— Этот вопрос чаще задают спортсменам, но все же: как вы себя чувствуете на новом месте?
— Мне намного легче. Быть министром не в пример сложнее, чем депутатом. Сейчас в парламенте я буду браться за все — я не привык бездельничать. Меня только что утвердили в Комиссии по делам самоуправлений и Комиссии по европейским делам. Там рассматриваются важнейшие законы, к примеру, о реформе госуправления.
— Не очень-то вы на своем месте. Не полезнее было бы поработать в профильной социальной комиссии?
— Прежде, чем браться за вопросы благосостояния, нужно привести в порядок государственную машину. Сей- час так: министр отдает распоряжения, из которых выполняются только две трети. Найдено нарушение, даю указание наказать виновных и исправить положение — не выполняется. Это уже на совести чиновников и госсекретаря (Майя Поршнева, поднявшая скандал с недвижимостью в Юрмале, фактически добивший Пожарнова. — И.С.). А эта должность от министра не зависит, а подчиняется напрямую Кабинету министров. И когда решение вопросов пробуксовывает на этом уровне, то министр ни- чего не может сделать.
— Звучит как намерение взять реванш у Майи Поршневой.
— Не реванш. Но я не мог работать, когда мне без конца противодействовали.
Премьер красной армии
— Объяснение вашей отставки, которое дал премьерминистр, вас убедило?
— То, что я дважды не явился отвечать на вопросы депутатов, — это правда. Премьер Берзиньш повел себя как учитель, который в дневник ставит галочки, сколько ученик прогулял, и решает, выгонять его за это из школы или нет. А я вам скажу, что такое ответы на вопросы депутатов: в зале сидит спикер, ответчик и, может, два-три депутата придут. И увольнять за это министра — смешно.
— Но Андрис Берзиньш называл и другие причины.
— Все, в чем он меня упрекнул, — ответственность, которую следует разделить всему правительству. На все нужны деньги — бюджет здравоохранения должен быть минимум в два раза больше, чем сейчас. Будь Берзиньш сам министром благосостояния, и он бы не справился. Но у меня вопрос: почему, если все это время он был мною недоволен, уволил только сейчас?
— Вы задали этот вопрос премьеру?
— Задал. У нас с ним был формальный разговор после коалиционного заседания. Недолгий. В духе устава красной армии: начальник всегда прав.
Причины начистоту
— А как вы сами объясняете свое увольнение?
— Премьер попал в очень незавидное положение со строительством хоккейного стадиона. А как иначе отвлечь внимание от одного скандала, если не устроить другой. И вот он широким жестом увольняет министра. Интерес переключается тут же.
— Наша газета первой написала о еще одном возможном поводе: 10% акций Латвийского пароходства (ЛП), которые переходят под опеку Минблага.
— Тот, кто займет этот пост вслед за мной, через эти проценты будет решать судьбу пароходства. И это очень похоже на причину для кадровых перемен.
— Чем были неудобны вы?
— Не знаю. До этого никто на данную тему со мной не говорил. Но, видимо, так решили перестраховаться. Другим партиям, конечно, захочется посадить своего человека. Ждать осталось недолго: посмотрим, как коалиционные партнеры поддержат нашего кандидата при голосовании. У нас их несколько. Я сам предлагаю выдвинуть Виктора Яксона, в прошлом советника министра. Очень авторитетный человек среди врачей, много лет проработал в министерстве.
Шкеле в заботе о медсестрах
— Андрис Шкеле накануне в телепередаче "Что происходит в Латвии?" сказал, что готов занять ваш пост. Как вы относитесь к Шкеле — министру благосостояния?
— Я повторяю: у нас есть люди, которые могут выполнять работу министра и делать ее хорошо. Но я также понимаю, что 10% — привлекательное "приданое" к министерству. И если наши партнеры решат отодвинуть нас в сторону и Шкеле станет министром, он попадет в очень удачное время.
— У Шкеле с его предпринимательским опытом больше шансов привести здравоохранение в порядок?
— Единственное, чем можно что-то улучшить в здравоохранении, — это деньги. Иначе Шкеле придется все время сообщать медсестрам, учителям, пенсионерам плохую и хорошую новость одновременно. Хорошая — он наконец решил увеличить им зарплату. Плохая — правительство на это денег не дало. Так что — или зарплата, или меняем правительство.
Слова депутата Пожарнова "Телеграфу" прокомментировал Андрис Шкеле, председатель Народной партии и, возможно, будущий глава Минблага:
— Г-н Шкеле, на днях вы упомянули, что могли бы стать следующим министром благосостояния. Признайтесь, это ваша давняя мечта?
— Я всего лишь сказал, что не исключаю такой возможности и готов взвалить на себя эту ответственность. Но вряд ли необходимость в этом появится: у "тевземцев" длинный список кандидатов. Надеюсь, они подойдут на эту должность, хотя я мало знаю этих людей.
— 10% акций Латвийского пароходства сделали Минблаг привлекательнее для вас?
— Если Пожарнов считает это причиной своей отставки, значит, он вообразил, что весь мир участвует в заговоре против него. Но он не видит закона. А закон четко определяет порядок и контроль, под которым акции будут находиться в Агентстве соцстрахования. И никакое, даже малейшее, движение акций невозможно без решения Кабинета министра.
— А место госуполномоченного в совете и возможность принимать решения?
— Ну и что? Министерство благосостояния много где имеет акций и может принимать решения относительно их будущего.
— По тому, что мы наблюдаем вокруг приватизации, ЛП все же особый случай.
— Не думаю. Это предприятие с плохими финансовыми показателями. Ну конечно, с точки зрения масштаба, пароходство — более привлекательный объект вложения сертификатов, чем, скажем, недвижимость самоуправления.
— И с точки зрения масштаба борьба за него могла привести к смещению министра?
— Глупости. Надо иметь полностью деформированное восприятие, чтобы заявлять такие вещи.