— В Риге сосредоточено до 70 процентов всей экономики страны. Проживает же в столице только половина населения Латвии, а зарегистрированных жителей еще меньше. Основная часть доходов города — 65—70 процентов — формируется из подоходного налога с населения. Но если человек работает в Риге, а прописан в Юрмале, то все налоги уходят последней. А он пользуется инфраструктурой столицы, общественным транспортом.
— И сколько, на ваш взгляд, недополучает Рига по этой причине?
— Это, конечно, не абсолютные цифры, а макроэкономический прогноз. Если 65 процентов доходов поступает от подоходного налога, а процентов 20 жителей, работающих здесь, не зарегистрированы, то их регистрация увеличит объем городского бюджета процентов на 15.
— Но есть ведь и другие источники пополнения городского кошелька. Например, кредиты.
— Для того чтобы брать кредиты, у нас должны быть основательные бюджетные средства для их возврата. К тому же кредиты не являются частью бюджета. Теоретически, бюджет самоуправления можно пополнить за счет каких-то специальных платежей. Юрмала, например, берет плату за въезд автомобилей в город. Кстати, в этом смысле она не исключение — то же самое происходит во многих крупных городах Европы. Возможны и какие-то другие решения, которые позволили бы уравновесить сложившуюся ситуацию. Ведь то, что основная часть населения страны активно пользуется инфраструктурой центрального города и не платит налогов, — несправедливо. При этом Рига каждый год значительную часть средств перечисляет в фонд выравнивания самоуправлений. То есть фактически доплачивает другим самоуправлениям за то, что их жители работают здесь.
— Каков размер этих отчислений?
— В этом году — 27 миллионов латов, в прошлом — 24 миллиона. Растет бюджет, растут отчисления.
— Основной бюджет этого года увеличился примерно на 8 миллионов латов. Изменились ли приоритеты расходной части?
— Изменения есть, но дадут ли голые цифры представление о чем-то? Например, получается, что административные расходы повысились на 5 процентов, расходы на структуры, отвечающие за обеспечение безопасности и порядка, — на 8 процентов, а здравоохранению, в свою очередь, досталось на 30 процентов меньше, чем в прошлом году.
— Почему же так: на чиновников денег выделяется больше, а на врачей — меньше?
— Здравоохранение вообще не является функцией самоуправления. Что-то где-то поменялось, финансирование какой-то больницы перешло к государству, и цифры резко поменялись.
— А что с финансированием образования?
— Оно получило на 9 процентов больше. Возросли расходы на жилищно-коммунальное хозяйство — на 40 процентов, на транспортную сферу (дороги, общественный транспорт) — на 30 процентов.
— А как объяснить то, что на социальную сферу отведено 16,2 млн. латов, а на содержание городских властей — 28,2 млн. латов? Что конкретно включают последние суммы?
— Не знаю. Я не знаю, и на что конкретно будут израсходованы 16,2 млн.
— Разве финансовый департамент не принимает участия в подготовке расходной части бюджета?
— Если прошло голосование по бюджету, принято решение, что такой-то программе требуется столько-то средств, если отраслевой комитет голосовал "за" и если бюджетная комиссия приняла его, а финансовый комитет и дума решение утвердили, то я могу сказать, сколько денег они потратили. Да, административный прирост в этом году большой, но я, как руководитель финансового департамента, могу сказать, что изменения в законодательстве по части соблюдения административного процесса увеличивают объем работы чиновников процентов на 30.
— Если я правильно понял, это и связано с увеличением расходов. Принимаете новых сотрудников?
— Нет, нужно заставить тех, кто есть, работать на 30 процентов больше. А работодатель не всегда может надавить на работников.
— Но на что конкретно идут дополнительные средства? На повышение зарплаты?
— Да, в основном. Любая бумажка теперь должна подшиваться, каждое решение считается административным, со всеми вытекающими последствиями. Теоретически все хорошо, но это требует дополнительных ресурсов. Принимая закон, пусть и нужный, никто никогда не подсчитывает, во сколько обойдется его выполнение. Не только в самоуправлениях, но и в министерствах.
— Возвращаясь к бюджету. Допустим, его удастся значительно увеличить. На что, на ваш взгляд, городу необходимо направить средства в первую очередь?
— Это политический вопрос. А я могу оперировать только сухими цифрами.
— Какой, по-вашему, должна быть оптимальная хозяйственная модель города? Стоит ли передавать какие-то функции частным структурам или лучше самим становиться держателями капитала и заниматься коммерческой деятельностью с недвижимостью, с объектами инфраструктуры?
— Существует разная практика. В Великобритании еще Маргарет Тэтчер начала реформу по приватизации функций муниципалитетов. Говорят, там эта модель удачно реализована. Но эта реформа проведена в развитой стране, а не "среди пальм".
— В этом году город собирается взять кредитов на 11 с лишним млн. латов. А какова сумма общего кредитного портфеля Риги?
— На 1 января прямая задолженность — 81 млн. латов.
— И кто основные кредиторы?
— Большую часть кредитов — 51 млн. латов — город должен двум банкам: Nordeku Invest Bank и Nordea Bank Finland. В 2003 году мы рефинансировали внутренние займы под низкие проценты, экономия составила 2,7 млн. латов в год. В прошлом году получили кредит в размере 8 млн. латов от Unibanka на хороших условиях: 0,23 процента плюс Euribor. Это самая низкая процентная ставка со времени существования рижского самоуправления. А если частная структура предоставляет кредиты некоммерческому лицу, это означает, что хозяйственные процессы здесь ведутся нормально и отчетность прозрачна.
— А на что израсходованы кредиты?
— Что касается 51 миллиона латов, то на тот момент городом было вложено инвестиций на 78 миллионов латов из внутренних резервов. Рига позволяла тогда производить манипуляции с кратковременными займами. Это то же самое, как если бы вы, скажем, заняли у одного человека до вторника деньги на покупку холодильника, а во вторник перезаняли у другого — до пятницы. Это были ресурсы предприятий самоуправления, специальных бюджетов, растрата которых предотвращена. Ситуация была критическая, мы вышли из нее, получив долгосрочные кредиты. Уверен, что это правильный подход к финансовой политике города.
— Гундар Боярс уже оценил этот путь. Оклад директора финансового департамента на порядок выше, чем у его коллег из других департаментов.
— Мою зарплату никто не изменил до сих пор.
— Возможно. Но по данным агентства LETA, вместе с премиями она составляет более двух тысяч латов в месяц.
— Моя зарплата — 560 латов. Но система оплаты в думе, действительно, неправильная. На днях по заданию бюджетной комиссии я провел исследование по оптимизации зарплат. Часто говорят, что в думе систематически выплачивают премии. Действительно, в прошлом и позапрошлом году премии выплачивались часто. Но, с другой стороны, оклад руководителя секретариата думы, отвечающего за всю документацию, — 320 латов. Это разве нормально? Потому и выплачиваются премии. Эта система сложилась давно. На мой взгляд, нужно отказаться от непонятных премий и увеличить зарплату. Такое предложение мы уже подготовили. И надеемся, что в этом году произойдут изменения.
— Какая же зарплата будет у руководства департамента после реформы?
— Думаю, что должна быть 1000—1500 латов. Это минимум для человека на любой административной должности.