Большая часть информации засекречена по сей день. А люди, которые и могли бы что–то рассказать, ранее подписывали документы о "пожизненном неразглашении"… И ваш корреспондент с фотокором были чуть ли не единственными журналистами в Латвии, для которых сотрудники госполиции согласились, по знакомству, провести экскурсию.
Тайна глубокого лабиринта
Центральный вход в подземелье "углового дома" — за совершенно неприметной дверью коридора, ведущего к полицейской столовке. Справа — приемная, рядом — бюро пропусков. Помощник начальника госполиции Илзе Унгуре рассказала: "Мы как–то обращались в Музей оккупации, чтобы специалисты тут провели научные работы, однако нам ответили: здание принадлежит полиции, сами и разбирайтесь. Работаете тут — должны выучить историю!" Такой вот у музея странный "научный подход"…
О подземельях здания, построенного в 1912–м, ходит немало слухов. Например, будто лабиринт прорыли при строительстве здания — тогда шикарного гостевого дома. Однако зачем понадобились секретные подземные ходы гостинице? И ЧТО это была за "гостиница"?.. Якобы в годы правления диктатора Улманиса в доме располагалась городская жандармерия. Но и это не факт.
Дальше тайн еще больше… В скандальной книге Baigais gads написано: когда в Ригу вошли немцы, из этого здания родственники расстрелянных советскими солдатами забирали трупы близких… Хотя, скорее, эту легенду выдумали для "укрепления духа нации в борьбе с большевиками". Вообще доподлинно неизвестно, какое ведомство занимало дом с 1940–го по 1941–й. Во время немецкой оккупации в доме было отделение гестапо, а самые защищенные подвальные помещения служили бомбоубежищем.
Когда в Латвии закрепилась советская власть, здание на углу улиц Ленина и Энгельса передали КГБ. В подвалах переоборудовали доставшиеся от нацистов камеры, проделали несколько дополнительных коридоров и навесили стальные двери (они до сих пор сохранились — с мощными замками и огромными вращающимися ручками!), отделявшие помещения для заключенных от комнат собственно бомбоубежища. Но только входы в лабиринт закрывались и охранялись отдельно.
По разной информации, главный подземный ход в запутанном лабиринте прорыли до здания ЦК, а второй использовали для доставки людей прямиком из порта. Кого доставляли из порта в камеры "углового дома" и что с ними стало, остается лишь гадать. Да и правда ли это?.. В середине 1990–х одна "сведущая персона" рассказывала в СМИ: многие подземные ходы рыли и в начале 1950–х, а землю для большей секретности вывозили в мусорных машинах. Но экс–начальник контрразведки КГБ, последний министр внутренних дел ЛССР и начальник Главного управления уголовного розыска СССР Бруно Штейнбрик заметил вашему автору: "Рассказы о ходах к ЦК и порту — ерунда". Но в любом случае исследовать подземелья — мечта любого диггера! А вдруг… Да и в госполиции не исключают того, что лабиринт есть.
Винтовая лестница в прошлое
— Посмотрите на деревянные ступени, ведущие в подземелье. Они все стоптанные! — показывает Илзе Унгуре. — А вот на этой площадке людям, которых решали надолго заключить, приказывали вытащить из обуви шнурки, с пояса снять ремень… Что с ними потом делали внизу — можно лишь догадываться. Большинство архивных документов не сохранилось. Здесь же все основательно вычистили, когда КГБ "съехал"!
Открываем тяжеленную стальную дверь. Петли не заржавели, несмотря на большую сырость внизу. Дверь даже не скрипнула! Справа и слева — проходы в комнаты спецохраны. Теперь в них свален всякий хлам: разобранные шкафы, столы, сломанные стулья… Рядом пожарное помещение с табличкой "Ключ у дежурного на посту № 1". Почему–то на отдельных дверях написано (уже по–латышски) "Вход запрещен", а на других — "Вход строжайше запрещен"? Может, не во всех помещениях склады, генераторы да узлы коммуникаций?..
Из соседнего коридора наверх вела еще одна лестница (кажется, в любой момент обвалится!), но заканчивалась тупиком. Проход заложен кирпичом. Хотя, поговаривают полицейские, именно эта лестница и могла потом, сделав за стеной петлю вниз, вести к ТОМУ САМОМУ подземному ходу — к зданию ЦК…
"Мы сейчас как раз под столовой", — говорит Илзе Унгуре. Но стоило завернуть за угол, как оказались под улицей Стабу, а дальше, судя по всему, под проезжей частью Бривибас!
В стороне шахта лифта. Он поднимался прямиком на четвертый этаж — к кабинетам, где шли допросы. Кстати, туда же вела и узкая винтовая лестница. "Поговаривают, именно по этой лестнице гоняли "для бесед" наверх тех, кого надо поскорее морально сломать, а "особых врагов" возили на лифте", — замечает Илзе Унгуре.
