Полицейских было двое — мужчина и женщина. Последняя стала уточнять приметы насильника (тот назвался Сандисом, но имя, скорее всего, было вымышленным). "Ты точно помнишь, что у парня был спаниель?" — вдруг насторожившись, переспросила она Елену. А услышав подтверждение, заторопилась, даже не закончив составлять протокол. Коллега посмотрел на нее с удивлением. "Пошли, я, кажется, знаю, кто это", — ответила она. А на ул. Эзера у дома, где она проживала вдвоем с сыном, вдруг предложила: "Зайдем ко мне на минутку. Угощу кофе". Еще ни о чем не догадываясь, сотрудник полиции проследовал за ней. Ее сына дома не было, видать, загулялся. Но не успели они выпить по чашке кофе, как он появился. Это был, увы, не кто иной, как Сандис Аболиньш в сопровождении спаниеля, который, радостно повизгивая, бросился на колени к хозяйке.
Вид у парня был самый непрезентабельный — лицо в кровоподтеках, а рубаха разорвана. Он с ходу, не дожидаясь, что его станут расспрашивать, рассказал, что в Межапарке на него напали, хотели ограбить, и только с большим трудом ему удалось вырваться. Его слушали не перебивая. Сотрудник полиции уже понял, в чем дело, и растерянно переводил взгляд с матери, у которой на губах застыла горькая улыбка, на ее сына, у которого в глазах появился тревожный блеск, от чего он стал походить на затравленного зверька.
Когда Сандис наконец замолк, она встала, отыскала в шкафу рубашку и сказала сыну, чтобы он переоделся. А потом отвела его в отдел полиции, где работала и дежурила в тот вечер. Сандис понял, что возражать бессмысленно, больше никаких историй в свое оправдание не стал выдумывать и во всем покаялся. Это было, пожалуй, самое быстрое раскрытие преступления такого рода, в буквальном смысле по горячим следам. Поскольку Елена еще не достигла совершеннолетия, все теперь зависело от того, намерена ли ее мать дать всей этой истории официальный ход, поскольку дела об изнасиловании имеют ту особенность, что возбуждаются и расследуются не иначе как по жалобе потерпевшей стороны или того, кто эту сторону представляет. "И не надейтесь, — сказала мать Елены, когда узнала о том, что мать Сандиса работает в полиции. — Сынка вам выгородить не удастся".
Сандис Аболиньш был взят под стражу 9 октября 2002 года. А на днях коллегия Рижского окружного суда приговорила его к шести годам лишения свободы. Что тут можно добавить? И у сильных мира сего потомство порой оказывается не на высоте. Некоторые могут упрекнуть мать Сандиса, проявившую завидную принципиальность, в бессердечности. Ну что ей, в самом деле, стоило приложить кое–какие усилия к тому, чтобы преступление осталось нераскрытым! Или, по крайней мере, самой не проявлять инициативы — мало ли у кого, допустим, есть спаниель, одна из главных улик… А как бы я сам поступил на месте сотрудницы полиции? Не знаю.