Сами виноваты — считает министр здравоохранения Винетс Велдре
Договариваясь об интервью с министром, мы просили его ответить на вопросы наших читателей, которые записали в ходе прямой линии. Вот что получилось из диалога власти с народом.

–Г–н министр, основная часть вопросов касается семейных врачей. Недавняя эпидемия гриппа высветила, наверное, самую большую проблему нашего здравоохранения — недоступность медицинской помощи. Из–за больших очередей много больных людей не могли попасть к врачам, другие сидели в очередях с температурой 40. Почему такая ситуация и как ее исправлять?

— А почему эти люди болели? Уверен, никто из них не был вакцинирован. Не понимаю — для того чтобы летом купаться или бегать, нужен олимпийский стадион? Что, если нет специальных условий, нельзя скосить траву на поляне и играть в футбол? А вы знаете, какие очереди к врачам в Германии, Финляндии? Два часа! А у нас в среднем от 20 минут до часа. Или народ что думает — врачи не болеют?

70 процентов получили грипп от пациентов! Согласен, проблема есть, и мы старались ее решить. В пик эпидемии, когда поступало более 200 вызовов в день, подключали резидентов, "скорые". Но я к чему клоню: самое важное для сохранения здоровья — это отношение человека к самому себе. Надо не только и не столько доверять таблеткам, сколько укреплять организм. Но проблемы мышления быстро не поменяешь, как и отношение пациента к врачу.

— В каком смысле?

— В смысле выполнять советы — например, не курить, не есть жирного, а заниматься спортом. А через пару лет врач оказывается виновен, что человеку надо сидеть в очереди. И какое к нему после этого отношение врача? Но это комплекс проблем.

— В советское время доврачебные кабинеты оказывали помощь больным в острых случаях и без очередей — почему бы не вернуться к этой практике?

— Так и сейчас. Только семейный врач теперь не госчиновник, а частник, и организация внутренней практики — его дело, а не государства. Люди наши не знают, что в ведении государства осталось всего три больницы, остальные муниципальные. Но над проблемой очередей мы, конечно, работаем. Например, создаем единую электронную базу данных, в которой будет храниться вся информация о болезнях пациента. Это в том числе будет экономить время врачей на выписывание ненужных бумаг и уменьшит очереди.

— Семейные врачи, кстати, тоже жалуются на тяжелую жизнь и просили у вас узнать: почему им с января не платят зарплату?

— Кому это? Назовите фамилии.

— Зачем? Вы же сказали: они частники и вы к ним отношения не имеете.

— Мы придумаем наказание этим врунам. Раз они врут журналистам, могут ли им доверять пациенты? Зарплаты действительно им не платим, только за содержание частной практики. Причем 168 латов платили в прошлом году, а в этом 240 — что, это снижение финансирования? Может быть, звонившие просто лишены лицензий или забыли посмотреть свои кредитки?

— Подробности скоро узнаем, мы договорились с ними на интервью. Если не передумают после вашего ответа. Но люди жалуются, что и к специалистам не попасть. То есть за 10–15 латов хоть сейчас. И врачи свободны, и аппаратура. А по направлению семейного — через несколько месяцев. Вот примеры из жизни: "Меня в Болдерае с давлением 200 на 110 записали к врачу через две недели…" "Меня направили в онкологии пройти обследование "дуплекс", так в феврале записали на конец июля!"

"У меня глаукома, нужна срочная операция, иначе глаз потеряю. А к врачу записали — больше месяца ждать…"

— Да, это проблема. Но знает ли этот пациент с глаукомой, сколько ему пришлось бы ждать операции в Германии? Полгода.

— Что, ему это знание глаз спасет?

— Конечно, проблему надо решать. Думаю, врачи не хотят обслуживать больных за маленькие деньги. А сколько машин имеет сын того пациента с глаукомой? И знает ли он, сколько денег государство платит за него врачу? Я думаю, решение этой проблемы лежит в страховании. И тут нам надо найти середину, приемлемую и для врача, и для больного.

— Может, честнее было бы объявить реальные цены, чтобы человек знал, что без 25 латов врач его не примет. Зато за 25 — наверняка и в нужное время. И никто не будет заблуждаться насчет низких цен по направлениям. А кто не осилит плату — в принципе ни на что рассчитывать не будет.

— Над прейскурантами уже работают и Ассоциация семейных врачей, и больничные общества. Но не надо сгущать краски, не во всех больницах такие очереди. Просто из регионов, где есть все возможности, люди едут в Ригу, потому что хотят лечиться именно там.

— Вот, кстати, жительница Ливаны рассказала, что у них хоть и есть больница в поселке, но местных жителей (11 тысяч плюс волости) она не принимает даже в случаях острой необходимости. Люди вынуждены ездить за 70 км в Екабпилс, умирают по дороге, рожают в "скорых". Просят вашей помощи.

–Я догадываюсь, кто это мог рассказывать. Лицо наверняка заинтересованное. А что об этом думает Ливанская дума? Это ж не моя больница — их. И не больница, а пансионат, по сути. Врача для местных жителей нет, так пусть думают, как его привлечь — жильем, хорошими условиями. Как это делают другие города, где приоритет отдан медицине, — в Лиепае, например, Даугавпилсе. А то объявляют приоритетами образование, культуру. А если нет здоровья, зачем оно? Так что приоритетом должно быть здравоохранение — вот это я объясняю руководителям в регионах.

— Диспансеризация уж точно ваш профиль. Сами врачи предлагают возродить эту процедуру, знакомую с советских времен. Говорят, благодаря ей серьезные болезни выявлялись на ранних стадиях.