Здесь пытали водой…
Мы сворачиваем еще и еще. Коридоры расходятся в стороны, упираются в какие–то комнатки, потом опять петляют, заканчиваются лестницами, а иногда проваливаются в широкие опоясанные кирпичной кладкой "колодцы" (явно не для стоков или закачки воды!). Что это за "колодцы" — сотрудники полиции доподлинно не знают, но полагают: в них переходы на нижние ярусы (правда, лестницы давно отсутствуют), а дальше — в глубокие катакомбы. Не исключено, через отдельные "колодцы" можно попасть к самым мрачным камерам КГБ, где, возможно, пытали людей, а иных держали пожизненно…
Но пыточные, предполагает Илзе Унгуре, были и на верхнем ярусе: "Вот, например, одна из таких камер. Сейчас в ней нет света, но ранее мы тщательно изучили помещение. Пол в ней выложен маленькой плиткой, в отдельных местах, около узких нар, подавалась вода, подолгу задерживалась на полу, пока ее наконец не спускали. Так психологически воздействовали на заключенных".
Ящики с ржавыми гильзами За углом в коридоре камеры уже одна за другой. Предположительно, здесь временно держали людей, пока те не захотят "пообщаться" с комитетчиками и не "расколются".
Пол ниже уровня коридора, где по специальному звукопоглощающему покрытию (его в начале 90–х сняли и вывезли на свалку) ходил надзиратель. Его из камер совершенно не было слышно, зато сам он четко определял, что делают заключенные. Впрочем, он мог и в глазок из противоударного стекла в стене камеры посмотреть. Этот глазок, в отличие от окошка в двери, был совершенно незаметным.
Камеры, где людей дер-жали подолгу, были значительно больше, с длинными нарами в несколько ярусов. В камере № 2, когда заключенных долго не выводили наверх — на прогулку, они становились друг другу на плечи и дышали воздухом через небольшое оконце, выходившее во двор.
Ваш автор хотел было подтянуться и посмотреть в узкое окно, а потом "оценить ситуацию" и с улицы, но Илзе предупредила: с противоположной стороны на двор выходят окна до сих пор действующего изолятора (в нем ранее сидели авторитет Харитонов, олигарх Лембергс и прочие "солидные клиенты"), который "не предназначен" для осмотра сотрудниками СМИ. Жаль.
И вдруг в одной из комнат мы с фотокором заметили пирамиду ящиков, доверху заполненных… гильзами от пистолетных и автоматных патронов. Видно, лежат они тут да–алеко не первый год: не просто покрылись ржавчиной — чуть ли не мхом поросли! Откуда они? Полицейские поговаривают, будто гильзы сдавали поштучно и под отчет те, кто исполнял приказы — расстреливал заключенных. Сомнительно, конечно, но…
"Да, в подземельях были помещения, где расстреливали людей, а трупы выносили через отдельный полностью изолированный проход к машине, которую закрывали воротами с двух сторон — со двора и с улицы", — говорит Илзе. Хотя вот Бруно Штейнбрик сказал вашему автору, что в здании и под ним людей не расстреливали, а увозили в Ленинградскую область.
…И смерть заговорит
Один знакомый, бывший сотрудник КГБ, рассказал мне о ночи, проведенной в подвалах "углового дома" в августе 1991 года, как раз во время ликвидации комитета:
— Заключенных в камерах уже не было, а из всего здания, из комнат на верхних этажах, поспешно выносили документы. В подвале, кроме меня, никого не было, а я должен был дежурить до утра… Вдруг поднялся жуткий гул, словно по коридорам потоком шли люди и барабанили в двери камер. В тусклом мигающем свете от лампочек мелькали тени — точно толпы пробегали… А ведь я был в подвалах один (замечу, совершенно трезвый!), люди — живые! — там точно не находились. И вот я, замерев на стуле, только смотрел, как мимо рядами движутся призраки… На следующий день я подал рапорт об увольнении…
О призраках "углового дома" рассказывают и нынешние полицейские (при этом надо видеть глаза серьезных и невозмутимых профи!). Будто тени бродят по четвертому этажу, где в КГБ располагались кабинеты дознания и допросов. То по вечерам, когда на всем этаже уже нет, кроме дежурных, ни одной живой души, звучат глухие голоса, то тени мелькают, идут, заворачивают за угол — и пропадают… Хотя некоторые полицейские, мягко говоря, скептически к подобным историям относятся (и намекают на вред алкогольных напитков!), бывало даже, в подвалах после ликвидации КГБ комнаты отдыха устраивали.
В общем, жуткие дела творятся в этом здании. А еще недавно члены парламентской фракции Первой партии предлагали выставить "угловой дом" на продажу с аукциона — с целью переоборудовать его потом, например, под гостиницу. Да–а–а, весело бы пришлось здесь постояльцам… Ведь о прошлом этого дома даже крутые гэбэшники, работавшие в нем долгие годы, вспоминать лишний раз не желают.