В прошлый вторник на портале Delfi обсуждалась статья ирландского "эксперта" (так его отрекомендовали) Джона Лафлэнда "Миграция на Запад!".
По Лафлэнду, весь экономический рост в Восточной Европе вообще и в Латвии в частности — это наглая ложь, сравнимая разве что со "статистикой стахановского движения сталинских времен". Статья, надо признать, забавная. Но Kb не сдержался и опубликовал ее. И теперь уж хочешь — не хочешь, а придется давать "Наш ответ Лафлэнду".

Момент первый: об экспертах

Сразу отметим, что эксперт — понятие уважаемое. Ведь каждый должен заниматься своим делом профессионально: рассуждать о росте ВВП лучше человеку с экономическим образованием, а о законе Ома — физику. В данном же случае речь идет о статье на экономическую тему, где автор "рвет в клочья" говорящую об экономическом росте Балтии Financial Times, а также обвиняет в некомпетентности высчитывающий проценты этого роста Всемирный банк. Смущает тут лишь один момент: Джон Лафлэнд — доктор… философии. С этого и начинаются все беды.

Момент второй: о том, что рост ВВП — это еще не размер ВВП

Казалось бы, это просто: рост ВВП говорит только и исключительно о росте ВВП. Если вы стали зарабатывать на 100% больше — это отличный рост, но не обязательно отличная зарплата: вполне вероятно, что вместо 80 латов вы стали зарабатывать 160, тогда как у кого-то зарплата выросла только на 10% — с 500 до 550.

Более того, Всемирный банк давно и с завидной регулярностью напоминает, что наибольший в процентном соотно- шении прирост ВВП — это достижение, возможно, только в случае сравнительно бедных стран. И тут тоже все ясно: если у тебя от природы маленький ВВП — любой масштабный проект обеспечит тебе красивую годовую цифру роста валового продукта.

Вспомнить хотя бы уже канувший в Лету проект строительства целлюлозного комбината: еще в 1999 году одним из аргументов в его пользу было то, что комбинат в первый год работы обеспечит прирост ВВП на 0,5%. Разумеется, в развитой стране такое невероятно, но у нас — вполне возможно.

Наверное, все вышесказанное и без отдельной статьи понятно, однако эксперт Джон Лафлэнд разницы между ростом и размером не видит: "Если бы фантастические показатели экономического роста в Польше и балтийских странах, публикуемые Всемирным банком, хотя бы отчасти соответствовали дей- ствительности, безработные из Франции и других стран Западной Европы, где якобы царит экономический застой, потоком устремились бы на Восток в поисках заработка. На деле, конечно, происходит обратное",— пишет он.

Ну да, по Лафлэнду, зарплата в 160 латов не может прирастать более быстрыми темпами, чем зарплата в 550 латов — ведь иначе (извините за глупость, но это снова по Лафлэнду) те, кто получает 550 латов, побегут трудоустраиваться за 160. Ведь зарплата, растущая вдвое, — это завсегда лучше просто большой зарплаты, правда?

Момент третий: об уровне аргументов Джона Лафлэнда

При всем уважении к ирландскому эксперту, на всякий случай хотелось бы отметить, что латышские швеи в Британии — еще не показатель стагнации Латвии.

Однако все аргументы доктора философии, к сожалению, именно такого уровня: чуть ли не в каждой лондонской семье за детьми ухаживает нянька из Восточной Европы — это раз; в лондонских почтовых отделениях появилось множество рекламных плакатов на польском языке, предлагающих услуги по переводу денег на родину, — это два; лишь половина населения Польши имеет настоящую, полноценную работу (данные, известные Лафлэнду "от знакомых". — С.П.) — это три; в Познани, на западе страны, услуги няньки стоят 20 пенсов (40 центов) в час (тоже "от знакомых". — С.П.) — четыре; невеста Лафлэнда отдала перешить пальто белошвейке-латышке, которая работает в принадлежащей некоему пакистанцу прачечной у вокзала "Виктория": эта женщина приехала сюда на заработки, оставив дома троих детей, — это пять.