— В советское время это была фальшь, а я хочу достигнуть реального результата. Кто мешает человеку самому проходить ежегодные осмотры? Вот есть программа бесплатных профилактических осмотров — каждый может их проходить. Но, представьте, мы пытались ее публиковать в газетах, так нам стали выставлять счет — как за рекламу! Вот вам и общественная сознательность. Но, конечно, мы должны пристально следить за здоровьем населения и для этого уже начали создавать Институт здоровья. Он будет собирать информацию по различным заболеваниям, обобщать ее, анализировать, делать выводы и подавать предложения о решении проблем.

— Анализировать, закаляться — дело хорошее, но, извините, зачем нам минздрав, если наладить непосредственную помощь больным — не ваш профиль?

— Вы совершенно меня не поняли! Государство должно создавать и содержать инфраструктуру. Я думаю, нам удастся финансировать 90 или даже 100 процентов лекарств и врачебных профилей на детей, инвалидов и пенсионеров. Но остальные должны научиться отвечать за себя сами. И научить этому своих работодателей. Я имею в виду страховку. Вы вот застрахованы? А фотограф ваш? А я на предыдущей службе страховал всех своих работников. Потому что они — самое важное для работодателя.

— Они и для государства самое важное, ведь выгоднее получать налоги от здорового, чем платить по инвалидности больному. Но госслужащих у нас страхуют исправно, а почему бы не распространить эту обязанность и на частный бизнес?

— Мы над этим работаем. Детали пока комментировать не буду. О хорошем я специально не говорю, в том числе о строительстве новых больниц в республике, чтобы лучше узнать, с кем имею дело. В хороших–то условиях все смогут работать, а как в трудных?

Вы поймите, наша главная задача — построить систему, чтобы люди сами дорожили своим здоровьем. Чтобы работодатели им дорожили, чтобы не было коррупции в медицине, о которой вы говорили: за деньги принимают, без денег — нет. Людям надо дать удочку и научить ловить рыбу, поэтому ситуацию начнем менять с воспитания школьников. Ведь здоровье — это и пища, и образ жизни, и квалификация врачей, и отсутствие очередей, и ответственность работодателей. Остальное — вопрос техники. Ведь вот в Ливаны можно построить "Гайльэзерс", но что это даст? Системой–то это не является, и в Советском Союзе не было системы, там же базовая структура была построена на нефти и на ГУЛАГе.

— Очень многие пациенты на первое место среди проблем ставят даже не очереди к врачам, а невнимательность и грубость медиков, ставшие системой. Сами медики это признают, но непонятно, как решать эту этическую проблему. Наша читательница рассказала, что приехала забирать из кардиологии в Страдыня больную мать и нашла ее на улице, лежащей прямо на земле. Говорит, санитар вывез и сгрузил с качалки — имущество, мол, дорого стоит. Видимо, с небогатыми людьми и вовсе не церемонятся.

— И что говорят медики об этической проблеме?

— Говорят, что обсуждают.

— Конечно, раз жалобы есть, надо менять отношение к пациентам. Но знаете, не надо зацикливаться на негативе. В той же Страдыня происходит много хорошего, и журналистам надо соблюдать баланс. Не должна вся больница отвечать за ошибки одного санитара, если такое вообще могло произойти, — не верится.

— Многие интересуются, почему нет дешевых лекарств из России?

— Потому что у их заводов нет соответствующих сертификатов. У кого есть, те возят. Я считаю, что могли бы возить больше, и говорил об этом российскому атташе по экономике. Но мы же не можем заставить бизнесменов здесь работать, а они не очень–то хотят. Наверное, рынок маленький.

— Еще многие наши читатели просят вас поспособствовать тому, чтобы аннотации на лекарства были на русском. Больному человеку ведь не до перевода — мало ли что съест. А вы, говорят, могли бы в качестве жеста доброй воли призвать производителей.

— На это я отвечу конкретно: извините, нет. Жест доброй воли — только не от министра. Я считаю, за этой просьбой прячется другое. Ведь разве сам человек не знает, что он покупает? Что, врач или фармацевт не могут объяснить ему про лекарство? Не обижайтесь. Чисто по–человечески я понимаю проблему, но жест доброй воли — это лозунг. Я ненавижу лозунги. Есть порядок, и его надо исполнять.

— Многих беспокоит перенос реабилитационного центра "Вайвари" в Ригу. Зачем это?

— Какой еще перенос? А морской воздух и минеральную воду мы что, тоже перенесем? Никакого переноса не будет. Будет административное объединение "Вайвари" с больницей Страдыня. Кстати, кто добился, чтобы "Вайвари" не приватизировали? Минздрав. А фамилию семейного, который жаловался, все–таки пришлите.

— Предыдущий министр бросал курить и потому, видимо, поддержал агрессивную антитабачную кампанию. Вы — мужчина упитанный, талию уже публично меряли, будем худеть?

–Талия — это для того чтобы заставить людей задуматься о своем здоровье. Это же все звенья одной цепочки — повышение ответственности за собственное здоровье. Но и антитабачная кампания будет продолжена, хотя сам я курю. Просто до сих пор не приходило в голову бросить, но теперь приходит, потому что на меня начинают обращать внимание, о курении, опять же, спрашивают. Так что уже задумываюсь.

Seko "Delfi" arī Instagram vai YouTube profilā – pievienojies, lai uzzinātu svarīgāko un interesantāko pirmais!