Николай Ильич сам позвонил в редакцию и вскоре приехал к нам — привез свое письмо, точнее — несколько страничек воспоминаний. Сегодня мы публикуем их почти полностью.
"Час".
"Дервиш" идет в Архангельск
Начало войны меня, 19-летнего лейтенанта, застало на Северном флоте. Служил на эсминце "Сокрушительный" и принимал участие в проводке союзных караванов (кодовое название "Дервиш" — 41-й, 42-й гг. и т. д.) из США и Англии в Мурманск и Архангельск. В составе караванов были грузовые транспорты и военные корабли не только под флагом США, Англии, СССР, но и под французским, норвежским, польским флагами. Приходилось мне видеть один-два транспорта и под латвийским флагом. На одном из таких судов мне пришлось побывать.
Что такое караван в море? Это 35- 40 кораблей конвоя, растянувшихся на 2- 3 мили. Движение со скоростью самого тихоходного судна, т. е. 8- 9 узлов. Особенно опасно было на подходе к Норвегии и в Баренцевом море. Непрерывные атаки вражеских подводных лодок, бомбардировщиков и торпедоносцев. Горят транспорты и танкеры, то одно то другое судно уходит под воду. Моряки в воде, некоторых спасают корабли конвоя. Зимой это верная смерть от переохлаждения. Но страшнее было в летнее время года. На Севере ночи нет как таковой — и немецкие самолеты уже через час возвращаются после дозаправки и топят суда каравана. Всем помнится страшная участь каравана PQ-17, разгромленного немцами. Тогда в трюмах погибших кораблей плыло вооружение для армии в 50 000 человек.
Даже большие корабли союзников и те были торпедированы в Баренцевом море. Английский крейсер "Эдинбург" с грузом советского золота (в счет оплаты поставок по лендлизу) до сих пор лежит на дне не так далеко от места гибели "Курска". Крейсер "Тринидад" получил в борт две торпеды и еле-еле доплелся до Мурманска и встал в док.
О политике никто не думал
Разумеется, и в войне бывает передышка. В мирной обстановке мне и довелось встретиться с латышскими моряками. Это было лето 1942 года, из Англии только что пришел караван PQ-16 . Из 35 транспортов дошли 27, что считалось тогда очень хорошим уровнем потерь, чуть ли не удачным рейсом. Корабли ждут разгрузки в Кольском заливе (Мурманск), в Белом море и на Северной Двине (Архангельск). Мой "Сокрушительный", доведя караван, отдал швартовы в поселке Бакарица, недалеко от Архангельска.
Ночью подошел грузовой корабль под флагом Латвии и встал рядом с нашим эсминцем у общего пирса. Мы спали. Утром говорят: "Латыши пришли". Увидев латвийский флаг, не удивились, хотя, конечно же, знали о создании ЛССР два года назад. О политике тогда никто не думал, думали о людях — как шли, какие потери, когда назад…
Вместе мы простояли около трех суток. К сожалению, названия латвийского судна уже не помню, хотя был на нем по делам службы.
Когда стоят рядом два судна, как правило, контакты неизбежны. Латыши ходили по палубе эсминца, осматривали орудия, торпедные аппараты и другое вооружение. Говорили по-русски — с этим проблем не было. Помнится, первыми познакомились боцманы, у них, как известно, на всех флотах мира особые общие интересы. Потом латвийский капитан нанес визит нашему командиру корабля. Капитаны, кстати, встречались не раз, и оба были всегда в приподнятом настроении.
На латвийский транспорт меня послал старпом О. Рудаков с картами Северной Двины — уточнить фарватер реки до Архангельска.
Продолжение следует