Мониторинг
"Мне бы хотелось, чтобы каждый из вас назвал свое самое большое в этом году достижение в учебе!" — попросила классный руководитель Велта Рогозина. Так начался финальный классный час в 10–м "С" 74–й рижской средней школы. Ответы были самыми разными. Кто–то считал достижением "10" по информатике и "8" по математике, а кто–то "4" по геометрии и "5" по химии. Кто–то назвал достижением переход в 74–ю школу, а кто–то — то, что остался в родной школе и не перешел в другую. "Мое достижение — это попытка сделать в нашем школьном дворе велосипедную парковку!" — под дружный хохот одноклассников заявил один юноша. Выяснилось, что парковку сделать не удалось, но учительница поблагодарила парнишку за саму идею и обнадежила: в следующем году будем ее воплощать в жизнь более активно
А потом все стали заполнять карты прогнозов. В них ребята должны были указать оценки за первый семестр, а затем те, которые они надеялись получить за второй, и те, которые получили на самом деле. На обороте листа каждый мог дать комментарий и перечислить те трудности, которые помешали достичь планируемых результатов. После того как свои замечания дадут учителя–предметники, карты прогнозов по всем трем десятым классам лягут на стол директора школы Ирины Фроловой.
По словам директора, эти карты, а также анкетирование в течение года — это собственный мониторинг первого года реформы. Эксперимент здесь не пустили на самотек, а возникшие трудности пытались исправить дополнительными консультациями, которые давали учителя, ведущие свой предмет на латышском. Кстати, Министерство образования тоже проводит свой мониторинг. Во всяком случае, все школы должны сдать сравнительные характеристики успеваемости 10–х классов. МОН попросил сравнить оценки нынешних десятиклассников с их оценками в 9–м классе, а также с прошлогодними 10–ми классами, которые еще учились билингвально.
Почему снизились оценки?
— Мне такое сравнение не кажется объективным, — пояснила Ирина Фролова. — Во–первых, уровень десятиклассников разных лет чаще всего не совпадает. Предыдущие классы могли быть слабее и показать те же результаты, что показали ребята, которым пришлось испытать дополнительную нагрузку в связи с переходом на латышский язык обучения. И наоборот: нынешняя параллель может быть слабее, и неважные успехи в учебе могут быть совсем не связаны с языком обучения. Нельзя сравнивать и оценки одного ученика в 9–м и 10–м классах! В старшей школе — новые учителя и совершенно иной уровень преподавания, чем в основной. Это даже не новая ступенька в учебе, а новый лестничный пролет! И снижение оценок — объективный показатель. Кроме того, после выпускных экзаменов в 9–м классе десятиклассники всегда расслабляются. Они считают, что имеют право передохнуть, — ведь впереди еще три года!
По мнению директора, более объективными показателями являются результаты тематических контрольных работ в 10–м классе по одному и тому же предмету, которые проводятся в декабре и мае. Плюс семестровые и годовые оценки. Читая заполненные карты прогнозов, вижу, что почти все ребята рассчитывали на более высокие результаты. Бросались в глаза "6" и "5" по родному языку и предметам, которые ведутся на латышском: информатика, история культуры, география, биология. Правда, многие указали, что причиной их неважных успехов в учебе стала собственная лень. Однако в нескольких картах было написано: "Это был потерянный год, никаких успехов, новых знаний", "Из–за преподавания на латышском снизилась успеваемость", "Знания ухудшились, поскольку пройденные на латышском языке темы не изучались глубоко". Объявленные учителем средние баллы тоже были невысоки. На 20 человек только четыре окончили год со средним баллом — "7". Остальные получили "6" и "5".
"Работали в два раза больше!"
— Я первый год учусь в 74–й школе, — рассказал Костя. — Из–за того, что я активно участвовал в акциях протеста против реформы, в старой школе меня не приняли в 10–й класс. По латышскому у меня "6". Учиться на госязыке очень сложно. Физика на латышском — практически впустую потерянные уроки! Приходилось самому заниматься — по русским учебникам. Помогли консультации после уроков, которые проводились тоже на русском. Без этого просто не справился бы. До 16.00 мы в школе каждый день, приходишь домой с чугунной головой, а ведь еще до вечера уроки готовить! Заниматься приходилось гораздо больше, чем раньше. Но толку от этого было мало. Девушки и дискотеки? Только по выходным!
Для Кати и Насти самыми сложными оказались гуманитарные предметы — история культуры и история: "К этим предметам пропал интерес, потому что они ведутся на неродном языке". Лучший ученик класса Олег, у которого "8" и по латышскому языку, тоже признался, что самыми проблемными оказались физика и биология: "Основы знаний даются на госязыке, а повторение темы — на русском. Получается, что если хоть какую–то часть новой темы не понял, то весь новый материал провисает. Хотя я свободно владею латышским, все–таки говорить и учиться на неродном языке — разные вещи".
Я попросила ребят дать совет выпускникам 9–х классов, которые в следующем учебном году пойдут по их стопам и начнут учиться на госязыке. "Пусть они не думают, что в 10–м классе можно отдохнуть! Это не так! Расслабляться нельзя! Пусть хоть изредка понемногу читают дополнительную литературу по тем предметам, которые ведутся на латышском! Иначе сразу появятся пробелы, которые заполнить будет очень трудно!"
— Всех наших десятиклассников мы перевели в 11–й класс, из–за неуспеваемости никого в течение года не отчислили, — подвела итоги директор школы. — Катастрофы не случилось. Приобрели две вещи — и дети, и учителя улучшили свое знание латышского языка и повысили свою работоспособность. И тем, и другим пришлось работать в два раза больше, чем раньше. Конечно, нам облегчило жизнь то, что школам было разрешено самим выбирать предметы, преподаваемые на латышском. Если бы разрешили еще и преподавать в 10–х классах билингвально, то проблем не было бы вообще!