность — думать о том, чтобы не пострадали люди. Поэтому наш основной интерес, если так можно выразиться, заключается в том, чтобы здание было реконструировано. И чем раньше, тем лучше.

— Насколько соответствует действительности цена "Агропрома", названная в прессе?

— Абсолютно не соответствует. И вот по какой причине. Общий объем кабинетных помещений составляет 8,95 тысячи кв. м. Помещения общего пользования — конференц–залы, кафе, столовые и т. д. — еще 1,5 тысячи кв. м. Общая площадь помещений, которые могут приносить прибыль, составляет, таким образом, 10,5 тысячи кв. м. А общая площадь здания — 22,8 тысячи кв. м. На 12 тысячах кв. м расположились коридоры, погреба, лифтовые холлы, лестничные клетки, технические помещения и т. д. Их не сдашь в аренду и, соответственно, прибыль не получишь. Значит, их мы вычеркиваем из доходной статьи.

Поэтому нельзя рассчитывать среднюю стоимость здания исходя из общего метража. В газете просто делался неправильный расчет. При этом не учитывалось техническое состояние высотки. А ведь это минус 8 млн. латов. В общем, полагаю, что реальная рыночная стоимость здания составляет 7–8 млн. USD. Но это мое личное мнение, а для того, чтобы оценить высотку, нужно проводить независимую экспертизу.

Меня же это интересует постольку поскольку. Моя забота — чтобы люди не пострадали.

Seko "Delfi" arī Instagram vai YouTube profilā – pievienojies, lai uzzinātu svarīgāko un interesantāko pirmais!