Любопытно, что Лафлэнд на самом деле действительно описывает часть процесса "европейского выравнивания" — но именно часть процесса: миграцию кадров с европейского Востока на Запад. При этом Лафлэнд, скорее всего, не знает о второй составляющей этого процесса выравнивания: миграции западных капиталов на Восток.

Кстати, вот что об этой миграции капиталов около полугода назад говорил соотечественник Лафлэнда, глава британской Конфедерации производственных предприятий Великобритании (крупнейшее британское объединение промышленников) Дигби Джонс: "Это стало неотъемлемой частью бизнеса в глобальной экономике.

Это вопрос выживания. Все, кто думает, что у фирм тут есть возможность выбора, просто наивны",— цитирует AFP главу конфедерации, говорящего о необходимости мигрировать на более дешевые производственные площадки. По данным британской конфедерации, все больше компаний переносят часть своих производств из туманного Альбиона за рубеж, главным образом в Азию и Восточную Европу: факт возросшей необходимости переносить капитал признают 51% опрошенных бизнесменов.

Момент четвертый: база показывает, кто ты есть сегодня, темпы роста — кем будешь завтра

Итак, без всяких экономических сложностей мы выяснили, что размер зарплаты и темпы ее прироста — вещи разные, путать которые глупо. А теперь посмотрим, как разница в темпах роста со временем сказывается на базе (зарплате) и приводит к глобальным переменам в весовых категориях. Для примера возьмем темпы прироста внутреннего национального продукта (ВНП) в двух странах — Британии и Японии.

Еще в 1963 году какой-нибудь британский эксперт мог через губу цыкать на стабильный японский рост: ВНП в пересчете на каждого британца тогда превышал ВНП на японскую душу населения на 63%. Однако прошли какие-то 23 года, в течение которых средний темп годового прироста ВНП в Японии составлял 5,2%, а в Британии — 2%, и в итоге японский ВНП на душу населения превысил британский уровень на 25%.

Сегодня уже японские эксперты могут чуть свысока посматривать на своих британских коллег, хотя, наверное, в первые годы этого марафона большинству японцев приходилось нелегко. Примерно как сегодня приходится нелегко многим латвийцам.

И тут остается сделать разве что еще одно замечание — уже не Джону Лафлэнду, а жителям Латвии, которые иногда не прочь упрекнуть "родное правительство" в том, что оно "ничего не делает", и вообще "посмотрите, как наши пенсионеры живут!" Слов нет, правительство упрекать нужно — но по делу. А тут (возвращаясь к Лафлэнду) остается напомнить, что в первые годы после низкого старта всегда объективно тяжело: денег мало, и как их не дели, неудовлетворенных все равно много. Но примерно так же тяжело было японцам в 1963-м и немцам в 1946-м. Ничего, справились.

Момент пятый

По подсчетам Минэкономики, если до 2010 года латвийский ВВП будет расти по 8% (в прошлом году было 8,5%), а потом до 2030-го — по 6% в год, к 2030 году Латвия достигнет среднего уровня ВВП (значит, и жизни) еще той, старой (то есть экономически наиболее развитой) Европы.

Резюме: а вообще все-таки странно, что эксперт Лафлэнд не живет где-нибудь в Китае. Прирост ВВП в этой стране уже долгие годы составляет 10%, при этом сомнений в его реальности тоже быть не может, а если возникнут, то стоит взять то пальто, которое невеста Лафлэнда отдала латышской швее на починку, и посмотреть на бирку: 90%, что сшито оно в Китае. Как и почти вся одежда, обувь и многое другое, что продается в том числе и в Британском королевстве. Почему же Лафлэнды не уезжают из страны, где ВВП растет в несколько раз медленнее?

Seko "Delfi" arī Instagram vai YouTube profilā – pievienojies, lai uzzinātu svarīgāko un interesantāko pirmais!