Представьте, что завтра KNAB (Бюро по предотвращению и борьбе с коррупцией) сажает за коррупцию директоров рижских предместий, потом юрмальского мэра. Вскоре аресты начинаются и в правительстве… Фантастика? Однако в советское время ОБХСС провел операцию именно такого уровня.
Почему сегодня у KNABа нет столь громких дел? Об этом "Вести Сегодня" поговорила с Алоизом Вазнисом, бывшим министром внутренних дел Латвии, а до этого — руководителем ОБХСС республики.

В 1959 году Вазниса назначили начальником 1–го отдела ОБХСС. А в 1962 году его отдел начал раскручивать дело, нити от которого шли на такие верхи, что, глядя туда, можно было шею сломать. Некоторым и сломали…

— Началось все с торговли, где создавались неучтенные излишки. Обвешивали, обмеривали. Например, в Центральном универмаге была секция тканей. А ткань — материал растягивающийся. Она поступает в огромных рулонах. И продавец перекручивает этот рулон несколько раз, растягивая ткань и выкраивая себе пару метров. А их сотни, рулонов. Но как реализовать излишки? Не на базаре же стоять. А через кассу. Кассир в доле, выбивает нулевой чек, деньги вынимают из кассы и делят. Но чтобы проворачивать такие дела, надо делиться и с начальством. Большую часть денег отдавали наверх. Директор Центрального универмага Рузе получил взятками порядка миллиона рублей. Это и по нынешним временам большие деньги, а тогда…

— Куда ж он столько дел?

— Не признался. Но часть вложил в шикарный дом. Даже двери на фотоэлементах были — в те–то времена! Записал, конечно, не на себя, а на няню детей. Старушка жила у них на правах члена семьи, одинокая. И в завещании должна была отписать дом его детям. А уж там никто бы не разобрался, откуда у нее деньги — наследство бабушкино. Но жизнь Рузе перехитрила: няня умерла, и оказалось, что у нее есть сестра, просто они 20 лет назад крупно поссорились и больше не общались. Суд ей этот дом и отдал. Мы посадили начальника управления торговли Риги, его заместителей, директоров ресторанов. Выяснилось, что деньги по цепочке шли еще выше. Сел первый секретарь Юрмальского горкома, второй секретарь Ленинградского райкома Риги, первый секретарь Кировского. Рузе мы арестовали ночью — днем он должен был идти в ЦК на утверждение в должности министра торговли.

— Что, так просто взяли и арестовали? Это ж номенклатура ЦК — истеблишмент по–нынешнему.

— Конечно не просто. Санкцию на арест любого члена партии нужно было сначала получить в райкоме — прокуратура без его визы вопрос даже не рассматривала. Но у нас стоял стол в пол–кабинета, там целая сеть была нарисована. Без семи прямых показаний на человека мы за санкцией и не ходили. Ну а против такого материала куда райкому деваться? Помню, в ЦК посмотрели дело на первого секретаря Юрмалы Темнова и говорят: ладно, берите, но только завтра после 16.00. Он к этому времени пришел в ЦК, его исключили из партии, и уже после этого на выходе мы его взяли.

— Еще выше нити шли?

— Первый секретарь Кировского райкома Пашко на допросе попросил принести ему свежих газет, почитал их и говорит мне: "Слышал анекдот? Первый секретарь райкома Пашко сидит в тюрьме, а первый секретарь горкома Азан проводит пленум". Я намек понял, давай, говорю, обсудим это. А он: с тобой очень приятно поговорить, но "туда" показаний я не дам. Зачтется на суде? Брось! Другое мне зачтется. Ну дадут мне 15 лет. А ребята соберутся, выпьют коньячку и скажут: вот мы тут выпиваем, а бедный Пашка сидит. Через несколько лет все уляжется, скостят срок. Выйду — ты меня устроишь директором работать? Нет? А я на меньшее не согласен. В итоге все получилось, как он и предполагал: отсидел года четыре, потом его помиловал Президиум Верховного Совета, и он стал директором завода.

— Но ЦК Компартии Латвии все–таки заволновался после арестов партийных боссов?

