— Чего больше в нынешнем ажиотаже вокруг пандемии гриппа — реальных опасений или пиара производителей вакцин?
— Что мне в этой ситуации действительно не нравится, так это то, что тут можно усмотреть некую связь ажиотажа с интересами фармацевтических компаний… Прирост доходов в результате у них фантастический. Да и заявления отдельных официальных лиц порождали эту панику, хотя процент риска заболеть, наверное, не настолько уж велик.
С другой стороны, учеными признано: одна из самых больших угроз XXI века — это всевозможные эпидемии. И с этим тоже нельзя не считаться. Не говоря уже о возможности применения террористами бактериологического оружия. А пандемия — это ведь не просто несчастье, это настоящая катастрофа. И весь мир, все страны должны это учитывать и быть к этому готовыми.
С середины ноября в Латвии будет проводиться бесплатная вакцинация 245 тысяч людей — дошкольников и людей старше 65 лет. Это также можно считать частью подготовки. Вакцинация помимо эффекта непосредственно от прививок даст большой опыт проведения таких мероприятий. Государство очень давно не организовывало массовую вакцинацию — нужно посмотреть, как это лучше сделать.
— А что, благодаря поднятой панике в Латвии прививаться от гриппа стали больше?
— В четыре раза. Но ведь это хорошо! Люди меньше будут болеть гриппом, меньше будет осложнений при заболевании. Меньше больничных, меньше потерь рабочего времени. Но то, что люди напуганы, мне не нравится. Хочу сказать главное — птичий грипп передается только от птицы к птице! Это ведь парадокс какой-то — болеют птицы, а все вопросы адресуются Министерству здравоохранения.
— А насколько велика конкуренция на рынке вакцин? Или правила игры диктуют пара-тройка крупных компаний?
— Бизнес по производству вакцин крайне трудоемкий и наукоемкий. А потому игроков на нем немного. В Латвии вакцины не производятся, этим занимаются лишь крупные международные компании, обладающие большими финансовыми ресурсами. В Европе три таких компании, и их вакцины в Латвии есть. Еще одна компания в США. Но в целом, конечно, конкуренция не очень большая.
Врачи и пациенты: кто прав?
— Недавно MADEKKI выступила с инициативой — публиковать имена врачей, совершивших профессиональные ошибки. Как министр здравоохранения вы поддерживаете эту инициативу?
— Да, думаю, что мы должны говорить об ошибках врачей. Но нужно понимать и специфику их работы! В прошлом году к врачам обращались около шести миллионов раз! В больнице было проведено пациентами в общей сложности около пяти миллионов дней. Это миллионы врачебных решений. Исходя даже из теории вероятности — никто не застрахован от ошибки. Иногда к врачу доставляют пациента в очень тяжелом состоянии, и его судьбу определяют секунды.
Да, потом можно месяцами анализировать, правильным ли было то или иное решение. Но времени на его принятие было всего несколько секунд… Бесспорно, пациенты должны быть защищены от ошибок. Но если врачи вообще станут бояться принимать решения — особенно в ситуациях, когда необходимо быстрое решение, то потеряют-то в итоге пациенты! Надо понимать и то, что не только пациенты имеют права, но и врачи!
А у пациента есть не только права, но и обязанности — например, соблюдение прописанного лечебного курса. Или, допустим, вызывает человек врача, и врач настоятельно рекомендует лечь в больницу. А пациент отказывается! Спустя четыре дня его уже привозят в ту же больницу в тяжелейшем состоянии… Знаете, у нас почему-то всегда так — мы видим пятна на солнце, но не видим самого солнца.
Добросовестных врачей все-таки большинство. И работа у врачей сложная, и живут они в постоянном стрессе. Представьте себе, что должен чувствовать добросовестный врач, когда его пытаются подловить на мельчайшей ошибке в работе, ему не доверяют, его постоянно подозревают… Он просто подумает: "Ну, зачем мне это надо?! Я к людям со всей душой…"
— Но, согласитесь, недобросовестные врачи — даже если их всего несколько — это большая опасность. И как с ними бороться? Почему-то у нас не лишают таких врачей права заниматься практикой…
— Есть у нас и решения о лишении врачей сертификата, и в суде дела рассматриваются. Сразу я, правда, цифры вам не назову… Но скажу так: сейчас у нас в обществе слишком много негативного происходит, злые мы какие-то все стали… Все нам не нравится, во всех несчастьях других виним.
— Так вы "за" или "против" опубликования имен недобросовестных врачей?
— Это дискуссионный вопрос. Нельзя забывать о юридическом аспекте — есть понятие защиты личных данных. А еще надо подумать, чего мы добьемся, опубликовав такие имена? Допустим, добросовестный врач, имеющий двадцатилетний стаж, раз в жизни совершил ошибку… Поможем ли мы его пациентам, опубликовав об этом сообщение? Будет ли он лучше работать? Или, наоборот, находясь из-за этой ситуации в стрессе, совершит другие ошибки? Ошибки надо профессионально анализиро вать, и если они очевидны — что ж, надо лишать права работать…
Мне кажется, есть две степени недобросовестности врачей. Первая — это чисто профессиональные дела: ошибки, допущенные при лечении. Вторая — это отношение врача к людям, к пациентам: элементарная внимательность, культура. И во втором случае говорить надо уже об обеих сторонах — и о врачах, и о пациентах. Честно говоря, удивлен я тем, что злые мы какие-то… Добрее надо быть.
— Но вы сами выступали за наказание врачей, вымогавших взятки…
— Да, в ближайшее время Сейм примет соответствующие изменения в законодательстве, и за вымогательство денег врачам придется нести уголовную ответственность. К сожалению, есть такие случаи — называют тариф в тысячу латав и только после уплаты что-то начинают делать. А ведь есть ситуации, когда человек последнее отдаст…
Я по себе знаю. Оставался мне окончательный анализ. Ждать результатов три дня. И в эти три дня у тебя вся жизнь перед глазами… Все до лампочки становится — имущество, деньги… И если врач скажет: "Отдашь все, что у тебя есть, — будешь жить", отдашь все, не раздумывая ни секунды.
А с другой стороны, если добровольно, из чувства благодарности платят — что в этом плохого? У меня мама в этом году лечилась в больнице. И в этой больнице есть специальный общественный фонд, в который можно внести деньги. После того как лечение закончилось, я туда деньги перевел. Почему нет? Отношение было очень хорошее, мама была очень довольна. И проблемы этой больницы я знаю. И деньги перевел совершенно легально. В больницах даже очень богатых стран такие фонды есть.