В последнее время латышские родители стали отдавать детей в русские школы.
"Дети из смешанных русско–латышских семей в нашей школе не редкость. Часто и русские дети, которые, отучившись несколько лет в латышской школе, переводятся в русскую. Но когда ко мне привели чисто латышскую девочку, я удивился. "Зачем?" — спросил я родителей. Они ответили: "Хотим, чтобы ребенок в совершенстве знал русский язык, да и уровень образования в русских школах выше!" — эту историю рассказал мне один из директоров рижских школ. И познакомил со своей новой ученицей. Назовем ее Евой. Настоящее имя девочки и номер школы меня просили не указывать — пока еще неизвестно, останется Ева в новой школе или вернется в старую. Конечно, ей приходится очень непросто. Правда, с первого взгляда об этом ни за что не догадаешься — жизнерадостная и открытая девчонка, которая говорит по–русски без акцента. Ничем не отличается она от своих нынешних одноклассников.

Решающий аргумент

Латышская школа, где училась Ева, была девятилеткой. Надо было искать школу, где девочка сможет получить среднее образование. Рядом с домом находилась русская гимназия, которая славится на всю столицу. Предварительную информацию о русской школе собирала бабушка — в прошлом педагог, отработавшая и в русских, и в латышских школах. "Наши родственники проживают во Франции, поэтому у нас есть возможность отправить Еву туда после школы учиться, — объяснила мне бабушка. — В латышской же школе второй иностранный язык был только немецкий. В русской французский начинали учить уже с 5–го класса. Это стало решающим аргументом. Живя в Латвии, мы считаем, что латышская молодежь должна владеть русским, как владеет им наше поколение. А в латышской школе русский язык вообще не изучался! Кроме того, дисциплина там хуже, девчонки ходят на уроки с голыми животами и серьгами в носу!"

Минуты отчаяния

На семейном совете решили переходить в новую школу уже после 6–го класса, рассудив, что через три года разрыв между программами станет еще больше и Еве будет намного сложнее нагонять упущенное. Ей и так пришлось нанимать репетитора по французскому, чтобы нагнать своих одноклассников. Понадобились репетиторы по математике и русскому. Правда, не постоянные. Хватило нескольких занятий, чтобы Ева справилась с возникшими по этим предметам проблемами.

— Когда родители предложили перейти учиться в русскую школу, я долго над этим думала: а надо ли? Мне так не хотелось расставаться со своей старой школой, которая за шесть лет учебы стала мне второй семьей! Там меня любили учителя, и я каждого ученика знала по имени, — вспоминает Ева. — Понимаете, там у меня все было хорошо, и я до сих пор часто хожу в старую школу, и меня все очень тепло встречают. Конечно, друзья по–прежнему приходят ко мне, а я к ним. Здесь у меня тоже есть подружки, и учителя ко мне хорошо относятся, но я еще не чувствую себя здесь как дома.

— Учителя и одноклассники мне много помогали, — добавляет девушка. — Хотя отметки, конечно, снизились. Но, если честно, я ожидала худшего! Меня успокаивают, что первый год так и должно было быть, дальше пойдет легче. Я уже сейчас чувствую, что стало проще. По крайней мере я хоть знаю терминологию, а то пришла и ничего не могу понять на истории и географии! Вроде бы я то же самое учила, но все названия–то другие! Первые два дня мне было страшно в школу идти: все чужое, не знаешь, где кабинет математики, где столовая, где гардероб. Плакала постоянно, такие минуты отчаяния были, что просила маму и бабушку меня обратно в латышскую школу перевести!

Знаки отличия

— Чем две школы отличаются? Русская школа — как бы сказать, советская, что ли… Мебель, занавески, внешний вид здания — все со старых времен. Видели бы вы мою школу! Она совсем новенькая, с евроремонтом, современной мебелью. На стенах — настоящие картины. Там даже фонтан есть! — с гордостью рассказывает Ева. — В учебе различий немного. Здесь английский изучают более серьезно, но там была немножко сильнее математика. Здесь больше нагрузки и домашних заданий.

Одноклассники меня хорошо приняли, да я ничего из себя не строю — я такая, какая есть на самом деле. В латышской школе у нас в классе тоже было несколько русских детей, но если мальчик влился в коллектив и тусовался вместе с нами, то девочки были из необеспеченных семей и их не приглашали на дни рождения, не звали с собой в кино. Они сами по себе держались. Но такие же аутсайдеры есть и в русской школе, это не зависит от национальности. Вообще русские ребята держатся более свободно с учителями. В латышской школе на уроке тишина. А в остальном и матом ругаются одинаково, и курят тоже.

Кем ты себя ощущаешь — русской или латышкой, спросила я Еву. Поговорив с ней, я, честно говоря, однозначно на этот вопрос бы не ответила. Хотя бабушка Евы сказала, что ее внучка по своей ментальности — стопроцентная латышка. "Я гибрид! — смеясь, говорит сама девушка. — Когда мне надо — я русская. А когда надо быть латышкой — я латышка!" В чем это выражается помимо перехода с одного языка на другой, моя собеседница объяснить не смогла. И как я ей ни подбрасывала варианты ответов, она ни один из них не приняла. В латышской среде более сдержанная? Нет. В русской компании смеешься над анекдотами про латышей и наоборот? "И те и другие прикалываются друг над другом, — улыбается девушка. — Русские смеются над медлительностью латышей, а латыши — над тем, что русские злые. Почему злые? Не знаю. Я стараюсь не обращать внимания на эти анекдоты!"

Ева до сих пор не решила, останется она в русской школе или вернется в старую. Признается, что иногда, переходя на латышский, уже подыскивает нужное слово. Успокаивает одно — с каждым годом в русской школе будет все больше предметов, которые ведут билингвально или на латышском. Где она так хорошо выучила русский язык? Оказалось, что дома с ней по–русски говорила бабушка, филолог по образованию. Русские книжки и фильмы девочка любила с детства. И хотя до сих пор не может правильно написать слово "семья" или "щука", но считает, что русская грамматика во многом похожа на латышскую. И еще один плюс — после смены школы друзей у общительной Евы стало в два раза больше. Правда, новых и старых подруг она не смешивает. Говорит, что компании все же разные и главное препятствие — язык общения. Такие билингвалы, как она, — пока еще редкость…

Seko "Delfi" arī Instagram vai YouTube profilā – pievienojies, lai uzzinātu svarīgāko un interesantāko pirmais!