— Это мягко сказано. Когда посадили секретарей райкомов, Пельше — он был тогда первым секретарем ЦК — запросил: кого еще собираетесь брать? Министр внутренних дел Зуян говорит: скажите, что больше никого. Но на следующий день взяли инструктора ЦК, уж очень много против него было. И сразу на бюро ЦК поставили вопрос о работе МВД. В итоге сняли всех — меня, министра, начальника управления милиции…

Приехала следственная бригада из Генпрокуратуры Союза, пытались нас самих посадить. Меня обвиняли в укрывании оперативных материалов, Зуяна — что в результате бездеятельности МВД в республике допущены крупные хищения. Помню, на бюро ЦК начальник управления милиции республики Григорьев сказал: "Интересно получается: руководящие работники компартии берут взятки, а выговор за это получают те, кто их разоблачил". Пельше отвечает: "А кто вам сказал, что вам выговор дали? Вас исключили из партии. Положите партбилет на стол". Так он на эту реплику сразу ужесточил решение.

— Общественная формация сменилась, а коррупция осталась. Система воспроизвела сама себя?

— Так люди–то остались те же. А соблазны возросли во много раз — приватизация, госзакупки. И потом, кто сказал, что парламентская демократия не рождает коррупции? Ведь любое правительство состоит из партий, а те живут за счет спонсоров. И просто "хорошим людям" ни один предприниматель денег не даст. Есть такая хорошая еврейская пословица — бросай назад, впереди найдешь. Так и спонсоры. Сколько угодно можно напринимать законов о финансировании партий и так же легко их обойти.

— Хорошо, а органы? Вот вы в мемуарах пишете о принципе работы ОБХСС уже в конце 1980–х: "Дать стране угля — мелкого, но много". И сегодня сажают за взятку в тысячу, а не за миллионные аферы. Почему?

— Во–первых, раньше были понятные правила игры. А сегодня у власти одна партия, завтра — другая, послезавтра — обе. На какую власть, на какую партию в такой ситуации можно серьезно опереться? Далее: большинство преступлений всегда раскрывают благодаря агентурной информации. Агентуру надо приобретать, заинтересовывать и защищать. А тут эта дурацкая затея с "мешками КГБ": кто ж пойдет на сотрудничество с полицией, если не уверен, что это будет капитально секретно, навсегда. А ведь с организованной преступностью речь идет не о "политических разговорах", а о жизни и смерти. И нужны большие деньги, чтобы заинтересовать такую агентуру. Сомневаюсь, что у наших служб такие суммы есть.

— А у вас в советское время были?

— Конечно. Через меня проходили тысячи рублей в год. Причем давались агентам и под расписку, и без расписки. Еще одна беда: у нас борьба с коррупцией рассредоточена между десятком структур: KNAB, ONKAB, Полиция безопасности, экономическая полиция. Вполне вероятно, что в целом они имеют достаточно информации, чтобы посадить г–на N. Но вместе эта информация не складывается — у нее разные хозяева, они конкурируют друг с другом.

Ну и, наконец, деньги. Не только на оперативные расходы, а на секретаршу каждому начальнику, машину. Деньги можно использовать более рационально, хотя бы чтобы поднять зарплаты и искать более способных людей. В этом плане в МВД ЛССР структура была четче. Во–первых, всей "экономикой" занимался ОБХСС. Во–вторых, не скажу, что в советское время сотрудники милиции жили лучше, чем сегодня полицейские, но на общем уровне они выделялись. Зарплата плюс за погоны, за выслугу. Где в то время способный человек мог заработать больше?

Как–то в конце 1980–х Биркавс мне устроил неофициальную встречу с одним американским полицейским, специализировавшимся на борьбе с коррупцией. Он говорил: нужно искать подход к документам в банках, иметь там агентуру. Наличкой рассчитываются только за мелочи. Серьезные дела, серьезные взятки проходят через банковские счета. И он прав. Не пятерка автоинспектору подрывает устои общества. Я когда услышал, как Шкеле в начале своего первого премьерства хотел поймать таможенника на взятке в 100 латов, — смеялся. Что ж, таможенник — совсем дурак?! Он лучше возьмет 50 тысяч за "досмотр" четырех фур, а такого — с сотней латов, сдаст в полицию. Это же оскорбление: все равно что официанту 2 сантима на чай дать.

Но ведь мало иметь доступ к документам, надо, чтобы сотрудник разбирался в них на уровне аудитора самого банка. А сколько получают аудитор и полицейский? И куда человек с такими знаниями скорее пойдет — в банк или полицию?

— И что делать?

— Подождем. KNAB ведь создан относительно недавно. Им тоже надо опериться, заиметь опыт, агентуру, массив информации. Мы ведь в свое время не с нуля начинали свои дела. А Лоскутов, по–моему, серьезно настроен и уже демонстрировал свою независимость. Так что поживем — увидим.

Seko "Delfi" arī Instagram vai YouTube profilā – pievienojies, lai uzzinātu svarīgāko un interesantāko pirmais!